Зачем смерть давала шанс (СИ)

Ротный видел, что молодой солдат стоит в круге и опирается на швабру. Здесь же в центре комнаты валяется перевернутая урна, и свежее вымытый пол покрыт окурками.

Антон стоял и ждал, что предпримут его противники, страха при этом он не испытывал. Помнил, что в таких случаях говорил дедушка:

- Запомни, Антошка, испугался – проиграл бой, струсил – проиграл войну, спрятался от боя – продал родину. Противника нельзя бояться, но его нельзя и недооценивать. Опасаться нужно и, сконцентрировавшись, постараться определить его возможности.

Так он поступил и сейчас. Стоял и ждал, как развернуться события дальше.

- Ты что, салага, плохо моешь полы? – с наглой улыбкой на лице говорил один из них, при этом усиленно пиная урну и окурки с мусором.

Перед ним стоял солдат по фамилии Лисичкин. По внешнему облику он явно соответствовал своей фамилии. Щуплый на вид, но очень наглый при этом, явно было видно, что именно он заводила в этой компании.

- Ты, что это стоишь, как столб, не слышишь, что тебе говорит дед. Быстро схватил тряпку и бегом драить пол, или ты хочешь, чтобы мы тебе показали, как это делается?

- Поучиться у старших и перенять их опыт – это не грех. В этом нет ничего зазорного, на держи, – он толкнул ручку швабры Лисичкину. – Покажи, как надо мыть, а я поучусь, может, потом и у меня получится как надо.

Лисичкин от неожиданности сперва поймал черенок швабры, затем с брезгливостью отбросил ее, и, не говоря ни слова, попытался ударить Антона по лицу. Сначала с левой руки, потом с правой, но Антон легко уклонился от обоих ударов.

- Ну, так тебе трудно будет научить меня. Ты не так учишь, смотри как надо, – и без замаха, тыльной стороной руки он слегка ударил Лисичкина в лоб.

Лисичкин только охнул, подлетая в воздух, и, отлетев, рухнул у стены на пол.

- Бейте его ребята, – прохрипел он.

До этого стоявшие и с любопытством наблюдавшие, его напарники, как по команде, набросились на Антона. Антон не собирался их бить, но, зная их способности, все же не хотелось и ему подставлять свое лицо под удар. Поэтому на каждый их выпад, он наносил, хоть и не сильный, но довольно чувствительный удар.

Через минуту все лежали на полу, издавая охи и стоны. Антон стоял посреди поверженного войска и ждал, когда очередной боец подымиться и вступит в поединок. В это время послышалась команда.

- Немедленно прекратить. Встать, смирно!

Услышав грозный приказ ротного, солдаты один за другим с трудом поднялись и вытянулись по стойке смирно.

- Что здесь происходит? – ответом была тишина.

Все стояли молча, не глядя на командира, и тяжело дышали. Только Антон спокойно стоял, с любопытством оценивая возможности и самого ротного. По его наблюдению ротный был довольно сильным человеком. Антон про себя отметил, что с такой развитой мускулатурой и высоким ростом, помноженным на боевой опыт, ротный показался ему опасным противником.

А ротный тем временем изучал молодого солдата. Надо же, – подумал он – положил шесть хорошо подготовленных бойцов и даже не вспотел, стоит спокойный как танк, вроде бы он здесь совершенно ни при чем. Надо внимательнее к нему присмотреться. А в слух произнес:

- Смотрю, вы тут без меня решили молодежь поучить уму-разуму. А ты, Лисичкин, за командира у них. Похвально. Ну и как, получилось?

Ответом была мертвая тишина.

- Молчите, значит, я прав. Но по вашим физиономиям я вижу, что вы не очень-то преуспели в ваших потугах. Глядя на вас, у меня напрашивается вывод, что слабо вы мужики подготовлены сами. Это, как вы понимаете мой минус и ваших командиров. Ну, это не беда, будем придерживаться нашего девиза. Как гласит наш девиз?

- Нет задач невыполнимых, – не очень дружно послышалось в ответ.

- Вот видите, наш девиз говорит сам за себя. И потому, мне придется приложить максимум усилий, чтобы сделать из вас хороших педагогов. Теперь слушайте мой приказ, и очень внимательно. Да, кстати, ты солдат находишься в наряде? – обратился он к Антону.

- Никак нет.

