Продавцы Мечтаний (СИ)

- А я-то как рад, - пробормотал я.

Радовался я или грустил? Чёрт его знает. Одно я знал точно - моя жизнь действительно кардинально поменялась.

Глава третья

Пожалуй, стоит описать цеппелин, которому на неопределённое время предстояло стать моим домом.

Дирижабль имел сигарообразную форму, в длину он достигал метров ста пятидесяти, а диаметр составлял примерно четвёртую части длины. Корпус летательного аппарата был сделан из дюралюминия. Чёрт его знает, как даже такая махина держала дюралевый корпус. Возможно, дело в большем, чем на Земле, атмосферном давлении.

Помещения располагались внутри корпуса, из-под аэростата выглядывала только рубка управления, да под оперением торчали два винта. Корпус цеппелина был выкрашен в серый цвет. Наверное, из-за цвета я и не заметил эту махину - когда Крог нашёл меня, уже смеркалось. Да и в тот день дирижабль, благодаря весу машины, висел над землей куда ниже, чем сейчас.

О воздушном бое, в котором погиб снайпер, а корпус цеппелина был так сильно повреждён, механик в основном отмалчивался, но не потому, что он так переживал. Эта стычка являлась настолько обыденным делом, что уже через две недели о ней мало что удавалось вспомнить. Раздражение механика проявлялось лишь при упоминании повреждений, которые оказались слишком серьёзными для обычной стычки: правую сторону корпуса буквально изорвало в клочья пулями, из-за чего пять из двенадцати мешков с гелием пришли в негодность, а от пулемётной остановки и, следовательно, пулемёта вместе с уймой патронов, расположенных с той же, правой, стороны, остались лишь воспоминания. От пулемётчика, понятное дело, тоже, но его механик особо не жалел - материалы были куда ценней.

Обрадовавшись предложению остаться, я резко поумерил свой оптимизм. Команде требовался стрелок, и, за неимением альтернативы, им предстояло стать мне. Сложив два и два, я понял, почему так сильно пострадала именно правая часть дирижабля - виной тому как раз пулемётная установка. А это значит, что мне предстояло занять самую опасную должность в команде. Я даже подумывал о том, чтобы потихоньку смыться, но не рискнул: тысяча километров до ближайшего города - слишком большое расстояние, чтобы его можно было пройти пешком, не имея ни каких-то запасов продовольствия, ни оружия. К тому же, незнание местных обычаев могло бы плохо отразиться на состоянии моего здоровья. Я мог попасть в рабство (мало ли, на Земле оно широко практиковалось до девятнадцатого века), загреметь в тюрьму, а то и вовсе погибнуть.

Но больше всего меня беспокоило отсутствие оружия. Умом-то я понимал, что у человека, к примеру, имеющему винтовку куда больше шансов нарваться на пулю, выпущенную таким же придурком, но жажда раздобыть что-нибудь убийственное перебарывала ум. Без оружия я чувствовал себя абсолютно голым. Наверное, это было чем-то вроде инстинкта. Теперь я понимал, почему люди в фильмах или книгах во время каких-то бедствий или апокалипсиса вооружаются и пускают друг в друга пули, вместо того, чтобы договориться и жить мирно. Дело в страхе. А пистолет или автомат под рукой помогают его перебороть, почувствовать себя уверенней.

Но моя жажда завладеть хотя бы мушкетом обуславливались не только этим инстинктом. Я попал в другой мир, где два дирижабля, встретившись в небе, без переговоров начнут пускать друг в друга пули. В этом случае оружие мне просто необходимо.

Хуже того, обладание оружием означало то, что мне придётся им пользоваться. Я не пацифист и не ханжа. Я понимал, что в случае, когда судьба предоставит мне выбор стрелять или быть убитым, на самом деле выбора никакого и не будет. Когда здесь и сейчас решается жить тебе дальше или умереть не время рефлексировать и размазывать сопли по щекам. Но сама мысль о том, что мне придётся кого-то убить, как будто уже была убийством, она будто бы выбрасывала меня из привычного мира...

... в котором я уже не находился.

Началась новая жизнь, и я сам могу решать, кем быть и как себя вести. Не скажу, что я этому слишком радовался, но в моей жизни исчезла всякая определённость, и это щекотало нервы.

