Зачем смерть давала шанс (СИ)

- Все, теперь можно уходить.

- Я понимаю так. Охранник решил ограбить отца. Убил Волкова, затем выстрелил в отца, полез за деньгами, а мертвый отец убил охранника. Я правильно понимаю?

- Не совсем, но ты мыслишь в правильном направлении. Только одна ошибка, отец твой еще жив был, когда стрелял. Ты ранила его, умер он несколько секунд назад. Рана была серьезной, а умер он от внутреннего кровоизлияния.

- О, боже мой.

- Хватит причитать, уходим.

Антон взял обе сумки, и направился к двери. Лариса, опустив голову, шла за ним. Когда вышли из прохода в сарай, Антон сказал:

- Не забудь взять корзинку с продуктами, ее нельзя оставлять в сарае, – и только отойдя на приличное расстояние, Антон спросил, – ты зачем столько денег набрала? Как теперь тащить будешь.

- А здесь не только мои деньги, но и твоя половина.

- Мне его деньги не нужны. Но делать нечего, не бросать ведь их среди леса, придется тебя проводить до дома. Ты где остановилась?

- У подруги, она сейчас в Германии работает. Квартира пустая.

- Она знает, что ты в Москве?

- Нет, не знает. Просто я знаю, что ее нет, а ключи у меня от ее квартиры, всегда со мной. Она дала мне запасной комплект на всякий случай. Как оказалось, такой случай представился.

Все шло хорошо. Они вышли на станцию. На станции скопилось много народа. Смешавшись с толпой, стали ждать прибытия электрички. При посадке одну сумку взял Антон, а другую Лариса, при этом она умудрилась незаметно оставить корзинку на скамеечке перрона. Теперь она им была только обузой.

Подходя к вагону, опираясь на трость, Антон бросил взгляд на оставленную корзинку, и был в очередной раз удивлен проворству русского народа. Корзинка исчезла, не оставив следа. Перед входом в вагон двое парней пропустили его вперед, при этом помогли внести сумку.

- Ты что, дедушка, кирпичи в город везешь? В твоем возрасте такие тяжести уже противопоказано носить.

- Ну, что вы, сынки. Какие кирпичи в такую пору можно с дачи везти. Кирпичи на дачу везут. А я деньги везу.

- Ну ты, дед, и шутник.

- Ну, вот видите, я и вас повеселил, а приеду домой, внучат солениями порадую. У меня с осени на даче несколько банок варенья осталось.

- Счастливого пути, дедушка.

Остальной путь они проделали без происшествий. Лариса спокойно вздохнула, только когда они вошли в квартиру.

- Ну вот, ты и дома. Как долго пробудешь в Москве? Я почему спрашиваю. Тебе нельзя долго оставаться здесь. Нужно на время уехать, так как в скором времени, обнаружив трупы на даче, начнут искать тебя, как ближайшую родственницу, и не дай бог, кто-то из ваших общих знакомых увидит тебя в городе.

- Спасибо за беспокойство. У меня есть доверенность на машину подруги. Она все равно не скоро вернется. Я воспользуюсь ее машиной и уеду в Ростов. Надеюсь там купить квартиру, и уже там попытаться создать семью. Я понимаю, что возраст и все такое, но если у меня не получится выйти замуж за хорошего человека, то ребенка я смогу родить и без мужа, а воспитать его я смогу. Я хочу забыть прошлую жизнь, и начать все с чистого листа. Будешь ко мне приезжать?

- Прости, родная, но мы больше никогда не встретимся. Ты не подумай плохого, но я буду там, откуда в гости не ездят, и деньгами не пользуются. Прости, что непонятно излагаю, но большего сказать не могу.

- Ты, что, умирать собрался? – испуганно воскликнула она.

- Ну, что ты, милая. Я долго собираюсь жить. Просто я буду там, откуда нет возврата. Больше ни о чем не спрашивай. Одно обещаю, что если сложится так, что я буду иметь возможность увидеть тебя, то знай, я сделаю все возможное, чтобы разыскать тебя. Это я тебе твердо обещаю. Ты пойми, что мы теперь только вдвоем остались самыми близкими людьми на этой планете. Других у нас нет. А теперь дай мне сумочку поменьше, и положи туда немного денег, я передам их семьям моих друзей, которые были убиты по приказу господина Белова. Пусть у них будет хоть маленькая толика компенсации за потерю родных.

Лариса со слезами на глазах стала уговаривать его взять полную сумку, но Антон настоял на своем. Он положил в принесенную сумку полтора миллиона долларов, поцеловал на прощание сестру и вышел за дверь.

