Пасынки шторма Часть вторая

Глотнув еще чая, Син-ханза усмехнулся:

- Твои родители хорошо учили тебя. Верно, их деньги были потрачены не зря. Можешь передать…

Вдруг он умолк. Пожевал губами и побагровел. На зубах скрипел…

Что?! Изумленный Син-ханза покатал на языке песчинку. Сомнений нет - в его чае песок! Поставив чашку на стол, он поднял со стола салфетку и аккуратно убрал ей с языка каменную крошку. Во взгляде, который упер в лицо девушки владыка Средней ветви, мешались холодная смерть и бешеная ярость.

Ци Фолке побледнела, словно белая озерная лилия на северном ветру.

- Что… мой господин…? Я…

С рычанием Гомпати резко оттолкнул от себя столик, а чай из чашки выплеснул прямо на кимоно девушке. Чайник с кипятком опрокинулся и парящая жидкость разлилась по столу, попав на руку девушке. Фолке вскрикнула от боли.

Гомпати вскочил и навис над Фолке. Какое-то время он стоял, крепко схватившись руками за свой пояс и раскачиваясь вперед-назад. Изо рта у него рвалось шипение:

- Гхус-са! Гхус-с-с-ша!

Фолке сжалась от страха, не в силах отвести взгляд от ужасающего лица хозяина.

Син-ханза же пытался остудить разум и сердце. Спустя пару минут он решил, что уже может говорить спокойно. Он наклонился к самому лицу девушки и прошипел:

- Вы решили меня отравить, госпожа Ци?

- Я… Нет! Я не понимаю, мой господин! - губы девушки дрожали.

- Вы хотели убить меня… Х-ха! Меня!

- Нет, нет мой господин, я не могла…! - Фолке в ужасе закрылась блюдом от его взгляда.

Ширай Гомпати резко схватил со стола салфетку и утер ей губы. Швырнул ее на столик и задумался. Его секретарь ненадежна, глупа, да еще и не умеет правильно себя вести? Перечить хозяину? Прятаться от его взгляда?!

Как недостойно.

Он пнул девушку в бок, и когда она упала набок, указал на опрокинутый чайничек:

- Пойдите и выпейте этого чая. Там полно песка!

- Я… мой господин… - залепетала девушка, поднялась и согнулась в поклоне, скрывая слезы от неожиданной обиды, - я не стала бы сыпать в чай вам песок…

- Вон! Тебе больше нельзя здесь быть! - в бешенстве завопил Гомпати. - Возвращайся в город к своим родителям!

Слова девушки взбесили его. Ширай Гомпати едва сдерживал свое безумие и ярость. Ладони сжались на поясе еще сильнее. Крепко, словно он хотел задушить шелковую полосу. Глава Средней ветви стоял, покачиваясь, оскалив зубы и шипя. Темная пелена накрывала его, но он не желал ей сдаться!

И вдруг… рукоять кинжала толкнулась в его ладонь! Туго натянутая струна воли Гомпати лопнула! В воздухе метнулись серые полосы. Мир померк. С яростным воплем Син-ханза выдернул из-за пояса "Черта". Раздвоенное лезвие полоснуло воздух - туда-сюда.

Син-ханза хлестал вокруг себя клинком. Танцуя "Холодный весенний ливень" он пытался прорвать туманную завесу отделяющую его от мира. Казалось, что вокруг слышен лишь крик рассекаемого воздуха! Все громче, громче и громче! Он заглушал все звуки мира, он грохотал подобно водопаду…

В этот миг Фолке тихонько вскрикнула от страха. Гомпати резко остановился. Син-ханза повернулся на звук и слепо уставился в сторону девушки. Наваждение дикого танца и крика в единый миг схлынуло, но серые тени все еще скрывали все вокруг. "Круглый Черт" медленно поднялся на уровень плеча и застыл. Девушка затаила дыхание и осторожно поползла к выходу. Она не видела, как за ней крался ее хозяин. На губах Син-ханзы расползалась безумная усмешка. У самой двери девушка решилась встать и оцепенела, почувствовав близкий холод стали.

Медленно обернулась…

В шаге от нее замер Ширай Гомпати, - мертвый взгляд и пена на губах. Раздвоенный клинок "Черта" жалом ищущей жертвы змеи смотрел прямо в глаза девушке.

Фолке в страхе закричала, распахнула дверь и выбежала из кабинета.

