Нейромантик

елым.

Он оттолкнул ее руку и широким шагом двинулся на негнущихся ногах к выходу, отшвырнув кого-то с дороги.

- Мать твою! - закричала она ему вслед. - Ты, дерьмо собачье!

Кейс не чувствовал ног. Он шел словно на ходулях, выписывая безумные петли на выложенной из плиток мостовой Жюль Верн, слыша далекий глухой ритм - собственный пульс. Бритвенно-тонкие плоскости света пересекали его череп под дюжиной различных углов.

Потом он остановился, замер, с налитыми кровью глазами и раздутыми чреслами, уперев кулаки в бедра, запрокинув голову, кривя губы, дрожа. Он не сводил глаз с затерянного в небе Вольной Стороны Зодиака, и ночные созвездия голографического небосвода двигались, сливались, словно растворенные в некой жидкости, плыли самостоятельно, подобно живым существам запредельной реальности. И так продолжалось до тех пор, пока звезды не сложились, сами собой, каждая по отдельности и все вместе, все сотни и тысячи, в один огромный портрет из пятнышек света - крапинок звезд на черном фоне неба. Лицо Линды Ли.

И тогда он смог отвести взгляд и посмотреть по сторонам, обнаружив при этом, что все вокруг тоже смотрят вверх, все прогуливающиеся туристы охвачены любопытством.

А когда эти небесные огни погасли, на рю Жюль Верн вновь зажурчал разноголосый говор, эхом отражаясь от террас и резных балкончиков из камня цвета луны.

Где-то неподалеку начали бить невидимые часы, над домами разнесся звон древних колоколов Европы.

Полночь.


Кейс бродил по улицам до самого утра.

С рассветом он спустился со своих высот, его хромированный скелет проржавел, наркотическая плоть превратилась в обыденную, камнем висящую на нем. Кейс не мог думать. И это ему очень нравилось - быть в сознании и при этом не быть способным думать. Кейсу представлялось, что он воплощается во все предметы, на которые падает его взгляд: в скамейку в парке, в стайку белых мотыльков вокруг старинного фонаря, в робота-садовника, раскрашенного косыми желтыми и черными полосами.

Небо купалось в одном из поддельных восходов, розовом и теплом. Кейс заставил себя съесть омлет в кафе на улице Исполнения Желаний, затем выпил стакан воды и закурил последнюю сигарету из пачки. Он прошел через лужайку на крыше "Интерконтиненталя" - там было уже довольно людно: рано встающие гости отеля, расположившись под полосатыми зонтиками, заказывали легкие завтраки и пили кофе.

Ярость все еще была при нем. Ощущение было такое, словно, прогулявшись по улицам с определенной репутацией, вы вдруг обнаружили, что ваш бумажник по-прежнему в кармане. И это ощущение согрело Кейса, хотя он до сих пор не мог определиться с ним и найти объект его приложения.

Он вошел в лифт и спустился на свой уровень, нашаривая по карманам кредитный чип Вольной Стороны, служивший здесь одновременно и ключом. Сон постепенно становился его реальной целью, тем немногим, что он мог сделать прямо сейчас. Упасть на постельный мат цвета песка и снова погрузиться в бесчувствие.

В номере его уже ждали. Их было трое,