Возвращение со звезд

обой, потому что..." Знаешь, как он сказал?

- Нет, - сказал я. К горлу подкатился комок.

- "Потому что только он один спустился в "дыру". Он один. Никто не верил, что туда можно спуститься. Он сам не верил". Ты верил, что вернешься?

Я молчал.

- Видишь! "Мы вернемся вместе, - сказал Ардер, - или не вернемся совсем"...

- И я вернулся один... - сказал я.

- И ты вернулся один. Я тебя не узнал. Как же я тогда испугался! Я был внизу, у насосов.

- Ты?

- Я. Смотрю, кто-то чужой. Совершенно чужой. Я думал, это галлюцинация... У тебя даже скафандр был совершенно красным.

- Ржавчина. Лопнул шланг.

- Знаю. Ты мне говоришь? Ведь это же я потом латал его. Как ты выглядел... Да, но только позднее...

- С Гиммой?

- Ага. Этого в протоколах нет. И ленту вырезали через неделю, кажется, сам Гимма. Я думал, ты тогда его убьешь.

- Не говори об этом, - сказал я, чувствуя, что еще минута, и я начну дрожать. - Не надо, Олаф. Прошу тебя.

- Только без истерики! Ардер был мне ближе, чем тебе.

- Что значит "ближе", "дальше", какое это имеет значение?! Болван ты, Олаф. Если бы Гимма дал ему резервный вкладыш, он бы сейчас сидел с нами! Гимма экономил на всем, боялся потерять лишний транзистор, а людей потерять не боялся! - я осекся. - Олаф! Это чистейшее безумие. Пора забыть.

- Видно, Эл, не можем. Во всяком случае, пока мы вместе. Потом уже Гимма никогда...

- Оставь в покое Гимму! Олаф, Олаф! Конец... Точка. Не хочу больше слышать ни слова!

- А о себе я тоже не могу говорить? Я пожал плечами. Белый робот хотел убрать со стола, но только заглянул в комнату и вышел. Его, наверное, испугали наши возбужденные голоса.

- Скажи, Эл, чего ты, собственно, злишься?

- Не притворяйся.

- Нет, серьезно.

- Как это "чего"? Это же случилось из-за меня...

- Что из-за тебя?

- С Ардером.

- Что-о?

- Конечно. Если бы я сразу настоял, перед стартом, Гимма дал бы.

- Ну, знаешь! Откуда тебе было знать, что подведет именно радио? А если бы что-нибудь другое?

- Если бы! Если бы! Но было никакого "если бы". Было радио.

- Постой. Так ты с этим носился шесть лет и даже не пикнул?

- А что мне было "пикать"? Я думал, это и так ясно.

- Ясно? Черное небо! Что ты плетешь, человече?! Опомнись! Если бы ты это сказал раньше, каждый бы решил, что ты рехнулся. А когда у Эннессона расфокусировался пучок, то это тоже ты? Да?

- Нет. Он... Ведь расфокусировка случается...

- Я знаю. Все знаю. Не меньше тебя. Эл, я не успокоюсь, пока ты не скажешь.

- Что?

- Что это только твое воображение. Это же дикая чушь. Ардер сам бы тебе сказал это, если б мог.

- Благодарю.

- Слушай, Эл, я тебе сейчас так врежу...

- Поосторожней. Я посильнее.

- А я злее, понимаешь? Болван!

- Не кричи так. Мы тут не одни.

- Ладно. Все. Но это была чушь или нет?

- Нет.

Олаф так втянул носом воздух, что у него побелели ноздри.

- Почему нет? - спросил он почти нежно.

- Потому что