Обманутые надежды (СИ)

  - Ладно, вернемся на корабль - разберемся, - проговорил Макс, поднимаясь на ноги.

  Он развернулся и медленно подошел к точке схождения концентрических кругов, остановился возле пьедестала, а потом, не оставив себе времени на размышления, положил руки на белый шар.

  Сквозь ладони вверх рванулся холод. Мир перед глазами подернулся серыми разводами, быстро набухающей пеленой. В ушах зашумело. Он будто вмиг очутился где-то за многие световые годы от безымянной планеты: выброшен в открытый космос. Но космос не пустой - полный призрачной жизни внимательных наблюдателей. Они смотрели на него, смотрели сквозь него. Смотрели в самую душу, сверлили холодными колючими взглядами мечущиеся в голове мысли. Вспарывали сознание и, разметав его содержимое, вновь сшивали по живому, чтобы через мгновение или столетие (время для Макса перестало иметь какое-либо значение), вновь разодрать только-только начавшую заживать рану.

  И были вопросы: тихие, настойчивые, повторяющиеся много раз. Слов Макс разобрать не смог, но этого от него и не требовались. Неведомые призраки сами улавливали ответы в его подсознании.

  Ощущение реального мира вернулось столь внезапно, что Макс едва устоял на предательски подогнувшихся ногах. Его будто пинком вышвырнули из промозглой комнаты, с силой захлопнув за спиной дверь.

  Что случилось? Что это было?

  Серые разводы перед глазами дрогнули и распались многочисленными черными точками. Зрение тут же сфокусировалось на шаре: черный, непроглядно черный шар. Он изменил цвет и более не был холодным.

  За спиной кто-то что-то крикнул, но Макс не ответил. В ушах шумело по-прежнему. Нет, даже сильнее. А кроме того, ноги все еще норовили подкоситься, словно безымянная планета вздумала удивить своих гостей небольшим землетрясением.

  И снова крик за спиной. На этот раз голос электронный, усиленный динамиками скафандра. Что не так?!

  Макс резко развернулся, отчего чуть было не завалился на бок. Земля колебалась все больше. Нет - это явно не игры собственного тела. Нарастающий шум доносился откуда-то снизу - из-под поверхности. Булыжники, из которых складывались спиральные круги, подрагивали, расползаясь в стороны.

  - Сюда! - разобрал Макс отчаянный вопль Сади.

  Он успел сделать два шага, когда метнувшийся навстречу Циклоп выхватил его из круга.

  - Совсем оглох?! - прогрохотал над самым ухом тяжелый бас. - Не видишь, что творится?!

  Макс замотал головой. Только теперь к нему возвращалось полное осознание действительности. Заторможенность, оставленная 'беседой' с неведомыми тенями, рассеялась без следа.

  - Я в норме, - выдохнул Макс.

  - Нам еще не пора делать ноги? - спросил Циклоп. В его голосе звучала скорее издевка, чем реальное беспокойство о собственной шкуре.

  А беспокоиться было о чем.

  Сначала исчез пьедестал с черным шаром. Он не растворился в воздухе, не взорвался - провалился под землю, которая раскрылась сетью змеящихся трещин. Трещины медленно, но верно поползли от центра поляны в стороны, расширяясь, с шипением выплевывая в воздух клубы прозрачного пара.

  - Кажется, нам не рады, - констатировал происходящее Чед Парк.

  - Быть того не может, - прогрохотал Циклоп, пятясь. - Такие замечательные ребята, как мы, - радость и гордость для любого хозяина. Даже если хозяин - инопланетный ублюдок с пылью вместо мозгов.

  - Стоп! - неуверенно проговорил Макс, но его вряд ли кто-то услышал. Только стоящая рядом Сади нахмурилась, заприметив его внимательную настороженность. - Стоим! - выкрикнул он, стараясь перекрыть оглушающий шум, доносящийся из-под растрескавшейся земли. От ровного рисунка спиралей не осталось и следа - многие булыжники уже исчезли в трещинах.

  Его услышали и остановились. Выкрики стихли.

  Макс указал на поляну.

  - Трещины остановились, больше не растут, - прокричал громко. - Похоже, дверь готова открыться.

