Идору

ыходы в сеть кредита твоей матери никак не хватит. У твоего отца…

– Отца?

– …есть подотчетный счет в сингапурском коммерческом банке, где он работает…

– Откуда вы это знаете?

– Откуда? – Гоми-бой пожал плечами. – Крепость. Мы умеем узнавать. Наши люди много знают.

– Я не хочу, чтобы вы залезали в папин счет, – твердо сказала Кья. – Это у него для работы.

– Осталось двадцать пять минут, – напомнил Масахико.

Кья сняла очки. Все вроде в порядке. Кроме одного. Мэриэлис вытаскивает из мини-холодильника очередной пластиковый пузырек.

– Не трогай!

Мэриэлис виновато взвизгнула и уронила бутылочку.

– Тогда, может, немножко рисовых крекеров?

– Ничего, – отрезала Кья. – Здесь все очень дорого. У нас кончаются деньги.

– О! – Мэриэлис вскинула глаза и несколько раз сморгнула. – Ведь и правда. А у меня так и вообще ничего нет. Эдди наверняка аннулировал мои карточки, а к тому же, попробуй я ими за что-нибудь заплатить, он тут же узнает, где мы.

– Мы вышли на подотчетный счет твоего отца, – сказал Масахико, не поворачиваясь и не снимая наглазников.

– Вот и чудненько, – разулыбалась Мэриэлис.

– Пусть они ее забирают, эту свою нанофиговину, – сказала Кья, торопливо сдергивая наперстки. – Я ее тебе верну, прямо сейчас, а ты отнесешь ее им, отдашь и скажешь, что это была просто ошибка.

Не вставая с пола, на четвереньках, она подобралась к расстегнутой сумке, покопалась в ней и протянула Мэриэлис растерзанный сверток. Между лохмотьями скотча и сине-желтого си-таковского дьюти-фри мешка проглядывали темно-серый пластик и ряды маленьких, аккуратных дырочек; наноассемблер (если это действительно наноассемблер) выглядел странновато, но вполне невинно, нечто вроде перцемолки работы какого-то шизанутого дизайнера.

– Вот, бери. Объясни им, что все в порядке. Что это просто недоразумение.

– Не надо, – отшатнулась Мэриэлис, – положи ее на место. Видишь ли, – она судорожно сглотнула, – проблема совсем не в том, недоразумение это или не недоразумение. Проблема в том, что и так и так они нас убьют, потому что мы знаем об этой штуке. А Эдди, он и слова им против не скажет. Потому что не может. А еще потому, что он вроде как сыт мной по горло, этот мелкий, неблагодарный, вонючий говнюк… – В ее голосе не было злобы, только тоска и усталость. – Так что на него рассчитывать не приходится.

– Счет вскрыт, – сказал Масахико. – Вернись к нам, пожалуйста. Тут у тебя гость.

29. Ее плохая сторона

В фургончике пахло резиной и разогретой электроникой. На месте снятых задних сидений чернели аппаратурные блоки, опутанные проводами и проложенные комками пузырьковой упаковки.

Рез сидел впереди, рядом с водителем, тем самым калифорнийским самураем из Акихабары. Лэйни пристроился на одном из блоков, между Арли и Ямадзаки; за их спинами с такими же примерно удобствами разместились Вилли Джуд и третий техник, рыжий. При каждом толчке Лэйни страдальчески морщился; боль в ушибленном о столик боку не только не утихала, но и становилась все