Псы. Наказанные небом (СИ)

Заметив нас, он лениво тушит окурок и садится ровно.

— Уже? — зевает парень.

— И тебе привет, всё куришь? — Семь проходит к нему и пожимает руку.

— А что ещё тут делать? Скучно же… — парень смотрит на меня, затем расплывается в улыбке. — Чего такая кислая? Катрин тебя обидела?

— Эмм… Нет, — я подхожу ближе.

— Я Дилан, — парень встаёт и указывает на кресло. — Садись. Уже придумала, куда набивать?

Я удивлённо вскидываю брови и осторожно забираюсь в указанное место, уже не желая возникать или сопротивляться.

— Ах, забыла сказать, всем наносят символ в виде собачей лапы, чтобы отличать, кто к какой группе принадлежит, — Лизбет улыбается, плюхаясь на место Дилана. — У меня на шее, если ты ещё не заметила.

— Как тут не заметишь? — парень взял какой-то прибор и пару коробок. — Волосы то у тебя короткие, а ещё девушкой называешься. Они набили на шее, чтобы быть одинаковыми. И припёрлись сюда вместе, просто бардак какой-то… Тебя-то хоть как звать?

— Лизбет… — я усаживаюсь удобнее.

Мысль, что мне сейчас будут делать тату, пока ещё до меня не дошла.

— О, ещё одна. Будь паинькой, а то эта меня потом весь день проклинала, когда я ей набивал, — Дилан смеётся, ставя на столик какие-то приборы. — Так, куда? Придумала?

Я открываю рот, совершенно не зная, куда я хочу, чтобы мне поставили клеймо. Я вспоминаю Кори с его лапой на лбу, Лизбет и Кэйла с затылком, других людей, у которых рисунок был на плечах. Затем прикрываю глаза, надеясь, что решение придёт само собой, — парень терпеливо ждёт моего ответа — а потом приоткрываю веки и вздыхаю.

— На горло, — указываю себе на место, где кости ключиц соединяются в букву «v».

— Отлично, — татуировщик начинает готовить странное оборудование. — Это будет быстро. Как печать. И почти не больно, — обещает он, но я ему не верю.

— Вы все тату так делаете? — интересуюсь я, чтобы не молчать и не наблюдать за действиями парня.

— Нет. Только эту. Чтобы не тратить время у новичков, — он кивает на мою жилетку, чтобы я расстегнула её.

Я послушно расстёгиваю змейку, чтобы нужное место было нормально видно.

Дилан не обращает на меня внимания — его лицо вообще ничего не выражает, когда татуировщик смотрит на меня.

— Если хочешь, можешь приходить в любое время, сделаю тебе что-нибудь ещё, — улыбается он. — Только не через медпункт. Они уж больно не любят, когда к нам через них ходят, — парень кладёт прибор и берёт ватку, выливая на неё немного спирта, затем подходит ко мне и смазывает место для будущей татуировки. — Могу даже пирсинг сделать. Вон, Семь не жалуется, ей даже в кайф. Мазохистка…

— Вообще-то, я ещё тут… — Лизбет откидывается на спинку стула и смотрит на нас. — И хватит уже рекламой заниматься…

— А я ничего и не говорю тебе, — Дилан уходит, а потом возвращается с прибором. — Так… — приставляет его к груди, чуть выше белья. — Здесь? — я киваю. Он прикусывает губу и выравнивает прибор. — Будет… — он нажимает кнопку, и меня на мгновение пронзает боль, отчего я морщусь, немного зажмуриваясь. — Не больно, — заканчивает парень, выпрямляясь. — Вот и всё. Ничего с ней не делай, желательно в течение суток не мочи и не чеши, пока она не закрепится. Иначе сводить придётся и вручную…

Он уходит, убирая свои коробочки обратно.

— Свободны, — говорит Дилан с довольной улыбкой, словно счастливее занятия у него никогда не было. — Заходите ещё.

— Идиот, — Семь встаёт на ноги. — Пошли, нас ждёт инструктаж. Надо ещё подождать остальных.

Я неохотно поднимаюсь — боль уже почти не чувствуется — и плетусь за куратором, проклиная всех на свете. Как же хочется упростить себе жизнь. И почему тут так сложно? Какие-то группы, тренировки, инструктажи, словно нас на войну готовят. Зачем это всё. Может, если бы я вспомнила, я бы поняла?

5. Дневник

Мы проходим через двери помещения, где мне сделали тату, и оказываемся в какой-то светлой комнате, где холодный свет ламп освещает всё пространство. Здесь почти ничего нет, лишь один стол и два окна, расположенных в стене, к которым медленно подходит Семь и сцепливает руки за спиной, смотря куда-то. Я подхожу ближе и в изумлении замираю.