Син-ханза рванулся ей вслед, но тут же резко остановился. Рыча, он боролся с самим собой. Упал на пол и несколько минут катался по кабинету. Пару раз пытался встать и вновь падал. Глава Средней ветви бился в судорогах, пока не ударился головой о ножку своего стола. Тут он замер, и несколько мгновений лежал на спине. Приступ постепенно уходил, серые тени бледнели, открывая мир.

Но ярость! Ярость кипела еще сильнее! Он поднялся, цепляясь за стол, и уперся острием кинжала в столешницу из драгоценного дерева.

Эта маленькая Ци Фолке виновна в том, что безумие посетило его?! Как недостойно! Если бы на крики прибежали телохранители, он мог потерять лицо перед своими людьми! И во всем виноват этот песок! Этот проклятый песок в чае!

Гомпати в бешенстве всадил кинжал в столешницу, выдернул и вновь вонзил. Он яростно кромсал дерево, сопя и сыпля самыми черными ругательствами, какие только знал. Через несколько минут правый край его стола представлял собой хаос расщепленного дерева. Стол был безнадежно испорчен, но спокойствие постепенно снисходило на Син-ханзу. В последний раз, медленно, почти лениво, он вонзил скорпионий хвост "Черта" в дерево. Да так и оставил в нем, памятником ушедшему безумию.

Обойдя стол, он рухнул в кресло и задумался.

Удивительно неприятный день! Победа так близка; почему же все, - да - все! - приводят его в дурное расположение духа? Не может быть, чтобы это было просто так. Возможно, это знак плохой судьбы? Что ж! Он ему не подчинится!

Широкое раздвоенное лезвие кинжала торчало из расколотой столешницы. Син-ханза поднялся из кресла, легким движением выдернул "Черта" и сунул за пояс. Времени было слишком мало, чтобы тратить его на маловажные дела.

Ширай Гомпати вновь был собран, как и полагается главе Средней ветви.

И - холоден, как лед.

- -

Ширай Гомпати пылал гневом.

Юкима Хотто, главный шпион Средней Ветви, склонился перед Син-ханзой. Он молча слушал своего господина. Голос Гомпати резал его душу на тонкие полоски. Слово - и прореха. Еще слово и кус сердца долой. Хотто внимал и мысленно подсчитывал, сколько ему осталось жить. Получалось - совсем мало, слишком плохие вести он принес.

Так неудачно, но утаить их невозможно!

Син-ханза хлопнул ладонью о стол и взревел:

- Если ты солгал мне, я отдам тебя Гаки-о-Моро!

Хотто вздрогнул и подавился куском репейного корня. Син-ханза мрачно наблюдал, как его помощник кашляет. Наконец тот сумел выплюнуть жвачку в платок и утереть им же слезы. Через пару минут главный шпион смог заговорить.

- Ошибки не может быть, мой господин, - поклонился он, - мои люди проследили за Сагами до самого дома Гетанса.

- Почему же твои люди не помешали ему совершить предательство?! - взревел Гомпати.

- Мой господин, - осторожно начал Хотто, - я не мог предположить…

На самом же деле его люди потеряли Сагами, когда тот уехал за город и позже совершенно случайно обнаружили рядом с Домом Танцоров. Времени, чтобы принять решение, у Хотто просто не было. Но не говорить же об этом Ширай Гомпати?

Тем временем Гомпати легко поднялся из-за стола и подошел к шпиону. Он уставился прямо ему в глаза и прошипел:

- Ты должен был предполагать все! Ты - мои глаза и уши!

- Да, мой господин.

- Ты должен подозревать каждого! Сагами, Хокусана, Безьера, Ягю, Мурамасу, да и самого себя тоже!

Юкима Хотто скривился и склонился чуть не до пола. Он прошептал и голос его был странен:

- Мурамаса, мой господин…

- Да?

- Мурамаса… исчез.

- Что-о-о?! Исчез?!

Главный шпион распластался на полу у ног Син-ханзы. Гомпати носком сапога приподнял голову Хотто. Шпион застыл в неудобной позе, глядя куда-то поверх лица Син-ханзы. Он прошептал:

- Да, мой господин. Он исчез, а в его лаборатории произошел пожар. Огонь уже потушен, но сгорело многое.

- Почему я узнаю об этом так поздно?!

- Мой господин, это произошло только что… Час назад.

- Час, это, мой господин шпион, очень много.

- Вы приказали не беспокоить вас, мой господин…

Син-ханза вернулся к столу, упал в кресло и надолго задумался. Наконец он ударил в стол уже не ладонью, а кулаком. Прошипел несколько ругательств и заставил себя успокоиться.