Время орка

Ош старался не думать о том, что он и впрямь мог быть причиной обрушившихся на орков бедствий. Неужели смерть, упустившая его однажды из своей ледяной хватки, теперь шла за ним по пятам, пытаясь наверстать упущенное? Когда Ошу во сне явился Безымянный, он почти физически ощутил её присутствие. Отгоняя от себя гнетущие мысли о Вечной ночи, орк постарался сосредоточиться на чём-то более реальном.

Вокруг властвовал день, но погода уже долгое время была по-осеннему пасмурной и хмурой. Ош слышал, что местные называют дни перед первым снегом «временем орка». Именно тогда его сородичи легко могли передвигаться днём, не опасаясь слепящих солнечных лучей.

Поднявшись на ноги, Зора закинула медную гриву назад и указала копьём направление, ведущее прочь от ручья. Они шли по следу охотников, вышедших из логова два дня назад, но так и не вернувшихся обратно. Орки не спасают своих, но у охотников были металлические наконечники стрел и копий, которые ещё могли пригодиться, если их владельцы ушли в Вечную ночь. Не умея добывать и обрабатывать железо, орки использовали только то, что удавалось найти или украсть. Кроме того, Ургаш требовал ответа. Он не любил неизвестность.

Когда у ручья след повернул налево, Ош уже начал догадываться, что могло произойти с сородичами. Вверх по течению лежали обширные дикие территории, где они могли охотиться вплоть до земель племени Клыка, тогда как внизу находились владения людей и злосчастная деревня, в которой Ош впервые встретил Зору. Он должен был догадаться об этом раньше, когда охотники вернулись с богатой добычей, хвастая, что нашли отличное место для пропитания. По мнению Оша, туши, принесённые ими, не были доброй добычей. От них пахло человеком, однако Ургаш ничего не сказал по этому поводу. У них было всё ещё слишком мало запасов, чтобы спокойно пережить зиму.

Ещё до того как впереди показалась деревня, Ош уловил в воздухе сладковатый запах смерти. Судя по всему, его почуяла и Зора, которую Ургаш назначил главой их небольшого отряда. Она замедлилась, подав знак двигаться тихо и скрытно. Крадущимся под прикрытием ельника оркам пришлось обойти несколько расставленных ловушек, прежде чем они достигли места, откуда можно было нормально осмотреться. К счастью, умудрённая горьким опытом Зора в этот раз безошибочно определяла опасность. Железные челюсти, звероловные ямы, давящие самоловы — тут было всё.

С того дня, когда Ош побывал в деревне последний раз, она сильно изменилась. Теперь частокол полностью отгородил дома от леса, а на бревенчатых площадках, сооружённых за стенами, дежурили лучники с факелами. По-видимому, убийство селянина и бегство Зоры произвело на людей сильное впечатление.

Присмотревшись как следует, Ош различил на стенах ещё кое-что. Источник запаха разложения, который он почувствовал ещё при подходе к поселению людей. На грубо сработанные деревянные пики, возвышавшиеся над частоколом, были насажены отрубленные головы. По огромным дырам на тех местах, где вороны выклевали глаза, и массивным челюстям можно было безошибочно опознать орков. Шесть голов. Ровно по числу пропавших сородичей. Рядом торчали пустые пики — люди явно не собирались останавливаться на достигнутом.

— Охотники, — шёпотом констатировал Ош.

— Выпотрошу, как диких козлов, — прошипел Шагат, обнажая свой огромный, покрытый ржавчиной и зазубринами тесак.

— Да ты до стены не сможешь добраться, не получив стрелы в морду, — холодно осадила его Зора. — Возвращаемся.

Не посмев возражать Зоре, орки подчинились.

Назад шли медленнее. Сказывались усталость и мрачное настроение, рождённое видом мёртвых голов. Наверняка люди устроили на орков засаду, когда те снова вторглись в их владения. Вид пустующих деревянных пик на какое-то мгновение заставил и самого Оша представить свою голову на одной из них.

— Если так пойдёт и дальше, у нас больше некому будет охотиться, — посетовал Ош, поравнявшись с Зорой.

— Не говори ерунды. Ургаш что-нибудь придумает.