- Тогда отправляйся спать, а по пути загляни в ленинскую комнату. Там, наверное, дежурный по роте дрыхнет, скажешь, пусть пулей летит сюда.

- Разрешите идти?

- Да, идите, – повернувшись к остальным, продолжил, – ну, а вас дорогие, будем делать педагогами. Слушать внимательно. Ты, Лисичкин, как самый опытный, берешь шанцевый инструмент и доводишь все эти три объекта до идеальной чистоты. К моему приходу блестеть должно все, как у кота, сам знаешь что. А с вашей бессонницей мы сейчас будем бороться по-другому. Сейчас дружно выходим, берем лопаты, скребки и через час к моему приходу, вокруг казармы должен быть идеальный порядок. Ну, а я, как и положено хорошему учителю, через час приду, проверю, хорошо ли вы справляетесь с поставленной задачей, а потом решу, сможете в дальнейшем быть хорошими педагогами или нет. Всем все ясно, или есть вопросы? – грозным голосом спросил он, и уже обращаясь к стоящему сержанту, продолжил. – Сержант, по исполнению доложите мне в штаб дивизии, я приду приму работу.

- Есть доложить, – ответил сержант.

Командир роты, забрав нужные учебники, ушел. Оставшиеся в курилке солдаты, не обращая внимания на сержанта, подошли и по очереди отвесили Лисичкину каждый по хорошей оплеухе

- Давай поучим салагу, – передразнивали они его, – вот и поучили. Теперь, по твоей милости, часа три горбатиться придется. В следующий раз, когда захочется получить по сопатке, подойди к нам и попроси, мы тебе не откажем и ребра посчитаем от чистого сердца.

Для Антона все обошлось, может, кто и затаил злобу, но вида не показывал. Зато появилось уважение. Прав оказался Василий, в армии тоже любят силу.

На следующий день его вызвал командир роты в канцелярию. Он больше часа в подробностях расспрашивал его, кто он и откуда, где научился приемам рукопашного боя. Закончив расспросы, сказал:

- Поступим так. На следующих занятиях по рукопашному бою ты станешь против командиров взводов. Им это будет на пользу и тебя за одно проверить надо. Но и без проверки я уверен, что из тебя получится неплохой тренер. Я хочу просить тебя заниматься с бойцами. Но особое внимание обрати на офицеров. Видишь ли, у нас у всех одна школа, а я вчера заметил у тебя совершенно другой стиль, вот мне и хочется, чтобы вы обменивались опытом. Кое-что ты у них можешь перенять, и для них, я думаю, лишними знания не будут. Ну как, согласен?

- Учиться никому и никогда не поздно. И мне кажется, что это очень здорово, может и у меня, что получится.

Теперь его служба изменилась. Он теперь был не только простой солдат, но и тренер. Служить стало гораздо легче. Командный состав относился к нему с уважением, как к хорошему специалисту. Сослуживцы отнеслись к его особому положению по-разному. Большая часть с пониманием, но находились и другие, особенно из старослужащих, которые приняли все в штыки, порой стараясь мелко напакостить.

Антон старался этого не замечать. Вел он себя, как подобает солдату, не выпячивался, выполнял все приказы, не пререкался. Если что-то не получалось у него, подходил не только к офицерам, но и старослужащим, спрашивал, учился у них. В спортзале не грубил и не обижал никого. Спокойно и терпеливо объяснял, как нужно провести тот или иной прием.

Видя его не заносчивый и спокойный характер, другие изменили свое отношение к нему на дружеское. А происшедший случай ранней весной и вовсе изменил его службу в лучшую сторону.

Разведрота, в которой служил Антон, это особый вид воинского подразделения. Задачи, которые должны выполнять военнослужащие разведроты, хоть и были во многом схожи с подразделениями дивизии ВДВ, но во многом отличались от них. Их учили не только хорошо прыгать с парашютом и метко стрелять из любого вида оружия. В отличие от других, они уделяли очень много времени на обучение рукопашному бою. Учили водить любой транспорт, включая и импортный, это касалось и оружия.

Они должны уметь вести разведку на территории противника, а также в глубоком тылу. Уметь вести диверсионную и подрывную деятельность. Уметь разбираться в пиротехнике и уметь заложить любое взрывное приспособление, в том числе и самодельное. В их обязанность входило умение маскироваться на любой местности. И еще многому, чему не учат простых десантников.