Зачем смерть давала шанс (СИ)

- Петр Викторович, это что у вас здесь происходит? Это же полный беспредел по отношению к обвиняемому, тем более, что суд еще не признал его вины и не вынес свой вердикт.

- Петр Сергеевич, не надо его обвинять. Он не властен здесь, и сделать ничего не может, – заступился за него Антон, памятуя, что все же он сделал для Антона кое-какие послабления. – Ему приказали не вмешиваться, вот он и не вмешивается. Я правильно говорю, Петр Викторович?

- Правильно, – тихо прошептал он.

- Вот видите, а причина моего недовольства совсем в другом. Однажды меня уже пытались отравить, но у них не получилось. Теперь они решили дубинками решить вопрос, и в угоду чьим-то амбициям повесить на меня чужие преступления, решив таким образом унизить меня и заставить страдать, не только морально, но и физически. Мне кажется, что постепенно возвращается тот проклятый 37-й год, или кому-то сильно хочется, чтобы он вернулся.

- Ну, я положу этому конец, – стал горячиться прокурор, – это просто беспредел какой-то.

- Вы успокойтесь, Петр Сергеевич, вы ничего не сможете сделать.

- Это почему, позвольте вас спросить.

- О, это очень просто. Как только вы покинете эту комнату, вам и шага не дадут сделать без их контроля. Если вы попытаетесь предпринять шаги, вам начнут угрожать расправой, как над вами, так и над вашей семьей. Я думаю, что подкупить вас они не посмеют, зная вашу репутацию, а вот в случае если вы проигнорируете их угрозы, то что-то в виде автокатастрофы они вполне могут вам обеспечить. Знаете Петр Сергеевич, что для меня в данный момент самое обидное, так это то, что нынешняя власть имущих настолько цинична, что ей жалко для меня одной единственной пули. Я двадцать пять лет отдал служению интересам родины, не только у нас в стране, но и за ее пределами. Я за это время принял участие почти во всех военных конфликтах за рубежом. На моем теле нет свободных мест от полученных ранений. За это время я дослужился до звания полковника. Имею множество наград, в том числе и иностранных государств, и что я сейчас имею? У меня нет семьи, нет жилья, ничего у меня нет. Единственная моя собственность – так это мой военный мундир с наградами, и тот пылью покрылся, вися в старом шкафу чужой квартиры. Это все, чем обеспечила меня Родина, но к ней у меня нет претензий. Претензии у меня к нынешнему руководству. Я еще раз повторяю, неужели у них нет для меня обыкновенной пистолетной пули? Почему они стараются отравить меня ядом, как последнюю бешеную собаку, как пытаются сгноить меня в тюрьме без суда и следствия. Вот теперь они решили меня дубинами обработать. Теперь я вас спрашиваю, где моя Родина, почему она не заступится за своего солдата, а позволяет этим упырям издеваться над ее гражданином. Вывод у меня напрашивается сам собой. Если родина настолько беспомощна перед горсткой упырей, то мне придется позаботиться самому о своей судьбе.

- Нет, я так просто это не оставлю. Если понадобиться, я до ЦК дойду, пусть там решают вашу судьбу.

- Петр Сергеевич, прошу вас, не делайте этого. С этой минуты вы будете у них под наблюдением. Они будут контролировать все ваши шаги. Мне меньше всего хочется, чтобы пострадали вы или члены вашей семьи. Я и так виноват перед вами, что невольно втянул вас в это дело, но у меня не было другого выхода. Единственно, чем вы можете помочь мне, так это тем, что будете держать это дело под своим контролем, и только в случае моей смерти попытаетесь довести суть произошедшего до общественности, – подумав немного, Антон обратился к следователю. – Березняк выйди в коридор.

Второго приглашения не понадобилось. Сидевший в углу Березняк поспешил на выход, плотно прикрывая двери за собой.

