Тысяча забытых звёзд (СИ)

— Есть и хорошие новости, — сказала она, когда мимо пронёсся указатель — перечёркнутое название села на небесно-синем фоне. — Сущность больше не приходила. Значит, я надежно заперла её в школе. Это хорошо, потому что я испугалась, когда она пришла ночью.

— А вдруг её кто-нибудь выпустит, тогда что? — спросил Кир просто ради того, чтобы спросить. Ощущение реальности, потерянное ещё вчера утром, иногда исчезало совершенно, и ему хотелось вернуть это ощущение, потому живой голос живого человека был как нельзя кстати.

— Пространство не важно. — Влада зевнула. — Стены и двери не важны. Время не важно. Сущности живут вне времени и вне стен. Просто когда они идут на контакт со мной, они принимают мои правила. Обязаны принять. Эта обязана теперь сидеть в подвале, потому что я закрыла дверь, а она приняла это.

Влада могла говорить об этом очень долго, а Кир мог так же долго слушать, иногда вникая, иногда — нет. Отвлекаясь, он думал о профессорах с кафедры. Лучше всего было бы заявиться домой к какому-нибудь, чтобы уж точно не отвертелся. Ну да, так они и сделают.

Осталось только надеяться, что реальность не сделает очередной кульбит с переворотом. Влада пришла к нему под утро и, присев на край нерасправленной кровати, сообщила, что заштопала дыру. Кир верил ей — точнее, верил, что она честно пыталась всё исправить, но всё равно ожидал, чего угодно.

— Точно так и со всеми остальными. Если ты в полночь лезешь в заброшенный дом и думаешь, что привидение обязано тебя напугать, оно примет твои правила и будет пугать.

Мимо пронеслись фигуры коров и пастуха, облитые туманом и потому похожие на статуэтки для каминной полки. Голос Влады сделался глухим.

— Я зову их иногда. У сущности можно одолжить немного безвременья.

Она пробормотала ещё что-то неразборчивое и замолчала. Заснула, так и не выпустив из рук костяной вязальный крючок. Сегодня утром Кир увидел на её ладонях вполне реальные, не метафизические, раны, но они были как будто очень старыми — рубцы затянулись бурой корочкой.

Пролетел мимо контрольный пункт тяжеловесов, железнодорожный переезд, и две огромные фуры, загромоздившие полмира. Вылетел навстречу грязный жёлтый автомобиль и тут же потонул в туманной низине. Дорога шла с холма на холм, падала вниз и тут же снова карабкалась вверх.

Дома кончились, кончились и поля подсолнечника, теперь по обе стороны трассы неслись земли под паром. Солнце плавало в пухлых облаках. Кир ловил себя на том, что нет-нет и взглянет на часы. Хотелось быстрее приехать в город. Как будто только это поможет — как можно дальше будет старая школа и знак переезда, над которым вчера застыло рассветное солнце.

Наваливалась усталость. Если за эти дни Кир и спал, то днём и урывками. Такой сон не приносил облегчения, разве что позволял кое-как соображать. Дорогая была прямая и пустая, и Кир закрыл глаза всего на секунду.

Когда открыл — вдалеке на обочине он увидел неподвижную человеческую фигуру. Такое случалось, люди из окрестных сёл выходили на трассу, чтобы поймать попутку и доехать до города. Их было принято подбирать, тем более что в таком месте за несколько часов мог больше никто не проехать. Не бросать же человека на жуткой жаре, или на морозе, или, как теперь, в промозглом тумане.

Кир оглянулся на заднее сиденье: Влада спала, теперь уже крепко и глубоко, и её дыхание сделалось ровным. Он сбросил скорость. Дорогая в этом месте делала очередной нырок в ложбину, и пирамидальные тополя протыкали туман, как вату.

Когда до фигуры оставалось метров тридцать, колесо попало в выбоину, и машину ощутимо тряхнуло. Влада завозилась на заднем сидении. Кир сумел наконец рассмотреть человека на обочине. Это была девушка — наверняка, она замёрзла в своём куцем сарафане — и без вещей, странно. Ещё через секунду он узнал её, и едва удержался, чтобы не врезать по тормозам изо всех сил.

