Границы бесконечности

твои похождения на Земле все еще полностью засекречены. Мы поговорим о них позже.

– Сначала мне надо будет доложиться парочке вышестоящих инстанций, – решительно заявил Майлз.

Иллиан отмахнулся:

– Я так и понял. Нет. Обвинения касаются мероприятия на Дагуле и того, которое ему предшествовало.

– Обвинения? – озадаченно переспросил Майлз.

Иллиан пристально посмотрел на него.

– Лично я считаю, что все затраты на поддержание твоих связей со Свободными дендарийскими наемниками окупаются с точки зрения внутренней безопасности. Хотя бы потому, что если бы ты постоянно находился, скажем, в Главном штабе, здесь, в столице, то стал бы превосходным магнитом для любых заговорщиков. Не только для тех, кто добивается почета и расположения властей, но и для тех, кто попытался бы через тебя задеть твоего отца. Как это происходит в настоящее время.

Майлз скосил глаза, надеясь, что сосредоточенный взгляд поможет ему собрать воедино и свои разбегающиеся мысли.

– Итак?..

– Короче, кое-кто сейчас очень прилежно изучает твои отчеты о тайных операциях флота наемников. Этим господам хотелось бы узнать, на что именно пошли определенные крупные суммы. Некоторые из твоих счетов по замене оборудования просто чудовищны – даже с моей точки зрения. А нашим противникам весьма желательно доказать существование систематических растрат. Осуждение тебя военным трибуналом за хищение казенных денег было бы сейчас чертовски некстати – и для твоего отца, и для всей центристской фракции.

– Это зашло настолько далеко?.. – ахнул пораженный Майлз.

– Пока нет. Я твердо намерен все замять. Но для этого мне нужны детали. Я не хочу действовать вслепую, как бывало уже не раз. Я еще не забыл, как из-за тебя провел месяц в моей собственной тюрьме…

Неприятное воспоминание заставило Майлза нахмуриться.

– На этот раз, – продолжал Иллиан, – они действуют через графа Форволка из Казначейства, а он до фанатизма предан императору и к тому же имеет его личную… э-э… поддержку. Под него не подкопаешься. Но боюсь, что достопочтенный граф поддается чужим влияниям. А поскольку он считает себя сторожевым псом, то, чем больше от него отбрыкиваются, тем упорнее он цепляется за свои подозрения. С Форволком следует обращаться предельно осторожно, независимо от того, прав он, или ошибается.

– Ошибается?.. – выдохнул Майлз.

До него наконец дошло, почему Иллиан пришел в госпиталь сегодня. Да, шефом и вправду руководит не беспокойство о раненом подчиненном. Но задавать свои вопросы сейчас, когда Майлз только очнулся после операции, слаб, накачан лекарствами, возможно, даже плохо соображает…

– Почему бы вам не допросить меня с суперпентоталом, да и делу конец? – огрызнулся он.

– Потому что я знаю о твоей аллергии к подобным препаратам, – невозмутимо ответил Иллиан. – Это очень прискорбно.

– Тогда отчего бы не выкрутить мне руки?

Задетый за живое начальник секретной службы помрачнел.

– У меня была такая мысль. Но потом я решил поручить это хирургам.

– Знаете,