Ученик воина

она. Скажи ему!

Она говорит о том оссеровце, которого я прикончил с помощью его же собственной аптечки, сообразил Майлз. Баз и не знает, что он изжарил труп. Это я тебя спас, безмолвно вскричал он. Это был я, это был я…

– Это правда, сержант, – услышал он собственный голос. – Ты обязан ее жизнью своему собрату-оруженосцу.

– Этот мне никакой не собрат!

– А я говорю, что да, и это мое слово!

– Это не достойно… не правильно… я должен сделать все правильно. Все должно быть безупречно… – Ботари принялся раскачиваться на месте, двигая узкими челюстями. Майлз в жизни не видел, чтобы тот был так возбужден. В последнее время я взвалил на него слишком большую нагрузку, с угрызениями совести подумал он. Слишком много, слишком быстро, слишком бесконтрольно.

– Не… бесчестье, – хрипло выдавил слово Баз. Велев ему замолчать, Елена, пошатываясь, поднялась на ноги, агрессивно представ лицом к лицу с Ботари.

– Ах, твоя воинская честь! Знаешь, я смело встречала огонь, я убила человека – и ничего в этом нет, это просто бойня. Любой робот мог бы так сделать. Все это притворство, обман, ложь, большой розыгрыш. Твой мундир больше не внушает мне никакого благоговения, слышишь?!

Лицо Ботари потемнело и застыло. «Замолчи!» – замахал Елене рукой Майлз. Никаких возражений против растущей независимости взглядов у него нет, но, господи, время она выбрала просто ужасно. Неужели она этого не видит? Нет, она слишком запуталась в своем стыде и боли, и у нее на плече теперь сидит свой собственный призрак. Раньше она не упоминала, что убила человека, но Майлз-то понимал, почему она могла так поступить.

Ему нужен Баз, нужен Ботари, нужна Елена – и нужно, чтобы они работали вместе, лишь тогда они вернутся домой живыми. Как бы ему ни хотелось с криком выплеснуть сейчас свою боль и гнев, но сказать он должен то, что им необходимо услышать.

Первым делом необходимо отделить Елену от Ботари до тех пор, пока их темперамент не остынет – а то сейчас они вырвут друг у друга сердце. А Базу… – Елена, – сказал Майлз, – помоги Базу добраться до лазарета и проследи, чтобы медтехник проверил, нет ли у него внутренних повреждений.

– Да, милорд, – ответила она, подчеркнув упоминанием его титула официальный характер этого приказа – видимо, специально ради Ботари. Она помогла Базу, опираясь на нее, подняться на ноги и закинула его руку себе на плечи, искоса кинув ядовитый и рассерженный взгляд на своего отца. Руки Ботари дернулись, но он ничего не сказал и не пошевелился.

Майлз проводил их вниз по пандусу, с облегчением заметив, что Баз задышал чуть ровнее. – Думаю, мне лучше остаться здесь с сержантом, – тихо проговорил он Елене. – С вами двоими будет все в порядке?

– Спасибо тебе. – сказала Елена. – Я пыталась его остановить, но испугалась. Я не могу этого сделать. – Она сморгнула последние слезы.

– Оно и к лучшему. Все раздражительны, все слишком устали. Знаешь, и он – тоже. – Он чуть не спросил ее, что имелось в виду под словом «прижиматься», но одернул себя.