Лепестки звездных цветов (СИ)

  Поглубже натянув на голову серый капюшон, лорд Леофрик бегло пробежался взглядом по толпе. Она недовольно гудела, словно улей, полный Эсельдорских пчёл. Лорд ощущал на себе недовольные, короткие взгляды, которые, иногда казалось, насквозь прожгут его дорогой плащ. Но он намерено не замечал этого. Отворачивая голову, Себастиан задумчиво глядел вперед, где, под плотной стеной белесого дождя, скрывались первые деревья, постепенно превращающиеся в плотный, дремучий лес.

  Вид товарищей лорда Леофрика так же не поднимал настроения. Все до единого сосредоточенные, будто что-то сильно беспокоило их. Хмурые лица вовсе не радовали настрой угнетенных новобранцев. Они еще больше втаптывали настроение будущих воинов в вязкую, липкую жижу.

  В воздухе витал запах свежести с переплетением тонкого, почти неосязаемого запаха панического страха. Бывало, лорд Леофрик задавался вопросом: "Как этим трусливым людям, что боятся любой непогоды, можно доверить границы королевства?", но потом он порывисто тряс головой, прогоняя столь глупые мысли. Не все люди готовы пожертвовать собой на благо других. И за это не стоит никого упрекать.

  Резкий порыв ветра всколыхнул полы плащей всадников. Лицо женщины, одной из первых доверенных лиц лорда, приобрело неестественный белый оттенок, словно той резко стало плохо. Она плавно повела носом, нахмурив широкие светлые брови.

  - Лорд, - В голосе Бьены чувствовалась тревога. Женщина шумно втянула воздух, и ткнула пальцем в белесую, серую пустоту. - там был пожар, совсем недавно.

  Всегда светлое лицо Себастиана потемнело. После слов, его фигура как будто стала больше: Спина вытянулась, словно кто-то потянул вверх невидимую ниточку; взгляд стал суровым, холодным и твердым. Сжав поводья, лорд поднял их вверх, что-бы спустить лошадь в галоп, но его вовремя остановили.

  - Я пойду! - Тихо прошептал Донован, уткнув руку в грудь друга. Но лорд был категорически против предложения темноволосого. - Ты собираешься поставить на кон жизни других, из-за этой глупой обиды? - Саркастично отметил мужчина, недовольно сжав губы в одну тонкую, белую полоску. - Не похоже на тебя!

  - Скажи спасибо, ДОНОВАН, что я не принял меры по усмирению разгульной черты твоего характера!

  - Спасибо! - Отрывисто бросил темноволосый, и, подав команду своему жеребцу, резко сорвался с места. Капюшон слетел с его головы и волосы, выбившиеся из короткого хвоста, развивались в стороны, поддаваясь резким порывам ветра. Благо, что они не лезли ему в лицо.

   Животное восприняло скачку ни что иное, как развлечение. Жеребец рвался вперед, рьяно, резкими движениями, полностью доверяя своему хозяину и другу. Его мышцы перекатывались под толстой, гладкой шерстью, импульсами, скачками отдаваясь в фигуре Донована, настолько сильно, что удержаться на жеребце было практически нереальной задачей.

  Сквозь дождь показывались размытые, пока-что совсем непонятные взгляду темные фигуры. Но постепенно, с приближением черного всадника, силуэты становились четче, и вскоре Доновану предстояло во всей красе разглядеть обугленные, поваленные домики, сожжённой практически до тла деревни. И она бы наверняка была стерта с лица земли, если бы на то была воля богов. Теперь становилось понятно, почему уже третий день шел прерывистый, монотонный дождь.

  Со всех сторон всадника окружали опустевшие, обугленные руины, бывшие когда-то совсем маленькой, незначительной деревушкой. Только сейчас Донован стал чувствовать тонкий, еле уловимый запах гари, дыма и чего-то приторно сладкого, в то же время грязного и противного.

  Было тихо, и даже монотонный шум дождя, не прекращал неприятного, звонкого писка в ушах темноволосого. А он знал - это было плохим предчувствием. Этот зловещий гул никогда не приносил хороших знаков.