Когда Антон вернулся в Марьину Рощу, дверь ему открыла Наташа. Зайдя на кухню, спросил.

- Ты одна дома?

- Нет, Саша в своей комнате, работу на дом принес.

- Мишка где?

- Он мотается по городу в поисках помещения, – счастливо улыбаясь, ответила она, – хочет арендовать помещение под офис. Он решил открыть юридическую фирму. Он умный мальчик, думаю, что у него все получится.

- Я в нем не сомневаюсь, но думаю, что пока спешить не надо. Пусть все взвесит, учтет все нюансы, и с помещением не торопится. Я привез еще немного денег, если он найдет подходящее помещение, которое выставили на продажу, пусть покупает. Арендное помещение – это ненадежный вариант. В любой момент могут попросить освободить помещение. Пусть лучше купит свое, – Антон подал ей сумку. – В этой сумке полтора миллиона американских денег. Ты, Наташа, раздели их на три части. Одну часть возьми себе, а остальные подели между семьями Дока и Сокола. Им тоже положена компенсация по утере кормильцев.

- Антоша, ты что, банк ограбил? – с испугом спросила она. – Или убил кого?

- Банк я не грабил, а вот насчет убить, тут ты попала в точку. Но не надо сожалеть по этому поводу, а порадоваться, что мы, наконец, избавились от человека, принесшего нам столько горя и слез. Это по его приказу были убиты ваши мужья, и я был сослан в зону на крайний север. Не для того меня Док вытаскивал с того света, чтобы сидеть в тюрьме, а мои друзья так и остались гнить в земле неотомщенными. А их ни в чем невиновные семьи мыкались от нужды, – видя, с каким ужасом смотрит на него Наташа, он сменил гневный тон на более спокойный разговор. – Ты успокойся. Я действительно бежал. Но меня там держали незаконно. На меня даже дело не заводили. Этот ублюдок насильно удерживал меня на соловках. Ни один суд сейчас не возьмется осудить меня снова, я полностью чист перед законом. А убил я его потому, чтобы он в будущем не стал вредить вам в первую очередь. Но теперь я защитил вас. Что касаемо денег, то это плата за ваши страдания. Теперь эти деньги ему ни к чему, а вам хоть малая толика, но все же помощь, – видя ее еще испуганный взгляд, добавил, – как в народе говорят, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

- И все же, мне не хотелось бы брать эти кровавые деньги.

- Наташка, ты опять вынуждаешь назвать тебя в третий раз, ну ты сама знаешь как. Ты сейчас не о гордости думай, а думай, как помочь детям стать на ноги. Пойми, ты эти деньги не украла, это то, что причитается твоим детям, по закону совести и справедливости. Еще хочу сказать, что я взял только малую часть. Остальное растащит милиция или охранники. Почему, кто-то не побрезгует этими деньгами, а ты не хочешь взять самую малость?

- Ты всегда был мудрее нас всех. Я послушаюсь твоего совета, и действительно пустим эти деньги на благо детей.

- Ну вот, наконец, слышу мудрые слова из твоих уст. Еще я кое-что хотел добавить. О моем существовании знаете только вы. Ты умная женщина, и сможешь придумать версию, как объяснить помощь деньгами нашим друзьям. Ну, а теперь скажи, ты еще не разучилась стричь? Помнится, ты нас с Васькой неплохо стригла.

- Как тут разучишься, я Мишку и Сашку до сих пор подстригаю, иногда соседкам прически делаю. Сам понимаешь, приходится экономить.

- Вот и ладушки. Ты сейчас подстриги меня, а пока я буду брить бороду и принимать ванну, приготовь покушать. Я часа через два уеду.

Когда Антон вышел из ванной комнаты, Наташа, всплеснув руками, воскликнула.

- Антоша, ты такой молодой, даже не верится, что это ты.

- Ничего, Наташка, придет время, и я буду стариком.

Вечером Антон был в аэропорту. В те смутные временя, когда в стране во всю процветала коррупция и бандитизм. Когда элита рушила и разворовывала экономику страны, народ бедствовал. Самолетами летали только те, кто мог себе позволить это. Антон без проблем купил билет на ближайший рейс до Красноярска, предъявив паспорт на имя Лисицына Андрея Максимовича. Самолет был полупустой. Антон, откинув кресло, уснул. Спал он до самого прилета в Красноярск. Вернувшись на Кордон, поинтересовался у Анатолия, как обстояли дела в его отсутствие.