Чтобы подумать об этом у меня был целый день. Когда я проснулся, Орайя обследовала меня - введя в транс, конечно - а потом сказала, что я полностью восстановился. Я хотел поговорить с девушкой, но та, проигнорировав все мои вопросы об этом мире и, главное, об исполнителях желаний, ушла, оставив то же отвратное пойло в миске в качестве завтрака. К счастью, сегодня в витаминном бульоне плавало ещё и два размокших сухаря. Позавтракав, я напялил выделенные мне из запасов Крога штаны и рубаху, которые были мне коротковаты, но чересчур широки, и направился на поиски механика. Но и с ним поговорить не удалось - бородач был слишком занят дизелем, так что в ответ на все вопросы я получил приличную порцию ругани и совет дождаться Капитана.

Маясь от скуки, я побродил по окрестностям, но ничего интересного не нашёл - та же выжженная земля, местами покрытая короткой рыжей травой, те же ржавеющие железные монстры. Бункер я изучил ещё вчера, кроме коридоров, комнатушек, да пары заставленных столами и стульями столовых и трёх комнат отдыха, там были только разбитые в хлам пулемётные установки да пушки. Поэтому я пошёл в свою комнату и весь день плевал в потолок, размышляя о своей нелёгкой судьбе и возможных её исходах.

А вечером вернулась остальная часть команды.

***

- Это машина? - сглотнув, спросил я.

- Ну да, а чему ты удивляешься? - хмыкнул Крог.

И действительно, чему? Нет, я, конечно, предполагал, что машина не будет походить на привычные мне модели, но это...

С жутким грохотом на нас плёлся со скоростью бегущего трусцой человека монстр, за которым развевался шлейф чёрного дыма. Огромный, размером с грузовик, агрегат имел тупой треугольный "капот", обшитый бронёй, пулемётную турель на крыше низкой кабины, занимающей почти всю длину "автомобиля", и гусеницы вместо колёс. В общем, машина напоминала жутковатый гибрид локомотива с танком и трактором одновременно. Грузовая площадка, которую мне удалось рассмотреть только в момент, когда железное чудище остановилось, располагалась в хвосте агрегата, имела крохотные размеры и большую её часть занимала разобранная пулемётная турель.

- Оно что, на паровом ходу? - просил я у механика, когда это стало возможно - громыхало средство передвижения ужасно.

- Ну да.

- Так у вас же есть дизели?

- А ты знаешь, сколько они стоят?

Я кивнул, это мне в голову не приходило.

- И вообще, - продолжил Крог, - этот дирижабль мы угнали, прошлый наш на ручном ходу был. На новый пулемёт у Кэпа денег тоже не было...

- Ясно.

Остановившись, машина продолжала трястись и испускать дым. Увидев в окнах несколько лиц, я помахал рукой. Ответила мне только круглолицая румяная девушка, видимо Эмена, дочь Крога. Что ж, особых нежностей от наёмников я и не ожидал.

- Ну-ка на хрен! - заорал бородатый механик, чуть не оглушив меня. - Не жгите за зря уголь, мать вашу!

- Не ори! - рявкнула на него появившаяся из люка на крыше женщина в роговых очках. - Или ты его из топки доставать хочешь?!

- Не хочу, Капитан, - мигом стушевавшись, сказал Крог.

- Вот и молодец. - Женщина в очках ловко вылезла из люка и, переступив щит, который должен был защищать пулемётчика во время боя, спрыгнула на землю с трёхметровой верхотуры машины. - Ты, значит, голозадый, - буркнула она, приближаясь.

- Антон, - представился я.

- Капитан. Так меня и зови, понял?

- Понял.

Капитан была довольно симпатичной женщиной лет тридцати. Пожалуй, портили её только жутковатые очки, напоминающие печные заслонки, и слишком широкие для женщины плечи. Ну и одежда, скрывающая фигуру - плотные брюки, китель да высокие кирзовые сапоги, только пилотки или фуражки не хватало. Не нравятся мне девушки в форме... И с оружием - на поясе у теперь уже моего босса висел пистолет, напоминающий "Маузер".