Осколки чести

крыл новый люминофор и уселся на большой плоский камень. А Корделия, растянувшись на траве, украдкой наблюдала за барраярцем, пока спасительный сон не дал отдых ноющим ногам и голове.

Он разбудил ее после полуночи. Мучительно разминая одеревеневшие мышцы, она неловко поднялась и заняла наблюдательный пост. На этот раз Форкосиган дал ей парализатор.

– Поблизости ничего не видно, – заметил он, – но вдали что-то шумит.

Корделия сочла это достаточным объяснением жеста доверия.

Навестив Дюбауэра, она устроилась на валуне, устремив взгляд на темный склон горы. Где-то там, наверху, в глубокой могиле лежал Роузмонт. Он спрятан от клювов и желудков трупоедов, но все равно обречен на медленное уничтожение… Потом ее мысли обратились к Форкосигану, почти невидимому на границе сине-зеленого света.

Вот уж загадка так загадка. Очевидно, он принадлежит к военной аристократии Барраяра, к феодальной знати, ведущей безуспешную борьбу за власть с нарождающимся чиновничеством. «Ястребы» из обеих партий пока еще сохраняли видимость сотрудничества, совместно вырабатывая государственную политику и управляя вооруженными силами, но это не мешало им быть непримиримыми врагами. Император правил, непрерывно лавируя между двумя могущественными группировками. Было очевидно, что после смерти этого умного и хитрого старика Барраяр ждет период политической грызни, а то и открытой гражданской войны, если только преемник старого властелина не окажется действительно незаурядной личностью. Корделия пожалела, что так мало знает о традициях кровного родства и системе власти на Барраяре. Она помнила имя нынешнего императора – Форбарра – и то лишь потому, что оно было связано с названием планеты, а об остальном имела весьма смутное представление.

Осторожно касаясь пальцами парализатора, она дразнила себя: кто теперь пленник, а кто – захватчик? Но в одиночку ей не спасти Дюбауэра. Нужны продукты, медикаменты, связь, а Форкосиган не был настолько легкомысленен, чтобы сообщать точное местоположение своего тайника.

Что ж, тогда пускай сам ведет их к складу. Кроме того, она связана обещанием. Показательно, что Форкосиган принял ее слова как достаточную гарантию: видимо, он сам придерживается таких же взглядов.

Небо на востоке начало светлеть: серый цвет сменился нежно-розовым, затем зеленым и наконец золотым – пастельное повторение вчерашнего закатного многоцветья. Форкосиган зашевелился и сел. Встал, размялся, потом помог ей отвести Дюбауэра к ручью умыться. Они снова позавтракали овсянкой и салатной заправкой из рокфора. На этот раз Форкосиган для разнообразия перемешал свою порцию. Корделия, наоборот, пробовала чередовать блюда, надеясь, что это поможет. Оба ничего не сказали по поводу меню.

Форкосиган направился к северо-западу. Как и накануне, путь лежал по песчаной равнине. В сухой сезон она будет похожа на пустыню, а сейчас ее покрывали свежая зеленая и желтая растительность с десятками различных дикорастущих цветов. Корделия с грустью подумала, что Дюбауэр их