Республиканские коммандос 3. Истинное лицо (ЛП)

Ранения Фая были внутренними. Дарману хотелось бы, чтобы то же самое можно было сказать про некоторых солдат, мимо которых он прошел: бакта может вылечить многое но регенерация конечностей в ее свойства не входит.

Фай висел в баке 113, пристегнутый за больничную сбрую, дыхательную маску удерживали завязки за ушами, а к поверхности бакты медленно поднимались очень ровные цепочки пузырьков; значит он на искусственном дыхании. Он выглядел мирно. Но Дарману это не нравилось - он видел более чем достаточно мертвецов, с тем же выражением отстраненного спокойствия.

- Привет, Фай. - тихо сказал он. Он приложил ладонь к транспаристилу. Говорят что пациенты в коме часто слышат то, что происходит вокруг, так что Дарман обращался к Фаю так, будто тот был в сознании. - С тобой все будет в порядке, нер вод. И поторопись с возвращением, потому что твое место занимает Корр, а ты же не хочешь чтобы все девчонки достались ему, верно?

Какое-то время Дарман просто смотрел на Фая, несильно барабаня пальцами по стеклу. Они все начинали жизнь в баке, очень похожем на этот. Дарман был намерен не допустить, чтобы жизнь Фая в нем и закончилась. Когда он смог посмотреть со стороны он увидел как одиноко, пусто и бесплодно было это подобие жизни.

Кто-то, очень осторожно, подошел сзади. Он всегда мог узнать походку Найнера.

- Меддроид злится, что мы тут бродим. - прошептал Найнер, коснувшись его плеча. - Фай стабилен. Говорят что опухание мозга они уже остановили, так что ему поставят дренаж, пару дней подержат под успокоительными, а потом проведут сканирование. Тогда они точно определят его состояние. Мы возвращаемся на Корускант, даже если не будет возвращаться "Уравнитель" - мы должны встретиться с Корром и обкатать новую команду.

- А зачем его понадобилось держать на успокоительном, когда он и так в коме?

- На случай, если он придет в себя и начнет вырываться.

- А.

- С ним все будет нормально.

- А что если нет? Что, если он так и останется в коме? Что будет тогда?

Это уже было непростым вопросом. Люди постоянно получали ранения, некоторые умирали, некоторые выживали и вновь возвращались в свои подразделения. В первый раз Дарман задумался - почему это было настолько просто.

- Не знаю. - ответил Найнер. - Спрошу сержанта Кэла.

Впрочем, Дарман понимал - почему он не задавался этим вопросом раньше. Ответ был жестоко прагматичным. Если для того, чтобы спасти человека надо было слишком много усилий - он не был приоритетным. Он умирал.

Дарман подумал о всем врачебном искусстве которое было в распоряжении Республики, и о том, как много могла сделать сейчас медицина... если, конечно, ты был не мясными консервами вроде них.

"Я думал что мы ценное имущество. Вы могли бы чуть больше расщедриться на ремонт."

- Пошли, Дар. - Найнер потянул его за пояс. - Еще зайдем попозже.

Дарману не хотелось оставлять Фая в этом холодном и одиноком месте, и он снова приложил ладонь к баку.

- Я тебя не бросаю, вод'ика. Ты не бросил меня на Квиилуре, и я тебя не оставлю. Хорошо. Я вернусь, обещаю.

Фай не отреагировал, впрочем Дарман знал, что он и не мог это сделать. Главное что он сказал это, и значит он это исполнит. Он неохотно последовал за Найнером на жилую палубу, и нашел тихий уголок, чтобы излить душу в письме для Этейн.

Он мог отстраниться от своих братьев, но все равно все они знали о чем он думает.

Кириморут, север Мандалора, 480 дней после Геонозиса.

Этейн вышла из грузового люка "Эй'хана" и посмотрела на дикий лес, где старые деревья жались друг к другу в поисках тепла и защиты от пронзительного ветра, который сметал все на равнине. Гамма цветов заката была удивительно похожа на недавно покинутый ей тропический остров - те же насыщенные синева и янтарь, но вот разница в температуре была градусов тридцать.

Несмотря на то, что говорил Скирата, это не выглядело отталкивающие. Это было просто пугающе безлюдным.

- Ладно, это не Корускант. - сказал Мереель, протягивая ей руку. - Ты не можешь заказать в местной каф-забегаловке доставку ужина на дом. Но в теплые месяцы тут прекрасно. В самом деле.

