"Пасынки шторма" Часть первая

- Мое мнение подтвердилось. Это действительно был Несущий Слово, тот, кого многие зовут именем Господин Лянми…

С экрана его молча разглядывал глава Средней ветви Ширай Гомпати.

Глава 36 - Изначальный

- -

Морщинистая рука опустила на прилавок бронзовую фигурку танцующей девочки. Маленькая, не больше ладони, фигурка мечтательно улыбающейся плясуньи: парила та в божественном "Вишневом ветре". Девочка лениво перебирала пальчиками невидимые лепестки, медленно изгибаясь и кружась. На лице застыли тени невинной радости и удовольствия от хорошо исполненного дела.

Танец длился, длился…

Годы и столетия плыла девушка в облаках из вишневых цветов, вызывая улыбку на лице хозяев и их гостей. Ей нравилось танцевать. Для себя, для других… для кого угодно. Изредка она переходила от одного человека к другому. И не было в том ничего дурного - так устроен мир, что многие хотят увидеть "Вишневый ветер".

Сегодня девочка вновь должна была сменить свой дом.

Два человека осматривали фигуру с должным тщанием. Одним из них был продавец - длинный и худой старик в застиранном синем халате, другим - покупатель, невысокий человек лет пятидесяти. Покупатель - господин Тонг, известный посредник в продаже древних вещей - был хорошо одет и упитан. Кругленький человечек склонился над фигуркой девочки. Он пытался высмотреть хоть малейший изъян, но так и не смог его найти. Бронза зеленела самой качественной патиной на свете. Так считал Старый Ву и уже мысленно подсчитывал прибыль.

- Хм… Неплохо, неплохо, - бормотал Тонг, водрузив на нос специальные очки-сканер, и, верно, в сотый раз внимательно разглядывая фигурку. - Бронза настоящая. Похоже, ей пять-шесть столетий.

- Самая настоящая, не сомневайтесь, щедрый господин! - вскричал Старый Ву. - Никак не меньше десяти сотен лет.

- Не сомневаюсь. Самому металлу - сотни три-четыре. А вот с патиной вы продешевили, господин Ву. Кто же теперь покупает ее у торговца Хенгоро? Ныне все используют смеси от "Бернардо ТК". Северяне научились делать краску, удивительно похожую на настоящую патину, верьте мне.

- Трудно менять привычки, господин Тонг, - вздохнул старик. - Я все как-то по старинке.

- А зря, зря… - произнес господин Тонг и выпрямился.

Он еще несколько минут разглядывал бронзовую фигурку, вертел ее в руках и скреб ногтем, и едва ли не обнюхивал. Заставив себя поставить ее на прилавок, посредник с неохотой признал:

- Очень хорошо, господин Ву. Качественно. Очень. Даже я бы не признал в ней подделку прошлого века, если бы не купил месяц назад партию патины у господина Хенгоро.

- Верьте мне, господин Тонг! Это самый настоящий мастер Кейку. Говорят, клейма на вещах, что родились в его руках, мерцают по ночам во время полной луны. По давней легенде, эту способность семье мастера подарила одна из Сущностей. Верно, это был сам Дракон!

- Э-э-э, господин Ву, разве можно верить в эти сказки? Если бы хоть одно клеймо мастера Кейку и правда светилось - разве не выкупили бы все его работы жрецы дейзаку? Нет, не будем говорить о легендах.

- Как же, мой господин, не говорить о них? Ведь большая часть стоимости таких предметов - истории с ними связанные.

- В этой вещи, - покупатель показал на танцующую девушку, - главное, чтобы металл был подлинным.

- Верьте мне, господин Тонг, это настоящая старая бронза. И это настоящий мастер Кейку, вот, смотрите, - Старый Ву перевернул фигурку и показал клеймо мастера.

Отпечаток крохотной человеческой ладони едва заметно мерцал в утреннем свете. Неверный блеск его плыл утренним туманом над горным озером.

Покупатель метнул изумленный взгляд на Старого Ву и уставился на клеймо. Достал очки-сканер и долго рассматривал едва заметно светящуюся метку. Сняв сканер, господин Тонг тщательно пригладил волосы и в волнении дернул тоненькими усиками:

- Я не знаю, как вы этого добились, господин Ву. Но готов купить у вас этот секрет.

Торговец стоял с лицом, подобным маске бога льда.

- Господин Ву? У меня хорошее предложение к вам!

