Путь эльдар: Омнибус (ЛП)

Портал, бесспорно, вел в проклятый Шаа-дом, и у архонта был психически заряженный опал размером с кулак, который должен был привести его к тому, кого следовало найти. Указ тирана запрещал вход в Шаа-дом, и даже упоминание этого места было преступлением. Однако это было необходимо для следующей стадии заговора, который он так долго планировал. Когда он войдет в портал, пути назад уже не будет. Оставалось лишь надеяться, что ему хватит сил пережить те ужасы, что скрывались в проклятых залах Шаа-дома. По такому случаю Иллитиан облачился в угловатые черные доспехи, в которых обитал маленький, но свирепый дух войны. Он был достаточно умен, чтобы по команде выпускать мономолекулярные лезвия или играючи отсечь покалеченную конечность, чтобы спасти жизнь своему хозяину. Пока что доспех не был ничем украшен. Шлем архонт не надел из тщеславия. Он вытащил длинный тонкий клинок, способный резать камень, собрал всю свою отвагу и шагнул в портал.

Сначала Ниос ощутил, что ему холодно и он не может дышать, через миг чувство сменилось на влажную жару. Выйдя из арки, он оказался на краю широкого проспекта. Плиты мостовой почернели и растрескались, декоративные деревья и статуи превратились в скрученные скелеты, как будто мучительно впивающиеся когтями в пасмурные небеса. За выжженным пейзажем Ниос чувствовал эпицентр катаклизма, постигшего Шаа-дом. Он знал, что там находится разлом, где все еще горит противоестественный огонь, порожденный давней катастрофой. Скверна варпа пропитывала воздух, сама реальность ощущалась болезненной, грязной. Легкая дрожь, с которой Та, что Жаждет, медленно высасывала душу, всегда чувствовалась даже в Комморре, однако там она находилась под контролем. Здесь же это чувство проносилось сквозь Ниоса, будто порывы ветра, и холод пробежал по его спине, когда он понял, что умрет, если останется здесь надолго. Он счел Коготь Кириикс ужасным, но это была детская игрушка, рабское подобие в сравнении с Шаа-домом.

Таков был кошмар, созданный великим тираном, когда тому бросили вызов. Он использовал свое невероятное могущество не для того, чтобы возвеличить эльдаров, но для их уничтожения, которое лишь приводило всю расу ближе к забвению. Много поколений назад процветающее царство-сателлит Шаа-дом слишком возгордилось, чтобы Асдрубаэль Вект мог присмирить его своим авторитетом, и стало слишком сильным, чтобы запугать его. Когда Эль’Уриак, архонт всея Шаа-дома, собрал свои войска и объявил себя императором, Вект прилюдно поклялся, что все в Шаа-доме почувствуют лезвие его меча, и не солгал. Он подверг геноциду и без того вымирающую расу.

Ниос осмотрел гладкий драгоценный камень, который крепко сжимал в руке. Внутри него как будто по воле призрачного ветра подрагивали и метались светлые пятнышки. С мучительной медлительностью они слились в одну большую искру, которая уверенно поплыла к одной грани камня и осталась там. Ниос устремился в указанном направлении, вдоль по проспекту, время от времени с хрустом наступая на кучки хрупких костей, жалкие останки вдов и сирот, которые погибли уже после возмездия Векта.

Легенды гласили, что, услышав угрозу Векта, Эль’Уриак посмеялся над ней. Его войска были хорошо вооружены и превосходили в числе армии его противника. Немногие иные кабалы готовы были сражаться за тирана, но много было тех, что тайно послали своих эмиссаров к Эль’Уриаку. Император Шаа-дома вернулся к своим планам по завоеванию Комморры, уверенный, что любая атака, которую предпримет Вект, только сыграет ему на руку. Через несколько дней появился меч Векта — горящий, неуправляемый космический корабль, который внезапно вырвался в реальность над Шаа-домом.

Мерцающая искра вела его прямо к месту столкновения недалеко от центра Шаа-дома. Он быстро подошел к тому, что когда-то было крытой улицей. От высоких арок, некогда удерживавших пластины из разноцветного хрусталя, остались только голые ребра. Блестящие осколки, разбросанные по мостовой, неуместно ярко контрастировали с пустоглазыми строениями по обе стороны улицы. Ниос, насторожившись, двинулся вдоль дороги, улавливая острыми чувствами каждую деталь окружения. Он убеждал себя, что здесь, на окраине Шаа-дома, риск столкнуться с обитателем той стороны невелик, но какая-то непрошеная часть его разума шептала, что если эти твари почувствуют его присутствие, то начнут неустанно его преследовать.

