Господин Лянми Часть вторая

Грязно выругавшись, он дернул на себя рычаг, побуждая шар вернуться к центру камеры. Шар неохотно пополз обратно. Ширай Гомпати в бешенстве дергал и дергал рычаг. С его губ разлеталась слюна. В этот миг он не был похож на главу могущественного ханзаку.

Безумец - таково было его имя.

Мурамаса повернулся к помощникам и резко указал на дверь. Те поспешно выбежали. Когда Син-ханза придет в себя, он может захотеть, чтобы их завтра нашли в заливе. Они были в ненужном месте в ненужное время.

Они осмелились видеть недостойное поведение главы Средней ветви.

Искусник не увидел, как от нестерпимой боли птица высоко подскочила, и шар, управляемый Син-ханзой задел ястреба. Не долетев до пола, птица исчезла во вскипевшей вокруг нее белой смертельной пыли. Во все стороны брызнула кровь. Белесая пыль яростно бурлила и жадно рвалась за теплыми каплями. Шар вспух, на мгновение увеличившись втрое - затем медленно сжался до первоначального размера.

Почти до первоначального. Он медленно увеличивался, пока маленькие голодные демоны заживо пожирали птицу и превращали плоть ястреба в такие же как они, мельчайшие, вечно голодные пасти.

Шар все рос. Мурамаса встревожился. Если шар вырастет еще немного, то он разделится на два. Почему это происходило - искусник не знал. Насколько он понимал - так не должно было быть. Но управление Гаки-о-Моро еще так несовершенно!

Ему нужно больше времени на изучение этой древней вещи.

Шар рос. Тревога закралась в сердце искусника - он не сможет управлять сразу двумя шарами! Мощности его вычислителей недостаточны. Мурамаса отступил от стеклянной стены к своему столу. Если произойдет худшее…

Но шар прекратил свой рост. Он медленно крутился рядом с полом. По размытой фигуре пробегали волны, рябь иногда вдруг возникала или пропадала - но шар больше не рос. Мурамаса вытер пот со лба.

В этот миг неподвижно стоявший и пожиравший взглядом кровавую трапезу Ширай Гомпати очнулся. Он отпустил рычаги и медленно повернулся к Мурамасе. Темный искусник похолодел. Даже он устрашился - Син-ханза смотрел на него мертвыми глазами, в которых не виделось ни единой мысли. Что если… что если он прикажет теперь Мурамасе войти в камеру?

Безумная мысль. Но не такая уж ошибочная, если имеешь дело с Син-ханза.

Зрачки Син-ханзы дрогнули, расширились, затем сузились, и в глазах постепенно появилось нечто, что говорило - приступ безумия отступил. Он не ушел, - нет! - он затаился на время. Но сейчас - сейчас он молчит.

Рука главы ханзаку поднялась к лицу. Медленно и неуверенно. Утерев слюну со рта, Ширай Гомпати несколько минут ледянил Мурамасу пустым взглядом. Затем запрокинул голову и расхохотался.

- Это было красиво! Кипящая кровь и пыль костей!

Он холодно усмехнулся. Затем достал из кармана желтый платок и провел им по рту и подбородку, стирая последние липкие следы недавнего безумия.

- Да, гос-сподин, я рад, что вам понравилось, - поклонился Мурамаса. - Это все, что мы могли вам показать. Увы, но мои ис-с-следования пока не продвинулись дальше, чем это.

Он отвернулся к вычислителю, подключил специальную программу и осторожно направил шар к горловине древнего сосуда.

В этот миг шар в камере разделился на два.

Искусник медленно и осторожно вел шар - малейшая ошибка, и он серьезно повредит стенку камеры. Какие расходы! И надолго прервутся интересные эксперименты.

Син- ханза похлопал его по плечу. Мурамаса стиснул зубы и прошипел:

- Мой господин, сейчас идет важное и опас-сное дело. Подождите минуту.

В ответ он услышал ледяной голос ханзы, который подошел к стеклянной плите, отделяющей лабораторию от камеры смерти:

- Посмотрите в камеру. Там появилось еще одно очень важное дело.

Мурамаса выпрямился и взглянул в камеру. О, Кокумы, демоны ночи! Еще один Гаки-о-Моро!

Син- ханза увидел его побелевшее лицо и впервые почувствовал беспокойство.

- Что-то неправильное с ним? Так усыпите его, Мурамаса!