Этейн попыталась ему поверить. Впрочем, это не важно; она будет здесь максимум три месяца. Почему-то отмораживать здесь шебс - да, именно шебс, теперь она точно знала это слово - представлялось куда лучшим, чем подвергаться тем же температурам на Квиилуре. Она чувствовала связь с этим местом, каким бы суровым оно ни было. Было что-то правильное в том, чтобы родить ребенка здесь. Она понимала что кровное родство и география мало что значат для мандалориан, но это было важно для нее, потому что это было, пусть и формально, домом ее сына.

Но она не видела никаких домов. Здесь не было огней, не было ведущих отсюда дорог - только лишь дикий ландшафт.

- У них тут дома на деревьях, так ведь? - спросила она, когда понимание забрезжило перед ней. Доступность - это важный вопрос для женщины со стремительно раздающейся талией.

- Как вуки?

Мереель рассмеялся. Для человека, чей сумасшедший брат недавно выбросил на помойку его шанс на нормальный срок жизни - он не казался раздавленным горем.

- Очень редко. Здесь нужно что-то более основательное на зиму. Думай об этом как об отпуске за свой счет на озере. Рыбалка, бодрящие прогулки по свежему воздуху на пару сотен кликов...

Из люка высунул голову Скирата. В одной руке у него был комлинк, и он явно разговаривал с кем-то, кто вывалил на него еще несколько плохих новостей. Он помедлил, забыв что он загораживает проход и потер лоб, зажмурив глаза. Он снова был в золотой броне; обычный Мэндо на родной земле.

"Вражеской территории. Помни об этом. Эти люди воюют за сепов."

Этейн несколько раз услышала слово "Фай".

"Он не умер. Я узнала бы если б он умер."

Затем Скирата разорвал связь и набрав еще один номер, вышел и начал прохаживаться по посадочной площадке, глубоко засунув в карман свободную руку и чуть припадая на левую ногу.

- О. - хмыкнул Мереель, подняв указательный палец и наклонив голову на звук приближающегося спидера. - Наш любезный проводник.

- Кэл купил здесь дом? - спросила она

- Пока что нет. - ответил Мереель.

- Не понимаю.

Скажем так, он присматривается к тому, как выглядит отставка. А Рав Брэлор тем временем приглядывает за его капиталами.

Ей это ни о чем не говорило.

- Кто он?

- Она. Еще одна из Куэ'Валь'Дар.

Скирата доверял только своим. Этейн не могла его упрекнуть: это очень опасная галактика, а Скирата даже здесь играл в по-настоящему очень опасные игры. Она задумалась - как же он все это оплачивает и заподозрила, что у генерала Зея случится инфаркт, когда в один прекрасный день аудиторы разберутся в счетах бригады СО.

Но сейчас у Скираты в команде имелась Бесани Веннен и это было здорово. Всегда полезно иметь под рукой агента Казначейства.

"И это я думаю что Кэл рискует? Я - беременная джедайка-генерал, и я здесь, на вражеской территории, наношу дружественный визит, и ищу у них убежища. Да сохранит нас Сила..."

Забрызганный грязью спидер остановился рядом с ними и фигура в бескар'гам, традиционной мандалорианской броне, выпрыгнула из двери.

- Рав'ика. - воскликнул Скирата. - Они обнялись, лязгнув металлом. Я у тебя в долгу.

- Это уж точно, старый ты шабуир. - Брэлор стянула шлем, открывая густые каштановые, с седыми прожилками, косы и удивительно чистую кожу, и оглядела Этейн наметанным глазом. - Так это и есть юная мать, а? Шаб, ребенок, тебе надо быстро нарастить немножко мяса на кости. Твоему ребенку это понадобится. - Она подошла к Мереелю и потрепала его по щеке. - Неплохо выглядишь, ад'ика. Рада вновь тебя увидеть.

- Мереель. - подсказал он.

- Да, уж, бежит время. Раньше я всегда могла вас отличить. Брэлор была именно такой, какой, по словам Скираты, должна быть женщина-Мэндо. Если у нее были дети - Этейн не сомневалась, что она со стоическим молчанием перенесла бы пятидневные родовые муки, сунула новорожденному бластер в руки, и с младенцем подмышкой начала отрывать головы трандошанам. Она выглядела сильной. До ужаса.