Корабль, который рухнул на Шаа-дом, был построен одной из недоразвитых младших рас — огромный, грубый, бронированный толстыми пластами невежества и самообмана. Он прорвал предположительно несокрушимые преграды между царством Эль’Уриака и Морем Душ, словно бык, мчащийся сквозь паутину. Эль’Уриак и ядро его воинской элиты были испепелены в тот же миг, когда корабль врезался в его дворец, но то, что последовало за этим, оказалось гораздо хуже. Брешь в преграде привлекла стаи чудовищ извне, и Шаа-дом был разорен даже еще тщательнее, чем несчастливый Коготь Кириикс. Энергии, порывами ветра вырывающиеся из пролома, поддерживали орду демонов, пока те без всякой жалости преследовали беззащитных выживших. Тиран приказал запечатать весь Шаа-дом, чтобы защитить остальной город. Те несчастные, которые остались внутри и каким-то образом пережили катастрофу и вторжение демонов, были обречены на медленную смерть, ибо их плененные души неумолимо вытягивала Та, что Жаждет.

Так пал Шаа-дом.

Шорох шагов, донесшийся с другой стороны улицы, немедленно привлек внимание Ниоса. Он заметил, как что-то бледное шевельнулось в окне, и угрожающе взмахнул клинком, чтоб запугать скрытого наблюдателя. Ни один демон не стал бы прятаться и красться, когда так близко лакомая душа. Это могли быть лишь искаженные останки эльдара, поглощенного Той, что Жаждет — бездушное, неразумное, убогое создание, подчиняющееся лишь вечному голоду и инстинктам. В одиночку оно не представляло никакой угрозы и мудро не показывалось на глаза. Ниос резко развернулся и пошел дальше, внимательно прислушиваясь и пытаясь разобрать тихие шаги возможных преследователей.

Улица заканчивалась ступенями, ведущими к зданию, которое когда-то внушительно возвышалось над крытой дорогой внизу. Теперь оно выглядело мятым и осевшим, так как его внутренняя структура была искажена. Искра в самоцвете, который держал Ниос, уверенно показывала в направлении здания. Он двинулся вперед, чувствуя утомление в руках и ногах — это Та, что Жаждет, потихоньку вытягивала его жизнь. Архонт заторопился, невзирая на страх и на то, что каждая ступень как будто стала предательской трясиной, пытающейся затянуть его внутрь.

Древний и могущественный народ Ниоса давно научился управлять иной реальностью — Морем Душ, царством Хаоса, имматериумом, варпом и как бы его там не называли другие. Великий город Комморра и царства-сателлиты появились в те времена, когда эльдары создавали собственные анклавы в варпе и соединяли их фантастическим плетением туннелей меж измерениями, которое охватывало всю галактику. Хищные обитатели иной реальности были надежно отделены от их владений, связаны и усмирены мощью и мудростью эльдаров.

Все это закончилось с Падением, после которого в эльдарской истории стал с неприятной частотой всплывать мотив демонов, пожирающих души. Та, что Жаждет, была величайшей среди них, демонической богиней, вечно голодной до душ расы, которая, как верили некоторые, создала Ее.

Двери на вершине лестницы были сорваны с петель, а внутренний двор за ними — наполовину засыпан обломками. Ниос вошел и застыл, услышав слабый голос где-то наверху, шепот, отражающийся эхом от стен.

— Он идет!

Ниос отступил в тени у разбитых дверей со скоростью, которой сложно было ожидать от столь плавного и элегантного движения. В напряжении он ожидал, что вот-вот загрохочет огонь или ворвутся враги. Секунды тянулись, никто не появлялся. Послышался тот же голос, колючий шепот, словно на ощупь пробирающийся во двор. Определенно, он доносился сверху.

— Только первый, только мечтатель.

Яркая искра внутри самоцвета вытянулась, указывая на источник звука. Ниос тут же решился, с царским достоинством вышел на открытое пространство внутреннего двора и посмотрел наверх. Горстка ступенчатых балконов поднималась вверх, к еще одной разбитой хрустальной крыше, сквозь которую виднелись бурлящие облака. Увядшая растительность свисала с балконов и, затейливо извиваясь, спускалась по колоннам. На самом нижнем балконе среди теней пряталась какая-то темная фигура.