- Мой гос-сподин, - прошептал бледный искусник, - мы еще не знаем, какова команда на усыпление Гаки-о-Моро!

Син- ханза медленно отступил от стекла. Не сводя глаз с подрагивающего в камере шара, он прошептал:

- Вы не знаете, как усыпить? Так чем же вы занимались все это время!

- Нам надо включить з-запасной вычис-слитель. Или спрятать один из шаров в сосуд. Тогда мощности вычислителей освободится, и они возьмут под контроль ос-с-ставшиеся два шара, - так же тихо ответил Мурамаса, разглядывая третий Гаки-о-Моро.

Шар дернулся и медленно поплыл в сторону стекла, отделяющего его от людей.

Искусник, осторожно и тихо двигаясь, запустил программу на вычислителе, пытаясь управлять и третьим шаром. Мурамасе казалось, что шар разглядывает его тысячами и миллионами глаз, прицеливаясь, с чего удобнее начать пожирать искусника. Дьявольский голод и дьявольская радость чудились ему. Нажав несколько клавиш, искусник перевел вычислители в запредельный режим. Гудение охладителей стало нестерпимым.

Серая сфера неуверенно заколебалась в воздухе. Попытки вычислителя взять его под контроль мешали окончательно выбрать себе цель. Но Гаки-о-Моро хотели есть.

О, как они хотели есть! Кто пролежит три тысячи лет в тесной стеклянной скорлупе, без свежего воздуха, без солнечного света… Без пищи! Голод Гаки-о-Моро яростно вопил и рвал его вперед, но иная сила, родственная той, что некогда управляла им, тянула назад.

Однако голод оказался сильнее. Туманное пятно Гаки-о-Моро медленно двинулось вперед

Мурамаса лихорадочно набирал команды. Запасной вычислитель, который он только что включил, выходил на рабочую мощность. О боги и демоны, ну почему он не поставил вычислитель больше и мощнее!

Гаки- о-Моро прилип к стеклу. Оно выдержало миг, не более. С треском и звоном толстое стекло взорвалось. Осколки зазвенели по всей комнате, разбивая приборы, древние стеклянные сосуды, ломая тонкую древесину шкафов. Один из осколков вонзился в спину Мурамасе и глубоко вошел под правую лопатку. Кровавое пятно тут же расплылось по его халату.

Главе ханзаку невероятно повезло. В тот миг, когда шар коснулся стекла, он машинально закрыл рукой глаза. Теперь его лицо и руки, посеченные осколками стекла кровоточили, но глаза были целы.

- Задержите его, мой гос-сподин! Но не трогайте - это с-с-смерть!

Совет искусника опоздал.

С ревом подняв тяжелый стол, Гомпати швырнул его в сторону белесого шара. На пол посыпались обломки дерева и металла, но шар немного сдвинулся в сторону камеры.

Не отрываясь от вычислителя, Мурамаса крикнул:

- Желез-зо! Кидайте в него только металл!

- Что?!

- Металл! Только с-с-стальные вещи! Или с-с-стекло!

Гомпати лихорадочно обшарил глазами комнату. Оторвал от пола стальное кресло, на котором недавно сидел, и швырнул в Гаки-о-Моро. Шар расплескался по металлу. Через мгновение кресло ударилось о дальнюю стену камеры и развалилось на куски. Его обломки напоминали сито. Но несколько поистине драгоценных мгновений было выиграно.

Гомпати кинул в шар еще одно кресло и промахнулся. Затем - один за другим несколько больших стеклянных цилиндров. Один из них удачно отбросил шар на пару шагов в сторону камеры.

Он начал метать в сторону шара все, в чем была хоть кроха металл или стекло. Но шар медленно продвигался к нему.

Вбежавшие на шум помощники Мурамасы в ужасе застыли.

Шар приблизился к лицу главы Средней ветви на расстояние руки.

Син- ханза вдруг успокоился. Ширай Гомпати выпрямился, сложил руки на груди и усмехнулся. Он почувствовал на лице осторожные покалывания миллионов игл. Невидимые щупальца Гаки-о-Моро пробовали его плоть на вкус. Или ему это только казалось? Он ощерился. Смерть? Сейчас? Когда он в двух шагах от исполнения задуманного? Нет, он не верил в это!

Еще полшага, еще два пальца проплыл по воздуху Гаки-о-Моро. Запасной вычислитель взвыл на пределе мощности.

Шар застыл, затем медленно пополз в камеру.