Старый Ву вздрогнул и пробормотал:

- Нет-нет, господин Тонг, я не продам эту скульптуру. Я совсем забыл, что это подарок друга и мне нельзя ее продавать.

- Хорошо, господин Ву. Хорошо. Я полагаю, что за эту фигурку из бронзы четырехсотлетней давности и патины, которую вы вчера купили у господина Хенгоро, я могу заплатить… скажем двести сэгнату. Или даже двести пять.

Торговец улыбнулся и подвинул бронзовую танцорку к себе. Он уже пришел в себя.

- Что вы, господин Тонг. Это совершенно недостойная сумма для такой ценной вещи. Подумайте только, бронза столь древняя, сама вещь - изумительно красивая. Нет, я не могу ее отдать так дешево.

- Двести тридцать?

- Нет, мой господин, меньше, чем за тысячу триста сэгнату я ее не отдам. Посмотрите, какие тонкие линии. Какое восхитительное литье! Ее делал настоящий мастер. Верно, это был сам Кейку.

- Тысячу триста! Вы поистине лишились разума, господин Ву! - возопил господин Тонг. - Кто даст такие деньги за никчемный кусок металла!

- Тысячу триста. Или даже тысячу пятьсот, - я забыл, что эту вещь подарил мне давний и очень хороший друг и она дорога мне как память о нем! А то был достойный человек, и воспоминания о нем не могут стоить меньше, чем тысячу восемьсот.

- Тысячу восемьсот? - поразился покупатель. - Поистине, боги отняли у вас чувство меры! Такая потеря для вас! Триста пятьдесят сэгнату.

Он попытался вывернуть фигурку из руки торговца и придвинуть ее к себе. Удалось не совсем, торговец крепко держался за бронзу.

- Ах! - Старый Ву шлепнул себя по лбу. - Как я мог забыть?!

- Что еще? - проворчал господин Тонг, преисполняясь дурных предчувствий. - Вы еще что-то вспомнили?

- Да! Эту древнюю вещицу подарил мне не друг, а любимая женщина! Очень достойная дама из хорошей семьи, - вскричал Старый Ву и деловито добавил. - Она вскоре после этого умерла. Очень печально, да. Я не продам скульптуру меньше чем за две с половиной тысячи сэгнату.

И он решительно пододвинул бронзовую танцорку ближе к себе. Но не слишком далеко от господина Тонга. Покупатель потянул маленькую скульптуру в свою сторону.

- Четыреста тридцать.

- Боги лишили меня памяти, - за что мне такое наказание?! - воскликнул старый торговец. - Ведь та достойная женщина была матерью моих детей! Три тысячи и ни веллом меньше!

- Пятьсот… кха… девяносто сэгнату!

Господин Тонг на миг отвлекся от схватки. Он достал сине-зеленый платок и вытер им вспотевший лоб. Старый Ву воспользовался этим и ловко спрятал фигурку под прилавок.

- И дети умерли во младенчестве! Четыре тысячи!

- Тысяча четыреста сэгнату и, клянусь Одиннадцатью ветрами, я не предложу больше, - выдавил из себя господин Тонг и вновь вытер лоб.

- Вы лишаете меня самого дорогого, что есть у меня в этой жизни, - грустно произнес Старый Ву. - Верьте мне, господин, это станет для меня великой потерей.

Он достал бронзовую плясунью и нежно опустил ее на прилавок. Извлек из-под прилавка неровный кусок плотной бумаги и принялся со всем тщанием заворачивать в нее скульптуру. Старый Ву горестно вздыхал и всем своим видом показывал, насколько тяжко расставаться со столь необычной вещью за такие незначительные деньги.

Нет справедливости в подлунном мире.

Как печально!

- Я тоже многое теряю, - проворчал покупатель, доставая нужную сумму. - И сам не верю в то, что это делаю.

Торговец сокрушенно покачал головой и мгновенно сосчитал сэгнату в кожаном бумажнике покупателя. Оценив сумму, он едва заметно облизнулся и вкрадчиво прошептал:

- Господин Тонг, у меня есть великолепное предложение. Только для вас!

- Что вы мне хотите продать? - с подозрением произнес господин Тонг.

Старик нырнул под прилавок и почти сразу же вновь появился. В руках он держал два здоровенных клубка черной шерсти. Он ткнул их чуть не в лицо низенькому покупателю и торжественно возгласил: