"Х-панацея" (СИ)

Дверь распахнулась, и в проеме возник Блэк с каталкой:

— Держи его, Грей.

Тут Энди довольно ловко вывернулся у меня из руки и сиганул в цветочные заросли.

— Бля, — с чувством сказал Блэк. — Заходи с той стороны и выгоняй его на меня. У тебя шокер с собой?

Просто отлично. Неужели Энди все же буйный?

— Подожди, — сказал я Блэку. — Попробуем обойтись без экстренных мер.

— Дойка через двадцать минут, Грей, если через пять минут эта кабанятина не появится…

— Заткнись уже, ты его пугаешь.

Блэк, к моему удивлению, замолчал и вышел в коридор, пожав плечами. Оттуда он делал мне знаки, вероятно означавшие, что у нас мало времени.

— Эй, — обратился я к кустам. — Выходи, будь хорошим мальчиком. А вечером я тебе почитаю и покажу картинки с героями. Ты любишь комиксы?

Тишина. Я выставил руки ладонями вверх и продолжил:

— Смотри, у меня нет шокера или наручников, я не причиню тебе вреда.

Мне показалось, что слева от меня кусты слегка шевельнулись.

— Энди, выходи уже. Я заберу тебя сразу после процедуры, обещаю. А вечером, если хорошо поужинаешь, сделаю тебе массаж головы, — черт, я так увлекся, что назвал его придуманным именем. Хотя вряд ли он это заметил.

Я подошел ближе и аккуратно раздвинул цветы, пытаясь высмотреть среди них Энди, а потом заметил белеющую сквозь зелень пижаму. Энди сидел прямо на земле, подтянув под себя ноги.

– Можем поиграть с тобой в прятки, только не сейчас, а потом, — успокаивающе сказал я, беря его руки в свои и вытаскивая из укрытия. – Ты любишь прятки? Очень интересная игра, один прячется, а все его ищут, — я продолжал говорить, отряхивая его от земли.

Пижама испачкалась, придется переодевать.

— Это его любимая игра, — заржал Блэк. – Спрятаться под кроватью и воткнуть вилку в ногу.

— Забирайся на каталку, — спокойно сказал я, стараясь не напугать Энди. И тот послушался, сам залез и дал себя пристегнуть.

Когда мы сдали его в доильню, Блэк вздохнул с облегчением, почесывая бородку:

— Осторожней с этой скотиной, Грей, я не шутил насчет вилки.

Бородка у него была остренькая и рыжеватая, так и хотелось дернуть. На месте Энди я бы обязательно дернул.

— Он безобидный, уж я-то разбираюсь в этом.

— У меня даже шрам остался, вот, — Блэк задрал темно-зеленую форменную брючину и продемонстрировал густую кучерявую поросль.

— Не видно шрама, — упрямо сказал я.

— Докторице Еллоу он чуть глаз не выткнул, а мне в ногу попал, — Блэк присел и начал копаться в волосах на своей ноге. — Вот тут шрам.

— Кстати, о докторицах, — перебил я его. — Не видел тут ни одной бабы.

— Их тут и нет. Я слышал, что на двух наш коровка совершил нападение, да и сама здешняя атмосфера, ну, понимаешь… В общем, в прошлом году решили баб из проекта убрать, для их же безопасности.

— Понятно, — сказал я.

Не то чтобы меня это огорчало, последний год я обходился случайным перепихоном и собственной рукой. Ладно, не только рукой, у меня была искусственная вагина для дрочки, и задница тоже, я звал их Тельма и Луиза. Конечно же, я взял своих подружек с собой в Бункер.

Сейчас у меня было свободно пару часов, и я воспользовался этим и вернулся к себе. Мои апартаменты состояли из довольно просторной комнаты, санузла с современной душевой кабиной и маленького балкончика. Там даже нельзя было поставить столик и стул, чтобы курить вечерами, глядя на закат. Впрочем, курить я бросил полгода назад, а закат отсюда все равно не увидишь. В метрах двадцати от окна проходила глухая бетонная стена.

