Дочь молнии

«Мы должны быть на месте к рассвету».

— Где быть?!

«У Колеса», — было ей ответом.

У Колеса. Габрия никогда не была в этом загадочном месте. Она только знала о нем из древних баллад, сложенных бардами.

Колесо было построено в горах Валорианом, где-то неподалеку от Тропы, куда, с запада на плодородные луга, он привел своих первых людей. Но что такое Колесо и где оно находится, в точности не знал никто; баллады, со временем обрастая подробностями, становились все более похожими на сказку; Тропа была забыта, по мере того как люди осваивали равнины и переставали вспоминать прошлое.

Габрия стиснула зубы и плотнее прижалась к Нэре. Напрягшись изо всех сил, она старалась не соскочить на землю из-за неистовых толчков, а лошадь все мчалась вперед безудержным галопом. Еще немного, и она, Габрия, поймет, что происходит, она увидит это место и того, кто прислал за ней.

Нэра продолжала бежать, поднимаясь все выше, к каменистому плато, через лес сосен и темных, мрачных елей, сквозь плен густой поросли. Они ныряли в каменные овраги, проносились мимо горных лугов, где паслись олени, перепрыгивали гладкие и чистые участки, жизнь на которых прекратилась после пожара или обвала. Бесснежие прошедшей зимы здесь, высоко в горах, было особенно заметно. Там, где в другие годы Габрию занесло бы с головой, сейчас было не больше нескольких футов снега. Нэра без особых затруднений преодолевала даже низины.

К восходу солнца они были недалеко от двойных зубцов Волчьей тропы. В верхней части склонов деревья росли редко и скучно. Нэра перешла на рысь, замедлив бег. Дыхание ее было тяжелым и прерывистым, черное тело вспотело от напряжения, от него исходил пар, заметный в холодном тонком воздухе.

Габрия похлопала рукой по шее лошади. Она была очень обеспокоена; Нэре нельзя было так бегать в ее положении. Куда бы мы ни направлялись, подумала девушка, для Нэры важнее оберегать себя и своего неродившегося жеребенка.

«Мы почти у цели», — сказала ей лошадь.

Девушка вздохнула с облегчением. Она в первый раз видела, как утро, крадучись, приходит в горы, гася звезды и обрисовывая вершины мягким, слабым светом.

Нэра поднялась на каменистую гряду, миновала поросль карликовых сосен и гряду валунов, подойдя к кромке широкого плато. Там она остановилась и удовлетворенно заржала.

Габрия, заинтригованная, огляделась вокруг. Плато, примыкавшее к северной стороне двузубчатой скалы, было плоским, как гигантская тарелка. Его голая каменистая поверхность была дочиста выметена ветром. Плато казалось абсолютно безлюдным, и Габрия спросила удивленно:

— Здесь?

Нэра мотнула головой в сторону вершины. Габрия последовала туда же взглядом и различила едва видимую тропу, разделявшую зубцы горы.

«Колесо здесь. Смотри внимательно. Они уже на подходе».

— Кто такие «они»? — недоумевала Габрия.

Нэра не отвечала. Она все еще пристально вглядывалась в очертания вершин, будто ожидая появления кого-то. Лошадь пошевелила ушами, ее ноздри напряженно втянули холодный воздух.

Габрия покачала головой и соскользнула на землю. Ее ступни и ладони затекли от долгой езды верхом; было так приятно вновь ощутить под ногами твердую почву. Она полной грудью вдохнула горный воздух, восхитительно пахнущий морозом и древесной корой. Девушка подошла к краю площадки и глянула вниз, туда, где горы стремительно сбегали к холмам Дархорна. Ее взгляд рассеянно скользил по склонам, а солнце постепенно поднималось, заливая своим светом далекие равнины. Вечные цвета долины Рамсарина — цвета кланов: синий, пурпурный, алый, желтый — медленно выходили из тьмы в сиянии своих красок. С выступа, на котором стояла Габрия, можно было легко охватить взглядом восток, где пастбища ее клана простирались до горизонта.

Задумчивая улыбка тронула губы Габрии. Когда-то и люди Валериана точно так же, как она сейчас, смотрели на земли внизу и ликовали. Необозримые равнины были очень живописны и, кроме того, имели все необходимое, чтобы люди могли выжить. И мертвые каменные горы, которые эти люди оставляли позади, не выдерживали никакого сравнения с зеленым плодородием пастбищ.

