Барраяр

тихая. Поздно. Они уже закрываются.

– Что это за дом? – спросила Друшикко. Куделка откашлялся.

– Караван-сарай. В Период Изоляции, здесь была резиденция какого-то лорда. Кажется, одного из младших принцев Форбарра. Вот почему оно построено как крепость. А сейчас здесь… своего рода постоялый двор.

«А, так вот он, ваш бордель!» Корделия с трудом удержалась, чтобы не выпалить это вслух. Вместо этого она спросила у Ботари:

– Тут безопасно? Или тоже полно доносчиков, как в той гостинице?

– Если на несколько часов – то безопасно, – решил Ботари. – А у нас и есть всего несколько часов.

Он поставил леди Форпатрил на ноги, поручив ее заботам Друшикко, вошел внутрь и о чем-то негромко заговорил с невидимым привратником. Корделия покрепче прижала к себе маленького Айвена, прикрывая его полой куртки, чтобы хоть как-то согреть. К счастью, малыш уснул и мирно посапывал. Через минуту на пороге показался Ботари и жестом пригласил их войти.

Сразу за дверью был небольшой коридор, в стенах которого зияли узкие прорези, а в потолке через каждые полметра – отверстия.

– Для обороны в прежние времена, – прошептал Куделка, и Друшикко кивнула. Однако сегодня на них не посыпались стрелы, не хлынуло кипящее масло. Мужчина – ростом не ниже Ботари, но гораздо массивнее – запер за ними дверь.

Коридор привел их в большую полутемную комнату, превращенную в подобие ресторанного зала. За столами сидели две унылые женщины в халатах. Одинокий пьянчуга храпел, уронив голову на руки. В громадном камине тлели угли.

Откуда-то явилась хозяйка – поджарая женщина неопределенного возраста. Она молча поманила их к лестнице. Пятнадцать или даже десять лет назад она еще могла бы показаться привлекательной, теперь же былая стройность сменилась худобой, а лицо поблекло. Повинуясь ее знаку, Ботари опять подхватил леди Форпатрил и понес вверх по лестнице. Куделка тревожно огляделся и, казалось, немного ободрился, не обнаружив того, кого искал.

Женщина провела их на третий этаж, в большую, заставленную громоздкой мебелью комнату на третьем этаже.

– Перемени простыни, – пробормотал Ботари, и женщина, кивнув, исчезла. Через несколько минут она вернулась, стащила с кровати мятые простыни и заменила их свежими. Ботари положил леди Форпатрил на постель и попятился. Корделия пристроила рядом с нею спящего младенца, и Элис вымученно улыбнулась.

«Мадам», как мысленно называла ее Корделия, с интересом взглянула на младенца.

– Новорожденный. Крупный паренек, а? – в голосе послышалось что-то похожее на нежность.

– Ему две недели, – заявил Ботари тоном, не терпящим дальнейших расспросов. Женщина фыркнула и уперла руки в бока.

– Я ведь и сама повитуха, Ботари. Ему от силы два часа.

В глазах сержанта появилось какое-то странное выражение, и «Мадам» поспешно вскинула руку, словно защищаясь от его взгляда:

– Ладно, ладно. Как скажешь.

– Пусть пока поспит, – сказал Ботари, – надо удостовериться, что у нее не будет кровотечения.

– Да, но не будем оставлять