Астронавты

а кроме того, конечно, знать и средства, какими мы располагаем, потому что если бы она посоветовала нам построить трехтрубную фабрику, то такая помощь была бы нам ни к чему. Так вот, "Маракс" должен обладать обширными знаниями по каждому вопросу. А этими знаниями он может обладать только потому, что мы их в него вложили. Каким образом? Использовав для этого другие органы памяти, так называемые постоянные капацитроны, или ультракапацитроны. Одна такая лампа соответствует примерно одному очень толстому тому технического справочника. У "Маракса" их около ста тысяч, и потому мы не берем с собой никаких книг.

- А разве такая лампа не может испортиться?

- Конечно, может. Но и книга может сгореть. Ничего не поделаешь: мы рискуем. Без риска ничего не добьешься. Итак, когда бывает нужно, включаются соответствующие капацитроны, и они начинают отдавать контурам свои сведения. Они попросту выбрасывают тучи электронов с преобразованной скоростью: так выглядит наша наука в переводе на язык электричества. Одна лампа отдает контурам свою емкость за неполную секунду. На эту емкость накладываются первичные колебания контуров. Действуют специальные настройки и резонаторы, частотные фильтры, модуляторы и демпферы, занимающие все пространство под этой кабиной. Потому что здесь помещается только управление, как бы "мозговая кора", а "белые волокна" находятся внизу.

- Профессор, простите... - сказал кто-то из ребят. - Вы говорили, что такая лампа - это как бы справочник... Но ведь в книге не бывает готовых решений...

- Конечно, нет. Вы опять меня не поняли. Впрочем, я сам виноват, сравнив лампу с книгой. Я имею в виду запас знаний, а не способ его использования. Основная разница между мозгом и книгой та, что в книге сведения лежат одно подле другого неподвижные, мертвые, неизменные, а в мозгу они живые и пластичные, то есть я могу, если мне понадобится, приспособлять их к каждому конкретному случаю. А "Маракс" больше похож на мозг, чем на энциклопедию. Сведения в "Мараксе" преобразовываются, изменяются и приспособляются, как в мозгу; потому-то они и сохраняются в виде пластичных колебаний тока, представляемых кривыми линиями. Вы знаете, конечно, что если наложить две кривые друг на друга, то получится третья, равнодействующая, не похожая ни на одну из них? Так вот, вопрос, заданный "Мараксу", - это одна кривая, сведения, использованные им в работе, другая, а полученная от их сложения равнодействующая - это и есть ответ.

- И трех кривых всегда достаточно?

Чандрасекар улыбнулся:

- Нет, я опять сказал это только для простоты. Нужны не три кривые, а миллиарды и биллионы. Машина, работая над заданным ей вопросом, делает в секунду пять миллионов расчетов. Пять миллионов! А работа продолжается иногда час, два и больше. При испытаниях машина проработала однажды сто шестьдесят девять часов. И все время - по пяти миллионов расчетов в секунду. Попробуйте представить себе это... Говоря о трех кривых, я хотел только показать вам принцип.

- Только одного