Ученик воина

сь ему. – Я знала, что ты так скажешь, – Почему-то этот уход от ответа, кажется, ее удовлетворил.

– Как прошло твое последнее занятие по рукопашному бою? Надеюсь, все они выползали оттуда на четвереньках?

Она безмятежно улыбнулась. – Очень близко к истине. Кое-кто из техперсонала вел себя так, словно вообще не ожидал, что когда-нибудь в жизни ему придется драться. А другие чертовски хороши – их я поставила поработать над этими рохлями.

– Именно так и правильно, – горячо одобрил Майлз. – Свои собственные силы береги, а их силы – расходуй. Ты ухватила основной принцип.

Елена зарделась от его похвалы. – Ты заставляешь меня делать столько всего, что я не делала прежде; новые люди и вещи, о которых я даже не мечтала…

– Да… – Майлз замялся. – Извини, что втянул тебя в этот кошмар. Я требую от тебя столь многого… но я тебя отсюда вытащу. Даю свое слово. Не бойся.

Она возмущенно открыла рот. – Я и не боюсь! Ну… немного. Зато я никогда прежде я не ощущала себя такой живой. Ты делаешь возможным все, что угодно.

Непрекращающееся восхищение в ее глазах приводило его в смятение. Слишком оно похоже на жажду… – Елена… все это держится на обмане. Если эти ребята придут в себя и осознают, до какой степени они превосходят нас числом, нас раздавят, как… – Он осекся. Это было совсем не то, что ей следовало услышать. Майлз потер глаза, сильно надавливая на них подушечками пальцев, и снова заходил по комнате.

– Все держится не на обмане, – убежденно произнесла она. – А на тебе.

– Разве я сказал не то же самое? – издал он надтреснутый смешок.

Елена, сощурившись, разглядывала его. – Когда ты в последний раз спал?

– Не помню. Я запутался, ведь корабли живут по разному времени. Кстати, вспомнил: надо бы перевести их на единое. Переведем РГ-132, это будет проще, и оставим оссеровское время. В любом случае, до скачка так и было. За день до скачка.

– Ты обедал?

– Обедал?

– А ленч у тебя был?

– Ленч? А разве уже был ленч? Наверное, я тогда готовился к похоронам.

Она выглядела рассерженной. – А завтракал?

– Отъел немножко от их полевого рациона, когда этой ночью работал над уставом. Слушай, я же коротышка, мне не нужно так много, как вам, переросткам.

Он снова зашагал. Лицо Елены помрачнело. – Майлз, – проговорила она и замолчала. – Как погиб пилот? В катере он выглядел, ну, не совсем в порядке, но он был жив. Он набросился на тебя?

Желудок его ухнул вниз, как при катании на «американских горках». – Бог мой, ты что, думаешь, что я убил… – Но ведь верно, он убил этого человека; так же верно, как если бы приставил нейробластер к его голове и нажал на спуск. У него не было никакого желания посвящать Елену в подробности происшедшего в кают-компании РГ-132. В его памяти эти подробности прокручивались снова и снова, неистовой вспышкой образов. Преступление Ботари, его собственное преступление, неразрывное целое…

– Майлз, ты в порядке? – голос Елены был встревоженным. Майлз осознал, что стоит неподвижно и закрыв глаза. Из-под