Зора пыталась звучать жёстко и убедительно, но Ош понял, что она разделяла его опасения. Просто не хотела произносить их вслух. Орк подумал о других племенах, разбросанных по миру, размеры которого он не мог себе и представить. Везде ли дела были так же плохо, как у них? В этот момент его посетила безумная, дикая мысль. Позднее он даже не мог сказать, откуда она взялась, была ли она плодом его незрелого разума или посылом Безымянного.

— А вы не пробовали… — на мгновение он задумался, стоит ли продолжать, — договориться с ними?

Зора резко остановилась и, прежде чем Ош успел что-то понять, схватила его за грудки, с силой прижав к дереву.

— Договориться? — переспросила она сквозь зубы. — Ты видел головы? Или ты забыл о своём племени?

Одновременно с чувством вины, кольнувшим сердце, острый костяной наконечник уткнулся в подбородок. Остальные орки, наблюдавшие за перепалкой, не вмешивались. Они прекрасно знали, как хорошо Зора владеет своим копьём.

— Если бы тебя услышал Ургаш, он раскроил бы твой глупый череп!

Ошу нечего было ответить. В её словах заключалась правда. Как мог орк произнести такое? Как мог он забыть? Люди истребили его племя. Они были врагами.

Смотря в горящие жёлтым огнём глаза, Ош понял, что Зора могла бы убить его прямо сейчас, но гнев её улетучился так же быстро, как и вспыхнул.

— Твоё счастье, что у нас так мало охотников, — кинула она и, оставив Оша в покое, двинулась дальше по усеянному жёлтой листвой берегу ручья.

Орки ненавидели людей, а люди ненавидели орков. Так было всегда, но, провожая Зору взглядом, Ош подумал, что в её наполненных гневом глазах он видел что-то ещё. Её ненависть не была абстрактной. Она имела глубоко скрытую личную причину, какую-то неизвестную ему тайну.

Направившись вслед за остальными, Ош честно попытался избавиться от крамольной мысли, вызвавшей в Зоре вполне объяснимую ярость, но обнаружил, что не может. Тогда он решил забыть, затолкать её подальше, на самые глухие и далёкие задворки своего сознания, чтобы она, чего доброго, и впрямь не подала голоса перед Ургашем. Ош не хотел бы ощутить на своей шкуре тяжесть его гнева.

Когда они уже повернули от ручья в направлении скального лагеря, из кустов впереди выскочил запыхавшийся орк. Ему очень повезло, что Зоре удалось сдержать руку с копьём, устремившимся прямо в его глаз.

— Чтоб тебя варги взяли, Ярга! — выругалась она. — Откуда ты здесь взялся?

Носатый и невысокий, Ярга обычно был на побегушках у Ургаша. В бою или на охоте от него не было почти никакого толка из-за врождённой трусости, зато он умел быстро бегать и передавать приказы.

— А… Ургаш того… — выдавил из себя Ярга, переводя дыхание и тупо смотря на наконечник копья, чуть было не оборвавшего его жизнь. — Всех собирает. Люди рядом!

Дальше можно было уже не объяснять. Не чувствуя усталости, орки помчались в лагерь, да так быстро, что запыхавшийся Ярга еле-еле поспевал за ними.

Логово было ещё далеко, когда они услышали шум битвы, доносящийся из леса. Ош тут же снял с плеча лук и закинул руку к колчану, сделанному из грубой сыромятной кожи. Пальцы нащупали стрелу с жёстким тройным оперением. Он всегда делал разные оперения для разных типов стрел, чтобы они отличались на ощупь.

Звон стали, крики людей. Они становились всё ближе, но вместе с тем всё реже. Бой затихал, как пламя догоревшего костра. Кто побеждал? Неужели они опоздали, и орков Ургаша постигла горькая судьба родного племени Оша?

Коротышка, сказав что-то Зоре, поманил орков за собой, в кустистые заросли, раскинувшиеся неподалёку. Сначала Ош решил, что трус хочет просто-напросто спрятаться и предлагает присоединиться к нему, однако Зора и остальные с готовностью последовали за Яргой.

В дремучих зарослях их ожидала дюжина орков под предводительством самого Ургаша. Затаившись, они держали оружие наготове, поглядывая друг на друга блестящими от возбуждения глазами.

— Люди бьются, — тихо, насколько это позволял его суровый бас, сказал Ургаш, когда увидел подкрепление. — Когда закончат, мы нападём.