Вспомни о Флебе

с бессмертной душой, Ксоралундра только рассмеялся. Это был единственный раз, когда Хорза видел старого воина таким веселым. Где это слыхано, чтобы смертное тело имело бессмертную душу?

Когда комплект деформатора был почти истощен, Хорза выключил его. Звезды вокруг снова стали четкими. Он отключил управление деформатора и отшвырнул его от себя. Они разлетелись; сам он двигался в одном направлении, прибор в другом. Потом управление деформатора снова включилось, и он исчез на остатках энергии, чтобы увести каждого, кто пошел бы по его следу, в ложном направлении.

Хорза успокоил дыхание. Он несколько раз очень быстро и глубоко вдохнул, а потом усилием воли замедлил дыхание и сердце. Затем ознакомился со скафандром, проверил его функции и переключатели. Судя по запаху и ощущениям, это был новый скафандр, а по виду - изготовлен на Раирче. Скафандры с Раирча считались самыми лучшими. Говорили, что Культура производила еще лучшие, но говорили также, что Культура все делала лучше, а войну тем не менее проигрывала. Хорза обнаружил встроенное в скафандр лазерное ружье и поискал скрытый пистолет; он знал, что тот где-то должен быть. Наконец маленький плазменный пистолет отыскался, замаскированный под деталь оболочки левого предплечья. Хорза с удовольствием пострелял бы из него, только не во что было прицелиться. Пришлось снова убрать его на место.

Хорза неуклюже сложил руки на выпуклой груди скафандра и осмотрелся. Вокруг были только звезды. Он понятия не имел, какая из них солнце Сорпена. Значит, корабли Культуры могут прятаться в фотосфере звезд? И мозг - пусть даже в отчаянном бегстве - сумел прыгнуть сквозь дно гравитационной шахты? Возможно, идиранам предстояла работа куда суровее, чем они предполагали. Они были воинами от природы, они обладали опытом и крепкими нервами, и все их общество было основано на постоянном конфликте. Но Культура, эта, казалось бы, анархистская, гедоническая упадочная смесь более или менее человеческих видов, от которой постоянно отделялись ее части и которая постоянно адсорбировала отдельные группы, Культура боролась уже почти четыре года, не проявляя никаких признаков, что собирается сдаться или хотя бы заключить мир.

То, что каждый рассматривал лишь как короткий ограниченный конфликт, чтобы добиться признания, переросло в настоящую войну. По предсказаниям ученых и экспертов первые поражения и первые миллионы жертв должны были шокировать Культуру и заставить ее отступить - испуганную жестокостью войны, но гордую тем, что она сумела поставить на карту свою коллективную жизнь, где раньше обычно стоял лишь ее коллективный рот. Но вместо этого она отступала все дальше и дальше и все-таки готовилась, вооружалась, вынашивала планы. Хорза был убежден, что за всем этим стояли ее электронные мозги.

Он не мог поверить, что нормальные люди в Культуре действительно хотели войны - совершенно безразлично, как они голосовали. У них была их коммунистическая Утопия. Они были мягкими и изнеженными, а миссионерский материализм