  - Я бы поставил на то, что сейчас под нами бурлит что-то очень горячее, рвущееся на свободу, - крикнул в ответ Циклоп. - Стоим-стоим, а потом раз - и душ из расплавленной породы и камней. Как тебе такое?

  - Где шаттл, ты знаешь. Сам найдешь дорогу?

  Лицо одноглазого побагровело. Он сжал кулаки и шагнул к Максу, нависнув над ним стальной горой.

  - Вроде бы шутка не всегда уместна. Не находишь? - глядя в налитые бешенством глаза пехотинца, спросил Макс.

  Циклоп молчал, сверля бывшего генерала скарабеев тяжелым взглядом, а потом, так и не проронив ни слова, отошел.

  А поляна, между тем, исчезала на глазах. Внушительные осколки почвы низвергались в темное ничто. Клубы пара сделались редкими и вырывались под меньшим давлением, чем поначалу. Шум понемногу стихал. Прошло еще несколько минут, прежде чем на месте поляны с пьедесталом образовался темнеющий провал, в глубине которого стихали последние отголоски локального катаклизма.

  - И что дальше? - спросила Сади, осторожно заглядывая через край провала.

  - Что у вас там творится?! - ожил коммуникатор на руке Макса. - Прием. Кто-нибудь жив?

  - Все в порядке. Мы открыли дверь. Сейчас будем входить.

  - Я почти не вижу вас. Хотя сейчас вроде помехи исчезли. Почти.

  - Возможно, так и останется. В любом случае, мы постараемся не задерживаться.

  - Входить? - переспросил Циклоп, когда Макс прервал сеанс связи с шаттлом.

  - А что еще? Похоже, я прошел проверку. Доступ открыт.

  - Здесь бы пригодились 'Кондоры', - проговорил Чед Парк. - Им проще всего спуститься.

  - У Азгар Д'ор ведь не было 'Кондоров', - сказал Макс и подошел к самому краю пропасти. Он поднял небольшой камень и бросил его в чернеющий провал. Все замерли, прислушиваясь. Звука падения так и не последовало. Зато случилось странное: спустя примерно полминуты камень выплыл обратно - медленно поднялся над провалом, да так и остался висеть.

  Взгляды всех членов небольшой группы уставились на него.

  - Признавайся, ты знал? - спросила Сади. - Почему молчал?

  - Если честно, я думал, что там неглубоко и удастся спуститься своими силами, - растерянно проговорил Макс.

  На груди скафандра Чеда Парка зажглись прожекторы. Мощные лучи скользнули во мрак провала, пробежались по стенкам.

  - Как ножом срезано, - сощурился профессор Галлахер. - Посмотрите. Стены ровные - отражают свет. Возможно, подверглись воздействию высоких температур. И не сейчас, а во время возведения этого колодца. То есть верхний слой - площадка с камнями и пьедесталом - всего лишь крышка, прикрытие.

  - Чувствуете? - Макс протянул руку над провалом.

  - Вроде что-то пульсирует? - спросила Сади.

  - Да. Думаю, идти надо именно здесь. Это нечто вроде гравитационного лифта.

  - А если нет? - спросил Парк.

  - Никаких сомнений... - Макс ухмыльнулся и ступил за край.

  Он успел услышать вскрик Сади и раскатистую брань Циклопа, а потом все стихло. Он точно висел в темноте - ни свиста воздуха в ушах, ни ощущения падения. Ночное зрение оказалось не в силах распознать даже намека на движение. Макс задрал голову вверх - светлое пятно стремительно уменьшалось. Значит, он все же падает. И притом довольно быстро. Он уже приготовился к долгому спуску, когда темнота сменилась багряным свечением - и ноги плавно коснулись пола.

  Коммуникатор на руке разрывался сигналом вызова.

  - Все в порядке, - ответил Макс, осматриваясь по сторонам. - Немного подождите, я проверю - безопасно ли здесь.

  Он стоял в начале длинного сводчатого коридора, вдоль которого из неровного каменного пола вырастали каменные же клыки. Клыки изгибались, завивались спиралями, а острие каждого из них источало багровое сияние. На полу через равные промежутки виднелись вырезанные в камне круги, диаметром примерно в два метра, заполненные непонятными письменами и знаками. Макс остановился возле самого первого круга, коснулся рисунка пальцами. Вырезано явно не примитивными инструментами - линии до сих пор гладкие, будто стекло трогаешь.