Белый дракон

Стоило Руту сложить крылья, как вокруг завертелся пестрый вихрь огненных ящериц, щебетавших возбужденно и до невозможности радостно.

— Что они говорят, Рут? Попробуй успокоить их и добиться толку. Могут они показать тебе хоть что-то, связанное с этими холмиками?

«Даже слишком многое! — Рут поднял голову и негромко, ласково заворковал. Ящерки носились и мелькали так быстро, что Джексом вскоре отчаялся разглядеть, была ли среди них хоть одна меченая. — Они счастливы, — услышал он мысленный голос дракона. — Они рады, что ты к ним вернулся. Они так давно тебя ждут!»

— Когда же я был здесь в первый раз? — спросил Джексом, уже усвоивший, что такие тонкости, как смена поколений, файрам недоступна. — Могут они припомнить?

«Это когда ты спустился с неба в таких длинных серых штуковинах?» — изумился Рут, передавая ответ.

Джексом прислонился к его боку, не в силах поверить…

— Покажи мне!

…Яркие, зачастую противоречивые образы затопили сознание. Сначала все было очень расплывчато, но затем Руту удалось собрать множество разрозненных впечатлений в одну четкую и ясную картину.

Это были серые цилиндры с коротенькими крылышками — жалкими подобиями великолепных крыльев дракона. Один конец каждого такого цилиндра был закруглен, зато из другого конца, образуя кольца, торчали какие-то трубки. Вот в боку переднего корабля, примерно в одной трети от конца с трубками, распахнулось отверстие. Мужчины и женщины сошли по пандусу наземь… И вновь перед умственным взором Джексома все замелькало. Он видел, как люди бегали, прыгали и обнимались от радости. Потом картина, переданная Руту щебечущими, звонко трубящими файрами, окончательно распалась на множество отдельных фрагментов, как если бы каждая ящерка последовала за одним каким-либо человеком и пыталась поведать Руту именно о нем, перестав интересоваться самим приземлением кораблей и последующими событиями…

Так вот, значит, куда бежали те люди, спасаясь от извержения. Они спешили к кораблям, что принесли их на Перн с Сестер Рассвета. Но по какой-то причине корабли так и не сумели взлететь…

Вход в небесный корабль находился ближе к хвосту, в одной трети длины. Сопровождаемый ликующими файрами, Джексом прошелся вдоль холмика и остановился примерно в том месте.

«Они говорят, ты нашел его!» — Рут слегка подтолкнул Джексома носом вперед. В его больших глазах билось желтое пламя.

Как бы в подтверждение его слов, десятки огненных ящериц опустились на заросший бок кургана и принялись дергать кусты и траву.

— Надо вернуться в холд и рассказать всем!.. — потрясение пробормотал Джексом.

«Они спят. И в Бендене тоже все спят. В целом мире бодрствуем только мы с тобой!»

— Похоже на то, — огласился Джексом. «Я рыл вчера и могу рыть сегодня, — заверил его дракон. — Мы можем начать копать, а потом они проснутся и прилетят нам помогать!»

— У тебя есть когти, а у меня нет, — сказал Джексом. — Давай хоть инструменты с плато принесем.

Так они и сделали, причем взволнованные, счастливые файры не оставляли их ни на миг. Джексом очертил лопатой то место, которое, по его понятию, им следовало расчистить, чтобы добраться до входа в корабль. После чего ему осталось только присматривать за Рутом и огненными ящерицами, которые в своем нетерпении помочь беспрестанно мешали дракону.

Вначале они с Рутом сняли слой дерна — жилистые корни травы сплетались плотным покровом, — и ящерки уволокли его за край поляны, в кусты. Дальше был слой наносной земли, оставленной минувшими тысячами Оборотов; дожди и солнце превратили его в плотную корку. Джексом позволил себе передохнуть только тогда, когда плечи начали невыносимо ныть. Усевшись в сторонке, он принялся за мясную колбаску. Стрекочущие ящерки носились взад и вперед.

Внезапно когти Рута заскребли по чему-то.

«Это не камень!» — тотчас сообщил дракон.

Джексом живо спрыгнул вниз и попробовал рыхлую землю лопатой. Лезвие натолкнулось на твердую, неподдающуюся поверхность. У Джексома вырвался дикарский вопль, от которого файры тучей взвились в воздух.

