Хроники Потусторонья: Проект (СИ)

Он снова застучал по клавишам. Потом открыл сейф и стал вынимать оттуда пачки банкнот.

— Вот, держите, ваши 178 тысяч долларов.

— Отлично, — я сложил деньги в бездонное брюхо портфеля.

— Что ж, Герман Сергеевич, — менеджер вышел из-за стойки и улыбнулся. — Мы были рады видеть вас в числе наших клиентов.

— Спасибо. С вами очень приятно иметь дело. Ну-с, а теперь мне пора, завтра рано вставать.

Он слегка поклонился, и я помахал ему рукой.

Время поджимало: всё шло именно так, как я задумал.

…

Портфель я оставил в уютном багажнике «Ровера». Сегодня он мне не понадобится.

Заперев машину и прислушавшись (откуда-то издалека доносились едва слышные раскаты грома), я нырнул в подъезд, встретивший меня приятным теплом и косым взглядом консьержки.

— Здравствуйте, Анна Львовна!

— Здравствуйте, здравствуйте, — пробурчала зловредная карга. Она никогда не относилась к числу моих почитателей. Да и есть ли у меня вообще какие-нибудь почитатели? Разве что на работе…

В сущности, это уже не важно. Посмотрим: на часах почти девять. Дома я обещал быть на час раньше: этого должно хватить. Ещё ведь квартирка… С другой стороны, может, ну её? Оставлю квартиру своей благоверной. Она меня, конечно, круто в оборот взяла, но что ей квартира, пусть даже и трёхкомнатная в центре, если денег в банке ноль?

К тому же, рассуждал я, неторопливо поднимаясь по лестнице на пятый этаж, даже если я исчезну, она быстро найдёт мне замену, с такой-то внешностью и такими — как бы помягче сказать? — повадками.

Но едва я дошёл до квартиры и ухватился за ручку двери, раздался звонок мобильного.

— Кастальский.

— Это Смерть, — прошелестел тихий голос в трубке. — Твой клиент созрел. Минут через десять будет на месте.

— Условных минут?

— Нет, обычных, миролюдских.

— Я понял. Спасибо тебе.

— Не за что.

И отключилась.

Ну что ж, пусть так. Выйду туда прямо из дома. Например, из ванной.

А в это время дверь моей квартиры распахнулась.

— Привет, Маринка, — сказал я как можно более замученным голосом. — Прости, я сегодня поздно. Устал ужасно.

Она подозрительно сощурилась, но, кажется, поверила.

— У тебя идиотская работа. Тебе давно пора сменить её на что-нибудь более спокойное.

— Ты права, девочка. Года через два-три, думаю, уйду. Пенсия у меня вроде ничего накопилась, нормальная… Хотя 52 года для мента — не возраст. Тем более я ведь не опер, я психолог.

— Неважно. Я просто хочу, чтобы ты проводил больше времени со мной, чем со своей работой.

Я переполз из ботинок в тапочки и, на ходу развязывая галстук, дошлёпал до дивана, куда и усадил свою измочаленную казённой мебелью пятидесятидвухлетнюю задницу. Марина уселась рядом, и на какой-то момент мне даже стало жаль её. Девчонка просто хочет внимания, ласки, любви. Не повезло тебе с мужем, детка, не повезло… Ну да ничего, повезёт в другой раз, тебе всего 30. Найдёшь себе толстенького депутатика или бизнесменчика, заживёшь припеваючи…

— Ладно, Мариш, я в ванную. Хочу смыть с себя этот жуткий рабочий день.

— Давай. Только живее, а то ужин опять остынет.

— Конечно, я быстро.

Скинув пиджак, я зашёл в ванную и закрыл за собой дверь.

Ну что, Валентин Иосифович, добрались вы до света в конце тоннеля, али как?

Я снова открыл дверь, но теперь от её порога начиналась сумеречная зона, последний оплот умершего перед отправкой в Преддверия Ада.