  Вслед за его мыслями, что-то с грохотом обрушилось на землю, всплесками поднимая в воздух брызги вязкой грязи. Громкий звук заставил лошадь взволнованно подать голос, и посмотреть на Дона по-настоящему человеческим взглядом, будто призывая своего друга и наездника вернутся обратно к отряду. Вместо этого, чуть скривив губы, Донован, указательным пальцем, вытер мерно тянущуюся вниз по лицу, мокрую жижу, заодно убирая с глаз промокшие, черные волосы, ставших похожими на гнездо ядовитых змей, обвившее его лицо. Дожидаться новых поворотов событий всадник не стал и ловко спрыгнул с коня. Грязь, громким чавканьем и распростертыми объятиями, приняла к себе его сапоги.

  Незаметно приложив ладонь к поясу, Донован плавно ступил вперед. Чавкающий звук потух в набирающем обороты дожде. Капли больно били темноволосому по лицу, брызгами отскакивая в разные стороны. Они, кристальные, практически бесцветные, быстро бежали по носу, щекам, подбородку, словно мелкие воришки, забираясь под одежду.

  В его движениях читалась твердость уверенность в собственных силах. Он шел туда, где его, наверняка, поджидала зловещая аура богини смерти, открыв для него свои сокрушительные объятия. Но Донован не боялся ее. Возможно, когда-то и страшился ее смертельной силы, но не сейчас. Мужчина давно смирился с участью смертника, зная, что в любой момент, как и все, он может погибнуть.

  Жеребец недовольно фыркнул, словно удивляясь глупости своего хозяина, но послушно последовал вслед за ним. Даже стук копыт тонул в шуме тяжелых, словно свинец, ударов водянистых капель о землю. Дождь становился настолько плотным, что зона видимости все сильнее уменьшалась, физически запрещая всаднику предвидеть нападения.

  Донован остановился. Преграждая улицу, на земле, наполовину погрузившись в грязь, лежала черная, обугленная балка. Кое-где еще можно было увидеть настоящий цвет дерева, но даже то малое, что оставалось от прежнего селения, скрывалось под толстым слоем мокрой жижи. Опустившись на корточки, Донован внимательно присмотрелся к основанию бруса. Но ничего волнующего он не обнаружил - балка упала самостоятельно, не выдержав тяжести крыши.

  Жеребец взволнованно переступил с ноги на ногу, глухо постукивая копытами. Его грива давно промокла насквозь и в беспорядке прилипала к мощному черному телу коня. Он обеспокоенно фыркал, поглядывая огромными, бездонными шоколадными блюдцами, то на своего друга, то куда то вдаль, голосом своим пытаясь вразумить хозяина мчаться отсюда как можно дальше.

  Но Донован не придавал этому значения. Перешагнув через обгорелый брус, он, чувствуя странную тяжесть в груди, направился вперед. В его движениях не чувствовалось страха или испуга - Донован был ошарашен, настолько, что даже его сознание, привыкшее к ужасам войны, отказывалось верить в увиденное.

  Сначала он видел лишь силуэты, парившие, будто праздничные шары, в метре от земли. Но затем, когда с каждым его шагом их становилось больше, в душе и в сознание воина, просыпалось давно позабытое чувство омерзения. Увидеть здесь такое он ни как не ожидал.

  Сквозь серые капли усиливающегося дождя, Донован видел обезглавленные тела женщин и мужчин. Нападавшие не пощадили даже детей, которые лежали в безобразной куче кусков обезображенных частей тела. А вокруг, по всем сторонам света, стояли вбитые в землю колья на которые безбожно посажены мертвые люди. Они истекали темной, почти черной кровью, собираясь внизу в огромную лужу крови. Которая превращалась в тонкие алые ручейки и растекалась вокруг по всей земле.

  Под ногами Донована в который раз омерзительно хрустели человеческий кости, но он специально не смотрел себе под ноги, холодным взглядом разглядывая метровую кучу из полу-обгорелых трупов.

  - Нельзя быть такой жадной, Мория... - Тихо пробормотал он, даже сам не услышав собственных слов.

  Здесь определенно не было живых. Это место просто провоняло мертвечиной. Обезображенные трупы лежали повсюду, в отвратительных, ломанных позах, покрытые толстым слоем крови и грязи. И кто бы знал на сколько миль разнёсся тошнотворный запах, если-бы не развергнущиеся небеса, притупляющие собой весь смрад.