Прикосновение чужого (ЛП)

Замечательно, но мне не хотелось бы, чтобы Мартини и Кристофер друг друга поубивали.

— Ладно, я пошла.

— Возьми пистолет в бардачке, — предложил Райдер.

— У меня мамин Глок.

— Хорошо. Если что, стреляй по ногам. Это больно, но не смертельно, — Райдер говорил на полном серьезе.

— Надеюсь, не придется ни в кого стрелять.

Поспешила. Потому что в следующий момент они вывалились из машины. Сложно понять, кто где, потому что мужчины двигались быстро, но я, все же, поняла, что они пытались выбить дерьмо друг из друга.

— Отвечайте быстро, как умерла мать Кристофера?

Я не хотела ограничиваться только версией Уайта.

— Она отправилась погулять и подхватила какую-то болезнь. Никто не смог понять, что это было. Болезнь убила ее за неделю, — Клаудия протянула рацию. — Возьмешь?

Я забрала рацию и кинула его в сумочку.

— До или после того первого появления Мефистофеля?

— Сразу после, — на этот раз ответила Лоррейн. — Как мы узнаем, что тебе нужна поддержка?

— Я побегу сюда и закричу: «Заводи машину и открой дверь», не ошибетесь. Но, надеюсь, что смогу их остановить.

Ничем не прикрытое вранье, но Райдер должен догадаться.

Выдохнув, набираясь решимости, вылезла из внедорожника. Райдер скользнул на водительское место.

— Попробуй сказать им, что на самом деле ты любишь меня. Может, от шока они успокоятся.

— Я бы в тебя влюбилась, если бы ты не был уже занят.

— Если бы я был нормальной ориентации, ты была бы моей девушкой, — усмехнулся Райдер.

— Опоздал, но, если все пойдет плохо, может, тебе с Полом придется рассмотреть преимущества стать бисексуалами. Я открыта для предложений.

Перекинув ремешок сумочки через голову, я направилась к братьям. Они все еще бились, в который раз переместившись на эту сторону автомобиля.

— Джефф! Остановись!

— С тобой я разберусь позже! — обернулся в мою сторону тот.

Прозвучало не очень хорошо.

— Отвали, Китти, это тебя не касается, — Кристофер атаковал Мартини, тот пропустил удар, отлетев подальше от внедорожника, потому что смотрел в мою сторону.

— Думаю, это как раз меня и касается. Слушайте, оба! Если вы убьете друг друга, большой монстр выиграет!

— Не стоит переживать, но спасибо, что сказала, — прохрипел Мартини, схватил Кристофера и отшвырнул его подальше от себя.

— У тебя всегда найдется, чем подбодрить ближнего, — прорычал Кристофер, прыгая с земли в колени Мартини и сбивая того с ног. — Все или ничего, ты всегда такой.

— Не такой святоша, как ты, или я что-то пропустил?

Они снова катались по земле, выбивая дурь друг из друга.

Похоже, останавливаться они не собирались. Ладно. У меня есть большая пушка, и я готова ее использовать.

— Мефистофель убил вашу мать и тетю.

Я сказала это спокойно, но оба брата услышали меня. Остановилсь. Я подошла ближе.

— Она была дипломатом, и его дочь. Она не знала, что в Йейтсе поселился паразит. Вряд ли и сам он об этом знал. Бьюсь об заклад, она пошла к Йейтсу попросить помощи себе и всем вам. Он заразил ее. Или превратился в Мефистофеля и заразил ее. Спорю, что он сделал с ней то, что хочет сделать со мной, а может быть, уже сделал. Но она была центаврийкой и это убило ее.

Я подошла ближе и протянула руки.

— Вставайте.

Кристофер воспользовался предложением, Мартини же поднялся самостоятельно.

— Большие мальчики, большие беспорядки.

Мартини не улыбнулся. Я же прислонилась к внедорожнику.

— Она была эмпатом. Я узнала, среди центаврийских женщин это большая редкость. У тебя, Джефф, высокий уровень эмпатии. А как насчет тебя? — я поглядела на Кристофера. — Какой у тебя уровень?

— Он лучший, — сплюнул Мартини. — Все про это говорят.

Я проигнорировала его.

— Мефистофель хочет править Землей. Йейтс хочет ее уничтожить. И оба знают, чтобы достичь своей цели, они должны остановить вас двоих. Теперь скажите — почему?