Габрия медленно отошла от края и огляделась вокруг. На первый взгляд широкое плато было совершенно пусто. Ни дерево, ни куст, ни цветок не оживляли картины; лишь несколько жестких низкорослых растений да пятна мха покрывали плоскую поверхность. Но одна вещь внезапно привлекла внимание Габрии: нечто вроде пьедестала из камней в самом центре площадки. Габрия была от него на расстоянии приблизительно тридцати шагов, когда заметила кое-что еще более странное. Прямо перед ней, на земле, лежало два ряда круглых, гладких и ровных камней. Один ряд образовывал линию, расходившуюся вправо и влево, подобно гигантской арке; другой, пересекавший первый, был направлен прямо к каменному пьедесталу.

Следуя необычному указанию, Габрия направилась к нему. Теперь она видела, что камни образуют пирамиду, шириной около двух шагов и высотой, соответствующей высоте конских коленей. От пирамиды лучами расходились и другие линии камней, дуга смыкалась, чего раньше Габрии не было видно, охватывая пирамиды кольцом. Так же как и раньше, Габрия пошла вдоль второй линии, пересекла круговую и, оглянувшись, чуть не вскрикнула: таинственные ряды камней представляли собой не что иное, как гигантское колесо. Габрия обошла его кругом, восхищаясь идеальной точностью кольца и каменным спицам, прямым, как стрелы. Все это, несомненно, было почти искусством.

Если это и в самом деле Колесо Валориана, подумала Габрия, ему, должно быть, не меньше пятисот лет, даже ветер и непогода не смогли разрушить его.

Габрия задумчиво покачала головой, вспоминая все, что в людской памяти было связано с Колесом. Лорд Валериан. Человек, которого знали поколения, племена и кланы; легенды о его деяниях распространились далеко за пределы равнин. Он был героем, он был вождем, его боготворили. Он сумел добраться до Сорса, властелина царства мертвых, и сразился с призраками, чтобы добыть корону Амаре. Он вывел породу хуннули от своего жеребца и научил их общаться с владеющими магией, и он сам был первым из людей, проникших в тайны магии. Он привел свой клан на новые плодородные земли из несчастий и нищеты, в которых они прозябали. После его смерти двенадцать его сыновей освоили равнины, положив начало двенадцати кланам, передавая другим науку магии и тем самым сохраняя наследство отца.

Габрия с улыбкой подумала, что Валориан наверняка бы обрадовался потомку, вернувшемуся к Колесу, началу начал.

Внезапно позади нее Нэра издала приветственное ржание.

— Они идут! — победно возвестила она.

Габрия обернулась, удивленная. Она никогда прежде не слышала такого ликования в голосе Нэры.

Девушка глянула в ту сторону, куда был направлен взгляд лошади — на тропу, разрезавшую вершину. Там, освещаемые утренним солнцем, виднелись силуэты темных коней, их гривы развевались подобно королевским мантиям. Снег, летевший из-под их копыт, сверкал и искрился, и дробный топот разносился по маленькому плато подобно грому.

Солнце и снег, слишком ярко искрившийся, мешали Габрии разглядеть коней как следует, поэтому она взобралась на каменный постамент и, изумленная, застыла. Группа все приближалась, и ошибиться было уже невозможно: черные и крупные, все они были хуннули.

Сейчас они уже вступили на плато, и Нэра гарцевала, вскидывая вверх передние копыта, в радости соединиться с ними, а они, в свою очередь, издали клич, приветствуя женщину и кобылу. Кони вступили в круг, в точности следуя очертаниям Колеса из камней.

Габрия пыталась сосчитать их, но их было так много, и все они кружились вокруг нее в бурном диком танце. Черные их попоны слабо отсвечивали в сиянии дня, а плечо каждой лошади было отмечено знаком — белой молнией.

Габрия, приоткрыв от удивления рот, взирала на великолепных жеребцов и кобылу, а сердце ее пело от радости.

Но вот хуннули прекратили пляску и, следуя Колесу, встали лицом к девушке, окружив ее плотным кольцом, их горячее дыхание создало в воздухе облака пара. Из круга выступил один из жеребцов, подошел к Габрии и кивнул ей приветственно.