Принцип револьвера. Часть 1 (СИ)

--Не много? - беспокоится она.

"Мало! Очень мало..." - но этого я не говорю. Губы и язык заняты поцелуем. Но мысль о том, что будет, если хоть одна из бомб все же сработает, не покидает меня... Лишь утешением гремит из глубин памяти спокойный голос Пита:

"А это, студент - ОША - огнепроводный шнур асфальтированный. Редкое старье и гадость! Слово асфальтированный указывает на пропитку нитяных волокон нефтяным составом. Надежность ниже плинтуса. Даже в сухом месте лежит не больше пятнадцати часов, слишком быстро вбирает влагу..."

"Влаги должно хватить" - эта мысль, сопровождаемая блужданием моего языка в довольно влажном месте, немного успокаивает.

Возвращение Пита с остальной шоблой застает нас с Лори лежащими в обнимку на диване.

***

Папу убивают в одиннадцать тридцать на митинге на Площади Свободы. Подробностей не сообщают... По визору звучат траурные марши, иногда диктор зачитывает последние новости - весь мир осуждает терракт... бла-бла... Боже мой!

Я тенью слоняюсь по резко потемневшему, захлебнувшемуся горем особняку, не в силах справится с болью... Только сейчас осознавая, чем придется платить за радость вновь обрести близких. Мне предстоит вновь их потерять. Еще раз, одного за одним. С самого начала пережить ВСЕ! Ужас все сильнее и сильнее холодит тело, меня начинает трясти в ознобе. А потом все повторяется, я уже пережила все это - за что мне это опять?

Сначала начинает трезвонить телефон. Я выслушиваю соболезнования, что-то отвечаю на автомате... Спокойный голос дяди, так похожий на голос отца:

--Мужайся, девочка...

Кажется, он слово в слово повторяет те слова, что я помню... И я бездумно отвечаю:

--Держусь... Спасибо... Я буду... Конечно... Держусь.

Потом возвращается домой Эрик. И я повиснув на нем вою в голос, уткнувшись в жесткое сукно кителя. Прижимаясь, как будто могу удержать, рядом с собой - спасти от смерти. Он что-то шепчет мне, успокаивает, а я... Я помню кадры фрегата с огромной дырой в борту, туда врезались камикадзе на набитой взрывчаткой яхте... В начале войны визор еще работал. Может быть сейчас будет все иначе?! Но... Новая волна слез захлестывает меня.

В себя прихожу от противной, воняющей зимними яблоками жидкости. Отвратительно, но она холодная и я выпиваю стакан до дна.

--Вот и умница, - тихо говорит Эрик, - не надо... Нам нужно жить дальше... Ты сильная, Каролина!

Понимаю, что сейчас вновь буду реветь, до боли закусываю губу. Неожиданно это помогает... Слезы отступают - остается только тупая ноющая боль в груди. Тяжелая, но ее можно терпеть.

"Ты сильная, Каролина!" - говорю себе, смывая с лица остатки размытого слезами макияжа.

Матери я звоню сама. Там где она сейчас ночь - другое полушарие. Мама молча выслушивает мой сбивчивый шепот. Мотом безжизненным голосом говорит, что она всегда ожидала чего-то подобного и зовет переехать к ней. Я отговариваюсь, обещая подумать об этом позже... А может быть? Сбежать туда? В большую и сильную страну? Уговорить Эрика, взять с собой Мику и гори оно все?

"Судьбу не обманешь..." - голос уходящего Роддрика, отрезвляет меня, но... Кто сказал, что судьбу нельзя обмануть?

Второе трудное решение я принимаю, посмотрев очередной новостной репортаж. Дежавю одну за другой подкидывает картинки "как это было" то есть "будет". Рву на кусочки фотографию с узи и бросаю их в мусорную картину. Листаю телефонный справочник. Анонимная клиника. То, что мне нужно. Объясняю что дело срочное. Они согласны принять меня сегодня. Собираюсь. Ох... Деньги! Мои карточки... Занять у Артура?

--Эрик, у тебя есть наличка? - спрашиваю брата, и стараясь не встречаться с ним глазами, вдохновенно вру, - нам придется быть там, а мои карточки еще не готовы... нужно..., - я все же сбиваюсь, - для траура...

"Какой же я все-таки стала дрянью!" - комментирую про себя.

