Этан с планеты Эйтос

вления о том, являются ли они подстрекательницами к греху, или же грех содержится в них, как сок в апельсине. Впрочем, есть и еще один вариант – грех можно подцепить от них как вирус. Наверное, в школьные годы следовало больше внимания уделять урокам катехизиса, а не слушать, как об этом шушукаются по углам. Однако внимательнейшим образом прочитав один из журналов, честно не заглядывая в список авторов, Этан так и не смог понять, где тут «женские» статьи, а где «мужские»…

Что-то здесь не вязалось. Может, все дело в том, что у них другая душа, а с разумом – все в порядке? Одна статья, которую Этан без колебаний приписал мужчине, вообще, как оказалось, была написана бетанским гермафродитом – человеком такого пола, который просто не существовал, когда Отцы-Основатели спасались бегством на Эйтосе. Этан на минуту забылся, вообразив, какой переполох начался бы на эйтосианской таможне, возжелай подобное существо поселиться на их планете. Чиновники сошли бы с ума, решая: впустить его, учитывая мужские признаки, или изгнать, признав наличие женских? Разбирательство затянулось бы лет эдак на сто, к каковому времени гермафродит на радость всем сам решил бы эту проблему, скончавшись от старости…

Почти такой же волокитой встретила его таможня станции Клайн. Более тщательным контрольным процедурам и микробиологической проверке Этан не подвергался еще никогда. Таможенникам, как выяснилось, было безразлично, везете ли вы контрабандное оружие, наркотики или политических беженцев, только бы на ваших подошвах не гнездился какой-нибудь зловредный грибок-мутант. Когда Этан наконец получил разрешение покинуть корабль и через гибкий туннель отправился познавать неведомую Вселенную, его трясло как в лихорадке от страха и любопытства.

Неведомая Вселенная его разочаровала. Грязный, унылый грузовой причал. Этан остановился, гадая, какой же из многочисленных выходов ведет к человеческому жилью. Команда корабля была слишком занята; микробная инспекция, закончив работу, исчезла – вероятно, спешила на другое судно…

У одного из выходов, прислонясь к стене, стоял человек; его свободная поза говорила о том, что, в сущности, очень приятно ничего не делать, когда другие работают. Этан направился к нему разузнать дорогу.

Серая с белым форма была незнакома Этану, но, безусловно, принадлежала военному, о чем говорило и оружие на бедре. Это был всего-навсего парализатор, разрешенный на станции, но выглядел он весьма угрожающе. Стройный молодой солдат окинул Этана оценивающим взглядом и вежливо улыбнулся.

– Прошу прощения, сэр, – начал Этан, но в нерешительности осекся. Бедра широковаты для такой худощавой фигуры, глаза слишком большие, подбородок слишком маленький и хрупкий, кожа гладкая, как у младенца, – это мог быть на редкость изящный юноша, если бы…

Услышав ее мелодичный смех, Этан смутился окончательно.

– Вы, несомненно, с Эйтоса! – проговорила она.

Этан приготовился к отступлению. Нет, данная особь была совершенно не похожа на тех пожилых женщин-ученых,