— Не знаю, — Мартини стал отряхиваться. Сейчас он мне казался большим сердитым котом.

— Потому что если кто-то родит от вас детей, вероятность, что возможности у них усилятся, весьма высока. Это называется генетика. И эволюция.

— И зачем же он убил мою мать? — взгляд Кристофера стал слишком подозрительным.

— Потому что она была слишком сильной. Если он не мог использовать данный ей дар, а я уверена, что не мог, он должен был ее уничтожить. Прежде, чем у нее появятся более сильные дети или успеет обучить более сильного племянника. Она была эмпатом, она должна была почувствовать дихотомию, раздвоенность, когда пришла к Йейтсу после того, как тот заразился паразитом.

— Но она никогда не рассказывала нам, — тихо пробормотал Мартини. — Мы были с ней все время, пока она умирала. Мы были с ней, когда она умерла.

— Там не было отца, — добавил Кристофер.

— Почему? — это было не похоже на Уайта.

— Мы не знаем. Он сказал, что появилось какое-то дело, касающееся национальной безопасности, — как от боли сморщился Кристофер.

— Он пошел к отцу за помощью. В смысле, к кому же еще идти? Но он не знал, что произошло на самом деле, — теперь я знала, почему Уайт выглядел так плохо, когда я спросила его о жене. Он понял, что отец ответственен за смерть жены. И он никогда никому не рассказывал. Как он мог кому-то о таком рассказать?

— Тогда почему она не рассказала нам об этом? — спросил Кристофер, еле сдерживая гнев.

— Может, потому что не хотела, чтобы вы росли, зная, что ваш дед — самый злой человек на планете. Может, она не хотела, чтобы муж нес больше бремени, чем нужно.

— Глупо с ее стороны, а моя мать никогда не была глупой.

— Нет, — медленно произнес Мартини. — Я понимаю, почему она нам ничего не сказала. Видимо, решила, что наши агенты уничтожат Мефистофеля сразу, и никто не узнает, кто он такой на самом деле. Она думала так же, как ты, — он посмотрел на меня в упор и взгляд его оказался холоден. Похоже, он никогда меня не простит.

— Почему ты решила, что именно ты катализатор для всего этого? — спросил Кристофер так, словно ничего из того, что происходило буквально минуту назад, не было.

У меня не было времени, чтобы сказать это дипломатичнее, так что сказала, как есть:

— Вы оба боретесь за меня. Это лестно. Это необычное событие и, собственно, объясняет, почему я катализатор. Йейтс — эмпат. Он понял, что вы оба чувствуете ко мне.

— Йейтс — да, но не уверен на счет Мефистофеля, — Мартини отвернулся в сторону.

— Давай предположим, что способности у вас, центаврийцев, в крови. Так что, получается, он придет сюда убедиться, что у вас обоих никогда не будет потомства, а единственный способ сделать это — убить вас.

— И тебя он хочет убить, чтобы у тебя не было детей от кого-то из нас? — поинтересовался Мартини, смотря куда угодно, только не на меня. — Если это так, то почему?

— Вероятность и эволюция. Пол нормален. Ты только не говорил, что он гибрид. А что, если он сильнее, чем кажется? Что, если в нем есть потенциал? Что делать, если все ваше поколение женится и выйдет замуж за землян, растворится среди нас, смешается? Вы сделаете людей только сильнее и никак не слабее, потому что гены центаврийцев доминирующие.

— Это делает нас для Мефистофеля более заманчивой целью, — согласился Кристофер.

— Возможно. Возможно, это означает, что мы можем бороться с ним на более равных условиях. Мы не знаем, что произойдет, если паразит заразит, скажем, Пола. Может быть, он станет сильнее, станет лучше, или все сразу вместе. Эволюция — хитрая штука, но, раз речь идет о Йейтсе и Мефистофеле, что хотите делайте, а я думаю, что он хочет эту эволюцию остановить.

— Думаю, она права, — за моей спиной раздался голос Райдера. — Датчики показывают, что у нас вот-вот появится компания. — Его голос звучал странно. Я обернулась и увидела бледное лицо Джеймса. — Джефф, Кристофер… сюда приближается не только главный паразит.

Глава 40

По крайней мере, хоть кто-то из нас знал, что делать, когда в этом возникла необходимость.