Он стоял прямо передо мной — высокий, худой, белобрысый — и глядел туда, где ослепительным разноцветьем переливалось бескрайнее полотно Истока.

…

Глава 3.

— Рад снова тебя видеть, Валентин.

— А? Кто здесь?

Он обернулся и сначала, похоже, никого не увидел — или просто не додумался взглянуть чуть выше.

— «Это я, добрый Э-эх», — процитировал я. — Я здесь. Видишь меня?

— Я почти ничего не вижу, — он нахмурился, пытаясь разглядеть меня в темноте.

— Да? Ладно, тогда включим подсветку, — усмехнулся я. Стоило подойти поближе, чтобы Исток отразился мириадом радужных бликов на моей броне. Вот тогда-то Валя меня и увидел. Правда, это зрелище впечатлило его настолько, что он в ужасе отшатнулся от меня — огромного, в два человеческих роста, рыцаря, закованного в сияющие доспехи, с рогатым шлемом на голове, гигантской клейморой и толстенным фолиантом Кодекса Радуги на поясе.

— Кто ты? Что ты?! — вскричал мой Претендент.

— Спокойнее, Валентин Иосифович. Мы с вами сегодня уже встречались. Помните?

— Так это… Герман Сергеевич, вы?!

— Не совсем. Я — Гермес, по прозванию Несокрушимый, Дух-Воин, первый Паладин Радуги. А Герман Кастальский — это человек, созданный мной для жизни в Мире людей.

— Вот… Вот оно что, — он поёжился, словно от холода. — А что это за место?

— Это? Это Исток. Видишь, как сверкает?

— Да… А что он такое?

Я мысленно улыбнулся. Он был словно ребёнок, который спрашивает «почему идёт снег», «почему светит Солнце».

— Всё.

— Что это значит? Как это — «всё»?

— Молча, Валентин Иосифович, молча. Вкратце не объяснишь, слов не хватит. Но ты не расстраивайся, очень скоро ты сам всё поймёшь. Понимаешь, Валя… Так устроены Миры. После смерти человек сначала попадает сюда — после того самого тоннеля со светом в конце, — и здесь ему даруется возможность узреть Исток Изначального, который есть Альфа, Омега, и всё остальное. Ну а потом за ним приходят такие мрачноватые ребята и забирают его, скажем так, дальше по этапу. В Преддверия Ада, если быть точным.

— В Преддверия… Ада? — похоже, упоминание о Резервации произвело на него впечатление ничуть не меньшее, чем мой облик.

— Именно так. Там, в Преддвериях, люди распределяются по Кругам, где проходят курс страданий и мытарств, вплоть до полного излечения души. Всё, как полагается.

— Значит, я тоже туда отправлюсь?

— При обычных обстоятельствах — да. Но сейчас у нас очень непростое время и особые, можно сказать, исключительные обстоятельства. И я не просто так отправил тебя на смерть. Я предлагаю тебе отказаться от человеческой сути и стать таким же, как я. Стать Духом.

— Духом? А… зачем?

— Скажем так: во имя высшей цели. Для участия в миссии по спасению Мира, и даже не одного. Такой ответ тебя устроит?

— Звучит внушительно, — он вымученно улыбнулся, но я понял, что парень уже готов. Неудивительно: если тебе предлагают выбор между Адом и неизвестностью, то ты, очевидно, выберешь неизвестность, даже если она может оказаться страшнее любого Ада.

— Вот и славно. Тогда дело за малым. Всё, что тебе нужно, это шагнуть прямо туда, — я указал на Исток.

— И всё?

— И всё. Никаких заклинаний, жертвенных агнцев и тому подобного. Быстро и просто.

Валя вздохнул:

— Вы пытаетесь меня приободрить, спасибо вам. По правде сказать, после того, что случилось… Мне уже неважно, что будет дальше. Наверное, при других обстоятельствах я бы вам просто не поверил. Хоть я и Мастер Иллюзий, я всё-таки человек. Но теперь я думаю: что бы ни случилось, хуже уже не будет. Так что по рукам.