Охотники Дюны

Тем не менее и Дункан, и Тег, пользуясь своими ментатскими способностями, внимательно изучили и запомнили все известные технические особенности гигантского корабля, чтобы быть готовыми к любой неисправности механизмов и систем. Участвовал в этом, по-видимому, и Суфир Хават, который, став уже взрослым, снова обрел способности ментата.

Мальчик и девочка дошли до машинного отделения, гудевшего и вибрировавшего в такт работающим двигателям. Несмотря на то что генераторы защитного невидимого поля были разбросаны по всему кораблю, а их силовые станции были смонтированы во множестве участков корпуса, они по конструкции были очень похожи на двигатели Хольцмана, свертывавшие пространство. Эти устройства были известны еще во времена Муад'Диба и даже раньше, во времена Батлерианского Джихада. Изобретение свертывающих пространство двигателей Тио Хольцманом стало залогом победы над мыслящими машинами.

Пауль внимательно присматривался к скрытым корпусами мощным машинам, стараясь представить себе сложный математический аппарат, лежавший в основе их функционирования, но это было ему пока не по силам. Чани безмерно удивила его: она была на несколько дюймов ниже его, и вдруг, привстав на цыпочки, она потянулась к нему и поцеловала в щеку. Он быстро повернулся к ней и ласково улыбнулся.

По выражению его лица, она поняла, что он удивлен.

— Разве не это я должна была сделать? Я читала об этом во всех файлах. Ведь мы созданы друг для друга, разве нет?

Пауль согнал улыбку с лица. Он взял Чани за хрупкие плечи и заглянул ей в глаза. Потом ласково провел ей пальцем по бровям, потом по щеке. Движения его были, по-детски, неловкими и угловатыми.

— Это очень странно, Чани, но я чувствую холодок…

— Или мурашки! Я тоже это чувствую. Это наша память, которая бьется и хочет вырваться на поверхность.

Он поцеловал ее в лоб, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Верховный проктор Гарими заставила нас читать нашу историю в архивах, но ведь это всего лишь слова. Мы не чувствуем этого здесь, — он ударил себя в грудь, — мы не можем точно узнать, почему в тот первый раз полюбили друг друга. Должно быть, мы говорили друг другу много разных вещей, никем и нигде не записанных.

Чани сжала губы, это не был капризный жест маленькой девочки — она просто серьезно задумалась. Сказались ускоренное обучение и ранняя зрелость — Чани выглядела намного старше своих лет.

— Никто не знает, как люди влюбляются, Усул. Помнишь историю? Пауль Атрейдес и его мать были в страшной опасности, когда присоединились к фрименам. Все, кого ты знал, были убиты. Ты был в отчаянии. — Она быстро перевела дыхание. — Может быть, это и была единственная причина, по которой ты меня полюбил.

Он стоял перед ней смущенный, не зная, что должен делать.

Как я могу поверить в это, Чани? Любовь, подобная нашей, — это сюжет древней легенды. Такое не случается просто так. Я хочу сказать, что, если нам суждено полюбить друг друга и в новом нашем воплощении, то мы должны будем сделать это сами и по-новому, когда станем старше.

Ты думаешь, у нас будет второй шанс?

— У всех нас есть такая возможность. Она повесила голову.

— Самая грустная из всех прочитанных мною историй та, где рассказывается о нашем первом сыне Лето.

Пауль был безмерно удивлен тем, что при упоминании этого имени в горле у него возник ком. Он читал эти старые хроники об их первом сыне. Он очень гордился мальчиком, но, обладая предзнанием, понимал, что его маленький Лето будет убит во время набега Харконнена. У этого бедного мальчика никогда не было шансов, он и прожил так мало, что его не успели наречь именем Лето II в память об отце Пауля.

Если верить архивным записям, его второй сын — злодей — решил добровольно пройти темный и запретный путь, по которому отказался идти сам Пауль. Но был ли у Лето II иной, правильный выбор? Бог-император Дюны, несомненно изменил облик рода человеческого и ход истории, изменил необратимо и навсегда.

— Прости, что я заставила тебя загрустить, Усул.