Он разгреб ладонями землю и стал разглядывать и осторожно гладить обнажившуюся поверхность. Не металл. И не то вещество, из которого были сложены стены строений. Более всего — как ни глупо это звучало — материал корабля был схож с непрозрачным стеклом. Вот только стекла такой прочности никто никогда не видал.

— Рут!.. Кант еще не проснулся?

«Нет. Зато проснулись Паймур и Менолли. Они гадают, куда это мы подевались».

— Летим! — в восторге заорал Джексом. — Сейчас они там рухнут!.

Выскочив из Промежутка над холдом, он увидел, что Робинтон, Паймур и Менолли в самом деле его ждут. Джексома тут же засыпали вопросами о его полете в Руат, но он, перекрикивая и отмахиваясь, принялся рассказывать о новой находке. В конце концов арфист призвал всех к тишине, рявкнув так, что все огненные ящерицы тут же скрылись в Промежутке.

— Что можно понять или вообще услышать в этаком гаме? — сказал он, переводя дух. — Давай, Менолли, принеси нам еды. Ты, Паймур, живо тащи чем и на чем рисовать. Зейр! Ко мне, разбойник! Ты отнесешь весточку в Бенден. Если Мнемент не захочет просыпаться, укуси его за нос. Да, я знаю, что у тебя хватит храбрости сразиться за меня хоть с Величайшим. Нет-нет, не убивай его, только разбуди. Давно пора бы уже этим бенденским засоням проснуться!.. — Он был в превосходном расположении духа: голова высоко поднята, глаза полны огня, жесты великолепны. — Во имя Скорлупы и Обломков, Джексом! Какое многообещающее начало положил ты этому скучному дню!.. А я-то валялся в кровати, не ожидая от жизни ничего, кроме новых разочарований!..

— Там тоже может быть пусто…

— Так ты говоришь, огненные ящерицы воспроизвели приземление? Людей, выходивших наружу?.. Ты прав, цилиндры могут оказаться пустыми, точно вынужденное прощение… и тем не менее на них стоит взглянуть. Доподлинные корабли, принесшие наших предков с Сестер Рассвета на Перн!. — Арфист вздохнул полной грудью в предвкушении чуда, его глаза так и горели.

— Стоит ли тебе так волноваться, Мастер Робинтон, — проговорил Джексом, оглядываясь в поисках Шарры. — А где Шарра?..

Паймур и Менолли бегом носились по холлу; трудно было предположить, чтобы Шарра еще спала. Джексом поискал глазами огненных ящериц, высматривая Мийра или Таллу.

— За Шаррой вчера поздно вечером прилетел всадник, — пояснил Робинтон. — В Южном завелась какая-то хворь, вот ее и вызвали…. Я, впрочем, полагаю — ив самом деле довольно эгоистично с моей стороны держать всех вас здесь, коль скоро в этом больше нет особой нужды. Ты, например, мог бы уже вернуться в Руат… — И он поднял бровь, словно бы ожидая пояснений.

— Верно, Мастер Робинтон, мне следовало бы вернуться в Руат еще некоторое время назад, — сокрушенно согласился Джексом и передернул плечами. — Когда я прилетел туда, там шел снег. Мы долго говорили с господином Лайтолом…

— Теперь никто не станет препятствовать твоему владетельскому Утверждению, — рассмеялся арфист. — Никто больше не будет бормотать по углам о скудости земельных наделов и о том, что ты, дескать, — драконий всадник! — И арфист, подмигнув, передразнил занудный тон владетеля Сэнджела. Затем, посерьезнев, он положил руку Джексому на плечо: — И как принял это Лайтол?..

— Он не удивился и не опечалился, — ответил Джекеом, улыбнувшись заново пережитому облегчению. — И тогда я подумал: если Никат вправду станет раскапывать дома на плато, кто-нибудь с организаторским талантом Лайтола вполне мог бы…

— Я тоже думал об этом, Джексом! — Арфист с силой хлопнул его по плечу. — Рытье в прошлом — воистину подходящее занятие для двоих стариков…

— Ты никогда не состаришься, Мастер! — возмущенно воскликнул Джексом. — И Лайтол..

— Спасибо на добром слове, милый мой мальчик, но, видишь ли, одно предупреждение я уже получил… Ага, вот летит дракон! И, насколько я вижу против света, это Кант! — И Робинтон затенил ладонью глаза.