Эрик не задавая вопросов, судя по застывшему лицу, ему сейчас не до таких пустяков, достает бумажник и выдает мне две полутысячные бумажки.

--Этого хватит?

--Да!

Эрик, внимательно смотрит на меня и я пугаюсь - сейчас он что-нибудь спросит и я не смогу солгать, снова сорвусь...

"И тебя отправят "отдыхать" в загородную клинику! В ту самую, которую сожгли мятежники, вместе с персоналом и пациентами" - истерически думается мне...

Звонок телефона Эрика воспринимается мной как спасение! Пока он что-то командует в "трубу", я ускользаю в свою комнату.

Вижу, как от дома отъезжает зеленый "корсар" Артура - тоже хорошо. Значит, Артура в доме нет. Все правильно - не может же он торчать со мной круглосуточно? Но в доме полно, коротко стриженных парней, камеры эти... Ничего! Мне не привыкать! Быть дочерью политика, не так-то просто... Решительно собираю сумку и крадусь в гостевую комнату. Распахиваю окно - вот он мой "запасной" выход. Главное не свалиться с дерева, сколько лет я уже не лазила по деревьям? Скользя по толстенному суку старого вяза, вспоминаю, как сматывалась этим путем из под домашнего ареста на модную дискотеку... Пустоголовая пятнадцатилетняя дурочка... Вроде и недавно было, а шло как-то легче - тогда. Однако слезаю с дерева благополучно, в кустах шиповника на соседнем участке. Взбодрив себя мыслью о собаках, которых могли завести соседи за это время, вылетаю за калитку и опрометью несусь вниз по улице... Туда, где к остановке полной туристами в идиотской попугаечной одежде, мелодично позванивая, величаво подплывал ярко-красный трамвай. Еще одна историческая достопримечательность - когда-то на Острове пустили первый электротрамвай на Планете. Невежливо отпихнув локтем толстяка увешанного камерами и значками, протискиваюсь внутрь... "Поехали!"

Доктор в клинике - молодой симпатичный мужчина. Опять. Карма. Что я делаю в этом мире мужчин? Впрочем, настроен доктор вполне дружелюбно. А главное не пристает с вопросами и не пытается меня отговаривать. Профи. Меня это устраивает сейчас.

Наркоз местный. Это дешевле. Потом пару часов отлежаться в палате и домой. Ни о чем не думаю. Мне это сейчас ненужно. Время еще будет.

Выхожу из клиники и ругаю себя, что не вызвала такси, денег должно было хватить, ну хотя бы до Острова. Толкаться в автобусе сейчас кажется отвратительным... Додумать не успеваю - рядом тормозит знакомый зеленый автомобиль. Артур? Как же он меня нашел? А... Плевать! Я кидаю сумку с окровавленными тряпками на заднее сиденье и обреченно падаю в машину. Живот неприятно тянет, но в принципе не так уж это и больно.

Машина плавно набирает ход, я откидываюсь на спинку сиденья и облегченно перевожу дух... Интересно, Артур понял, что это за клиника и зачем я там была? Хотя, чего это я - он же не мальчик... Или все-таки мальчик, только считающий себя взрослым, увешанный пистолетами и другими "игрушками для настоящих мачо"?

Элинкин Артур из моего прошлого сочинял "крутые" детективы. Их даже иногда печатали в таких карманного формата книжках в мягких обложках. Артуровские герои-сыщики поголовно мускулистые красавчики, совращали всех подвернувшихся под руку женщин и таскали на себе целые арсеналы разнообразного оружия. Образ-мечта?

--Чей это был ребенок, Каролина? - все-таки спрашивает Артур.

--Откуда ты всегда все знаешь, а? - вздыхаю я в ответ, отворачиваясь к окну.

Артур, не отрывая взгляда от дороги, достает из нагрудного кармана рубашки обрывки термобумаги.

--Арт, ты чертов шпион! - я, неожиданно захлебнувшись слезами, изо всех сил бью его кулаком в грудь, - гад, зачем тебе это?!

Машину едва заметно дергает, Артур охает, скорее от неожиданности. Потом все-таки перехватывает мою руку, потому что я ожесточенно продолжаю его лупить... По груди, по бедру, по рулю... Не в силах сдержать ярость... Словно это бедняга Артур виноват, что оно все вот так, гадко, нелепо, безнадежно...