Он отступил от нее на шаг. Двигатели вибрировали словно от неясного предчувствия.

Все ненавидят нашего Лето II зато, кем он стал. Если верить истории, он совершил множество злодейств. — Первая Чани умерла в родах, так и не увидев своих двойняшек.

Но, может быть, у него тоже будет второй шанс, — сказала она. Гхола Лето было сейчас четыре года, и он уже выказывал несомненные признаки живого ума и таланта.

Пауль взял ее за руку и, повинуясь неясному импульсу, поцеловал в щеку. Потом они покинули машинное отделение.

— На этот раз наш сын все сделает правильно.

Охваченный сильнейшим волнением, двенадцатилетний мальчик смотрел на идиллический луг, покрытый пестрыми полевыми цветами. Вода, переливаясь через каменный порог, с плеском падала в льдисто-синий бассейн. Все эти так называемые «красоты» не вызывали у него ничего, кроме боли и тоски. В воздухе не было никаких промышленных отходов, сама чистота атмосферы был ему глубоко ненавистна.

Для того чтобы развеять скуку и куда-то деть избыток энергии, он совершил дальнюю прогулку за несколько километров от здания, в котором был осужден жить на этой планете Дан. Каладан, напомнил он себе. Сокращенное название раздражало и резало слух. Он читал историю своей жизни и представлял себя старым жирным бароном.

Живя в изгнании уже три года, юный Владимир Харконнен понял, что сильно скучает по лабораториям тлейлакса, по Верховной Матроне Геллике и даже по запаху экскрементов слиней. Запертый здесь, находящийся под опекой начисто лишенных чувства юмора лицеделов, мальчик понимал, что его готовят, и с нетерпением ждал случая оставить свой след в истории. В конце концов он должен сыграть важную роль в исполнении плана (не важно какого).

Вскоре после того, как его отослали на Каладан за тяжкое преступление — он пытался уничтожить гхола Пауля Атрейдеса, — в Бандалонге родился и этот мальчик, родился здоровым и жизнеспособным, несмотря на все старания Владимира. Хрон отнял новорожденного гхола у Уксталя и привез его на Каладан для обучения, воспитания и наблюдения. Очевидно, юный Атрейдес тоже был очень важен для лицеделов, но для того, чтобы достичь цели, им нужен был и барон Харконнен.

Ребенку по имени Паоло — его так называли, чтобы отличить от исторического прототипа, — было сейчас три года. Лицеделы содержали его в отдельном здании, в безопасности от Владимира, который не мог дождаться момента, когда им разрешат «поиграть» вместе.

Во все прошедшие времена Каладан был планетой простых рыбаков, винградарей и крестьян. При огромном океане и недостатке суши, Каладан просто физически не мог стать индустриальной державой. Теперь, правда, многие деревни пришли в запустение, а численность местного населения резко сократилась. Рассеяние оборвало множество нитей, связывавших вместе галактические цивилизации, а так как Каладан производил мало пригодных к продаже товаров, то не нашлось охотников снова вовлечь его в лоно мировой цивилизации.

Владимир детально ознакомился с восстановленным замком. Согласно писаной истории: «Дом Атрейдесов правил Каладаном мощной, но благодетельной рукой», но мальчик Уже знал, что нельзя верить пропаганде. История приглаживает правду. А время искажает память о самых драматичных событиях. Местные хроники просто пестрели хвалебными одами в адрес герцога Лето.

Так как Атрейдесы и Харконнены были смертельными врагами, он знал, что истинными героями были Харконнены, а не Атрейдесы. Когда Владимир получит назад свою исходную память, то в первую очередь сможет вспомнить именно эти вещи. Он хотел нутром пережить все события, о которых знал пока только из архивных записей. Он хотел знать о коварстве Атрейдесов и доблести Харконненов. Он хотел почувствовать плеск адреналина в крови, ощутить хруст вражеских костей в руках. Он хотел восстановить память прямо сейчас. Он чувствовал во рту привкус желчи каждый раз, когда осознавал, что ему придется ждать того момента, когда будет запущена его прошлая жизнь.