Я решил разобрать сумку с вещами. Переложил Луизу с Тельмой в прикроватную тумбочку, развесил вещи в шкафу, поставил зубную щетку в специальный стаканчик в ванной. Разложил комиксы на журнальном столике. До конца смены оставалось еще три часа — надо было забрать Энди с дойки, помыть, покормить ужином и сдать санитару Мадженте.

После дойки Энди выглядел не очень. Лежал голый и пристегнутый на каталке с закрытыми глазами, иногда вздрагивая.

— Я сам им займусь, — сказал я Блэку.

— Да как угодно, мне же легче, — заржал тот. – Будем считать мою смену оконченной.

— Хорошо.

Блэк радостно слинял в бар для сотрудников.

Я укрыл Энди простыней до подбородка и повез в палату. Собственно, его палата представляла собой такую же комнату, как и у меня, только без балкончика. Непрозрачное белое окно было затянуто толстой решеткой. Просторный санузел запирался на ключ, чтобы в отсутствии санитаров Энди не мог туда попасть. Для отправления естественных надобностей у него была утка, а если совсем приспичит, Энди мог позвать кого-нибудь из нас, чтобы его допустили до унитаза. Хотя, наверное, посрать самому, без клизмы, ему здесь редко выпадало.

С моей помощью Энди оделся и доковылял до отдельной небольшой столовой, в которой кормили только его. На ужин была тушеная курица, пюре, овощи, творожный мусс с ананасом и несколько соков на выбор. Энди начал с мусса. Он ел, а я сидел рядом и смотрел на него. До чего все же интересное лицо, иногда эмоции отражались в нем, как в телевизоре, а иногда оно становилось совершенно непроницаемым.

В столовую влетел доктор Ред и плюхнулся на стул рядом со мной.

— Вот вы где, — он тяжело дышал, как будто бежал до этого по коридору. Рожа у него шла красными пятнами. – Гости приехали.

Энди уронил пластиковую пиалу с остатками мусса на пол.

— Где Блэк?

— Уже ушел, — ответил я уклончиво.

— В бар?

Я кивнул.

— Придется тебе тогда, — усмехнулся Ред и вытер лицо салфеткой. – Черт бы их всех побрал.

Мне показалось, что Энди вот-вот заплачет.

— А что, собственно, нам предстоит?

— Ему, — Ред ткнул пальцем в Энди, — предстоит подставить жопу одному из пациентов. А тебе, — он ткнул пальцем в меня, — предстоит следить за процессом.

— Как инструктору для случки?

Ред заржал:

— А ты с юмором, — он подцепил пальцами кусок курицы из тарелки Энди. — Чертовы пациенты. Иногда сваливаются как снег на голову без предупреждения, и плевать им, что сегодня доили уже, и вообще, ночь на дворе.

Я вспомнил, что целебной была не только сперма Энди. Трахаясь с ним, можно было излечиться от многих болезней. Вот почему везде стояли камеры, вот почему в моем контракте существовал целый раздел, посвященный запрету половых действий в отношении Энди. Вот почему меня, как и всех остальных, тщательно проверяли на предмет здоровья, прежде чем взять сюда. Мне нечего было лечить, разве что кариес. Но перед тем, как прибыть в Бункер, я посетил стоматолога.

Доктор Ред и еще два незнакомых сотрудника проводили нас с Энди в комнату для приема пациентов. Одна из стен в ней была полностью зеркальной, посередине стояла кровать с двумя парами браслетов – в изножии и в изголовьи. От браслетов тянулись тонкие цепочки, крепящиеся куда-то к кровати. Белье напоминало помесь леопарда и зебры, а под ногами лежала искусственная медвежья шкура.

Ред на бегу проинструктировал меня: приковать Энди, смазать ему задницу и наблюдать.

— А член пациенту не надо направлять, — спросил я.

— Нет, — хохотнул Ред. – Зеркало с той стороны прозрачное, как в комнате для допросов, будешь любоваться оттуда. Смотри, чтобы пациент не причинял объекту сильного вреда. Не душил и не избивал, не ломал пальцы и не выдирал волосы.

— Это шутка, доктор Ред?

— Нет. У него же не стоит, и поэтому терапевтический эффект проявляется гораздо слабее. Пациенты свирепеют, ну и… — Ред неопределенно помахал пальцами. – Следи, в общем. Посчитаем тебе как дополнительное дежурство.