На обочине стояла Зарина. Улыбалась из-под растрёпанных волос. Кир плавно остановил машину за несколько шагов до неё. Зарина приветственно махнула рукой и зашагала к нему. Красного жучка-автомобиля нигде видно не было. Она ведь уехала вчера до обеда. Интересно, сколько же здесь простояла?

Кир потянулся к дверце со стороны пассажира, чтобы снять блокировку, но его за руку схватила Влада. Она вскочила так, будто и не спала. Пальцы — холодные, как туман, вцепились Киру в локоть.

— Поехали! Быстрее, быстрее, быстрее, — выкрикнула она разом севшим голосом.

В её тоне была такая безотчётная паника, что Кир послушался. Машина рванула с места, и в зеркале заднего вида отразилась Зарина. Она стояла на обочине, неловко расставив руки, словно удивлялась: «ну как же так?».

— Ты что? — Он отдышался и уже подумал, что стоит вернуться.

Влада застыла на краю сиденья, можно подумать — собиралась вскочить и побежать. Она судорожно вздохнула.

— Ты не понял? Это был очередной отросток реальности. Сам подумай — Зарина уехала почти сутки назад, что ей тут делать? Если бы мы её подобрали, мы снова попали бы в безвременье или ещё хуже — в другое настоящее. Ты знаешь, что там могло нас ждать? И я не знаю.

Кир помолчал. Не мигая, он наблюдал за дорогой, потом как будто очнулся:

— Значит, всё продолжается?

Влада зашевелилась, подтягивая под себя ноги. Она уезжала из города в такой спешке, что не взяла тёплых вещей, а попросить что-нибудь у родителей они совершенно забыли. И теперь она зябла, хотя печка в машине работала безотказно.

— Остановись где-нибудь. Только не в чистом поле, а лучше возле заправки. И позвони Зарине. Надеюсь, нам всё-таки удалось проскочить.

До самой заправки они молчали, и Кир был уверен, что им придётся повернуть. Сейчас он позвонит Зарине, и выяснится, что она всё ещё стоит на обочине дороги. Могло ведь произойти, что угодно: сломалась машина, случилась авария.

Под красной крышей бензоколонки, пока Влада ходила в магазин, он достал телефон. Трубку долго не брали, и туман за опорными столбами успел поредеть.

— Ты дурак, да? Я спать хочу. Я по вашей милости третий день хожу, как дохлая муха, — высказалась сестра на одном дыхании.

— Ты дома?

— Ясное дело, — раздражённо буркнула она. — Где ещё мне быть? Ты меня контролировать что ли собрался? Шесть утра, обалдеть просто!

Кир извинился, потом ещё раз — но Зарина всё продолжала ворчать, и он сбросил вызов. Из магазина с бутылкой минеральной воды вышла Влада и напряжённо вгляделась в его лицо.

— Всё хорошо, — сказал Кир, самому себе не веря, — она дома.

Лицо Влады разгладилось, и она посмотрела на розовеющее небо.

— Значит, всё-таки проскочили.

Она забралась на переднее сиденье, протянула дрожащие руки к печке. Кир обернулся: на задних сиденьях лежала её сумка, крючка не было. Почему-то от этого Киру сделалось неприятно. Впрочем, может, Влада спрятала крючок в карман, в компанию к иголке. Он тронул машину с места.

Когда заправка потонула в тумане, Влада, сама того не зная, озвучила мысль Кира.

— Такая пустая трасса. Плохо. Я всё время боюсь, что будет, как вчера. Хоть бы трактор какой проехал.

На часах было семь с минутами, когда они миновали деревню Солдатскую. За низкими плетнями в огородах хозяйничали люди — Влада с облегчением вздохнула. Потом снова был туман и пустая дорога с призраками тополей по краям.

В восемь они миновали памятник славы — врытый в землю танк и серебристая арка портала над ним. У подножья памятника шуршали лентами погребальные венки, вымоченные дождями и высушенные солнцем.

Влада съежилась на сидении и протянула руку, чтобы проверить печку — та работала исправно, но в машине всё равно делалось холодно. Теперь это ощутил и Кир. Но слишком рано было для прихода осени, а солнце всё-таки поднималось над степями, разбавляя туман.

Влада протянула руку и включила радио. Захрипел далёкий голос диктора — на вершине холма он делался чётче, а в низинах пропадал совсем, но всё-таки голос тянулся ниточкой к привычному миру. Влада рисовала на запотевающем стекле следы зверя.