- Вы, Петр Сергеевич, в крайнем случае, можете обратиться за помощью к моему последнему из оставшихся друзей, всех остальных они уже ликвидировали. Друг мой живет в Загорске. Это Симбирцев, бывший начальник районного отдела милиции. Он давно порывался предпринять нужные шаги, но я его отговорил. Но я держу с ним постоянную связь, и если со мной произойдет непоправимое, он начнет действовать на свое усмотрение, так что, он будет вам полезен. А теперь у меня к вам просьба. Петр Сергеевич, передайте, пожалуйста, этим упырям, а вы с ними непременно встретитесь, возможно, с одним из их порученцев, я думаю, что сейчас он находится в кабинете Петра Викторовича и ждет результата нашего разговора. Так вот, пусть они оставят меня в покое. Если им так необходимо, то пусть организуют суд. Пусть осудят меня на любой срок, кроме, конечно, расстрела я все же не заслужил такой крайности. Пусть отправят меня в любую колонию на их усмотрение. Я согласен на это, но у меня есть к ним условия. Пусть они оставят меня в покое навсегда. Со своей стороны я обещаю, что не стану им мстить, и вообще постараюсь забыть об их существовании. Если они не согласятся с моими условиями и попытаются вновь навредить мне, то я клятвенно обещаю, что пойду на любые жертвы и устрою настоящую войну, в этом я даю слово, а свое слово я привык держать, чего бы мне это не стоило. Я буду держать свое обещание до тех пор, пока не почувствую, что мне угрожает опасность. Как только я почувствую с их стороны опасность для меня, я нанесу упреждающий удар. То, что я это почувствую, пусть даже не сомневаются. Я это могу чувствовать также ясно, как сейчас чувствую вашу боль в правой почке.

- Как так, я не понимаю? – изумился прокурор. – Как вы могли узнать, что я в данный момент испытываю сильную боль именно в области правой почки.

- Я же вам сказал, что могу многое чувствовать и предчувствовать. Больше того, я могу вам сказать причину вашей боли, а то, что боль очень сильная говорит тот факт, что вы с большим трудом сидите на одном месте, да еще обильное потовыделение на вашем лице. Теперь о причине вашей боли. Утром вы померили давление, оно оказалось немного выше, чем всегда. Скорее всего, по совету супруги вы выпили таблетку от давления с мочегонным составом. Результатом этого было то, что камень, который образовался в почке, сдвинулся с места, вот эта боль вас сейчас и беспокоит. Попросите у местного врача пару таблеток «но-шпы», она поможет первое время. Вообще, вам следует по этому поводу обратиться в клинику.

- Да вы не просто уникальный человек, а в чем-то даже опасный. Откуда у вас такие способности?

- Как вам сказать? До сегодняшнего дня я ведь не просто был солдат спецназа, я служил инструктором ГРУ при ГШ. Сами понимаете, что военные специалисты часто обладают некоторыми возможностями, о которых простому человеку знать не положено. Второе, в последние годы моей службы случилось так, что меня укусил африканский аспид. Без мгновенной медицинской помощи человек, как правило, в течение тридцати минут умирает. Я же в отличие от других оказался один в горах и после укуса пролежал в пещере две недели в коме и, как видите, остался жив. После этого случая мои возможности удвоились, но изменился мой внешний облик. Теперь я внешне стал наполовину моложе, вот только голова стала совершенно седая, и это тоже последствия укуса.

- Поразительно, даже в какой-то мере забавно.

- Нет в этом ничего удивительного. У каждого из нас в жизни случаются свои укусы и свои раны. Каждый из нас по-разному их переносит. Одни при первых неприятностях падают духом и, как правило, погибают, а такие оптимисты как я борются и выживают, и тому пример, я до сих пор еще жив и здоров.

- Да, наверное, вы правы. Не все люди одинаковы.

- Петр Сергеевич, еще раз извините, что я втянул вас в эти неприятности, но поверьте, у меня нет другого выхода. И вы, Петр Викторович, простите, что я вновь потревожил вас, а теперь прикажите отвести меня в камеру, я очень устал за последние дни.

- Тебя куда? В общую или в одиночку?

- Если можно то в ту камеру, в которой я сидел последние дни. С людьми как-то веселее, а в одиночке я уже насиделся за последние восемь месяцев.

Глава 43

Начальник вызвал конвой. Антон попрощался и вышел. Его привели в двенадцатую камеру. Как только за ним закрылась дверь, тут же подбежал Шкет с расспросами.