Окна выходят в тренировочный зал, высотой метров десять-пятнадцать — мы находимся под самым потолком — отсюда виден самодельный ринг в центре помещения, некоторые тренажёры, отдельное место для метания ножей и стрельбы из оружия. Зал такой большой, что сверху кажется просто бесконечным.

— Это тренировочный корпус номер семь. Здесь вы будете тренироваться, когда пройдёте основные занятия у Кэйла и Брайана. Отсюда раньше наблюдали за ходом экзамена Капитаны и их Лейтенанты, но сейчас это помещение не используется, — Лизбет печально улыбается, поворачиваясь к окну спиной.

— У нас есть должность Капитан и Лейтенант? — удивлённо спрашиваю я, продолжая рассматривать тренировочный корпус.

Девушка вздыхает, проходя в середину комнаты и запрыгивая на стол.

— Уже нет. Когда мы с Кэйлом только сюда попали четыре года назад, эти звания ещё были. У нас было семь отрядом, во главе которых стоял один Капитан, его замещал Лейтенант, помогал ему с делами и всё такое. Капитаны состояли в совете и руководили всей группой, но в какой-то момент всё изменилось, — Лизбет грустно улыбается, вспоминая прошлое, я поворачиваюсь к ней лицом и внимательно наблюдаю за её эмоциями. — Звания отменили, отряды расформировали и решили сделать одного единственного лидера, который бы руководил процессом деятельности. Так же есть звание младший лидер, которое в данный момент занимает зануда Брайан. Младшим лидером может стать любой, и я думаю, что Кэйла скоро повысят. Это недавнее нововведение, можно считать, что наше логово развивается с нуля после тех событий.

Я хмурюсь, пытаясь представить всё это, но не могу. — После каких событий? — спрашиваю я.

Тишина давит с ужасной силой.

— Это секретная информация, — загадочным тоном тянет Семь, смешно расширяя глаза, а потом садится ровно. — По официальной версии система из совета не действовала, и были какие-то разногласия, поэтому всё решили поменять. Было что-то типа кризиса. Раздор, хаос, никакого порядка. Потом всё улеглось и пришлось начинать с нуля.

Я хмурюсь, облокачиваясь спиной об окно.

— А по неофициальной? — тяну я.

— Кто знает… — она загадочно улыбается, и в это же мгновение открывается дверь, впуская Скотта.

Я задумчиво смотрю на него — он выглядит как обычно спокойным и рассудительным, даже не верится, что парня хоть кто-то может вывести из себя, — и тут я понимаю, что Скотт вышел из той двери, из которой пришли мы, хотя он заходил совершенно в другую комнату медпункта.

— Эй, мы же только что от Дилана оттуда вышли! — говорю я, тыча пальцем в парня.

Тот осматривается, затем останавливает взгляд на мне.

— Тебе тоже тату делали? — он подходит ближе и показывает мне запястье с отпечатком лапы. — Мне странная девка делала, хотела мне на задницу метку поставить…

Семь смеётся — её смех такой заливистый, что хочется улыбаться.

— Почему он из той же двери вышел? — спрашиваю я, когда Лизбет успокаивается.

Куратор фыркает, прокашливаясь.

— Потому что эти двери необычные, они изготавливаются парами или несколько штук к одному, то есть если ты войдёшь в первую, то выйдешь из второй, где бы она не находилась, хоть на другом конце логова. У нас их всего несколько штук, выкупили у пернатых, это их изобретение, — куратор довольно улыбается. — Магия, правда? Поверить трудно даже…

Дверь снова открывается и впускает Эрика, который скользит по нам змеиным взглядом и плавно подходит к окну, смотря на тренировочный корпус. Никто нечего больше не говорит, признаться, рядом с блондином вообще не хочется разговаривать, слишком уж он невыносимый. На шее справа у него виднеется татуировка.

Мы ещё минут двадцать сидим в тишине, ожидая, когда же все остальные закончат обследование. Эрик пристроился под окном на полу, прислонившись спиной к стене, Скотт всё это время рассматривает тренировочный корпус внизу, Семь что-то напевает себе под нос, а я думаю о том, как вернуть свою память, думаю об этих странных дверях, которые перемещают тебя через пространство, думаю о пернатых, совершенно не зная, кто они, думаю о том, кто бы мог сейчас думать обо мне. Та женщина из коридора странного белоснежного здания, которая рвалась ко мне? Или мои друзья, которые остались в прежней группе? Или мои братья или сёстры, если они у меня есть? Ну, хоть кто-нибудь?