Победы Космодесанта

Кардинал простер руки, словно он стоял за кафедрой и хотел охватить собрание верующих.

— Вот почему это должен быть ты, — возразил он. — Чего стоит кровь грешника?

— Тогда найдите кого-то другого, — сказала жертва, заставив пленника сделать еще несколько шагов. Главные двери находились за спиной у кардинала — пара массивных бронзовых барельефов, изображавших Императора на троне.

— Брат, — спокойным голосом произнес кардинал. — Тысячу раз этот мир освящает снаряд кровью хорошего человека. Тысячи других миров платят ту же десятину собратьям из Инквизиции. Думаешь, ты первая жертва, которая пытается спастись от нас? Первый, кто спрятал оружие во время ритуальных очищений? Помни свое место. Ты всего лишь человек. Ты не сумеешь сделать ничего, что другие не пытались сделать раньше. Они все потерпели неудачу. Тебе не выбраться отсюда. Ты преклонишь колени и умрешь, а кровь твоя окропит подношение.

— Этот человек умрет, — прошипела жертва, — или я буду свободен.

Кардинал достал что-то из кармана одеяния. Это оказалась обычная серебряная цепочка с красным драгоценным камнем посредине. Ей было далеко до бриллиантов и изумрудов кардинала, которыми была инкрустирована тяжелая золотая цепь у него на шее. Безделушка выглядела совершенно не к месту, свисая с обтянутых шелком пальцев.

Жертва застыла на месте. На его лице проступило понимание, когда взгляд сфокусировался на цепочке в руке кардинала.

— Талайя, — выдохнул он.

— Если не преклонишь колени и не подставишь шею клинку Императора, — произнес кардинал, — она займет твое место. Она ведь тоже хороший человек?

Жертва отступила от пленника. Мужчина неотрывно смотрел на цепочку, когда пятки коснулись обжигающего металла алтаря.

Человек выбросил пистолет в пламя.

Он опустился на колени и склонил голову над серебряной чашей с пулей.

— Продолжай, — велел кардинал.

У жертвы не было времени даже вскрикнуть от боли. Жертвенный нож отточенным ударом разрубил спинной мозг и вскрыл вены и артерии в горле. Человеку как раз хватило времени увидеть, как болтерный снаряд оросился темной красной кровью, прежде чем опустилась тьма.

Освященный болт пробил голову змеи и взорвался, забрызгав потолок ошметками десятка мозгов.

Мутант всем весом обрушился на плечи Аларика. Юстикар стряхнул существо и оглянулся на боевых братьев. Дворн ломал шею существу с многочисленными конечностями, а Холварн решетил болтерным огнем последних членов экипажа, бегущих по коридору. Стены и потолок лизало пламя, цепляясь к обугленным останкам мутантов, сожженных Визикалем.

— Вперед! — крикнул Аларик. — Они знают, что мы здесь!

Юстикар побежал по коридору, его бронированные ботинки скользили по пролитой крови и давили трупы. Впереди находились некогда жилые палубы. На «Беспощадном» обитало около тридцати тысяч людей, которые посвятили свою жизнь управлению и защите гранд-крейсера. С момента мятежа и исчезновения корабля, а также подтверждения того, что на его борту действительно находится Бульгор Гирк, прошла всего пара недель. Времени было более чем достаточно, чтобы Гирк превратил каждого члена экипажа во что-то иное.

Некоторые из превращений происходили в кубриках. Стены и потолки отсеков были покрыты цистами прозрачного, пронизанного жилками металла, сквозь которые просматривались мясистые тела растущих мутантов. Людей превратили в эмбрионы, которые затем перерождались в иных существ.

Каждый из них отличался от остальных и был по-своему отвратительным. Гирк среди прочего считал себя творцом.

— Нужно сжечь все это, — сказал Визикаль.

— Сожжем, — пообещал Дворн. — Флот сожжет. Корабль сгорит, когда Гирк умрет.

Одна из цист возле Визикаля треснула. Существо, которое вывалилось из нее, походило на пару сросшихся в поясе человеческих торсов, превратившихся в нечто похожее на змею с уродливыми головами на каждом конце. Вместо конечностей ему к бокам пришили ладони, из-за чего оно напоминало многоножку.

Визикаль обдал мутанта струей пламени. Существо задрожало и взвыло.

— Как может человеческая плоть превратиться в нечто подобное? — спросил он.

— Думай не о том, насколько далек человек от подобных чудовищ, — посоветовал Аларик. — Думай о том, как близко. Даже Серый Рыцарь недалеко ушел от творений Гирка. Грань очень тонка. Не забывай об этом, брат.

Аларик проверил штурмболтер и перезарядил его. Каждый снаряд был благословен и освящен Экклезиархией. Их потребуется немало, прежде чем Аларик уничтожит последнего монстра на борту «Беспощадного».

Холварн вырвал со стены панель и осмотрел проводку.

— Тут есть инфокабели когитатора, — заявил он и подсоединил один из проводов к своему информационному планшету. — Значительная часть энергии уходит в астронавигационный купол. Намного больше обычного. Что бы ни делал Гирк, оно определенно связано с куполом.

— Купол «Беспощадного» — археотех, — произнес Аларик. — Он старше всего флота. Наверное, поэтому Гирк и выбрал этот корабль.

— Единственное, что меня волнует, — прорычал Дворн, — это где он!

Палуба всколыхнулась, словно «Беспощадный», содрогаясь, разваливался на части. По кораблю пронесся звук — вой — рвущейся реальности. Воздух стал грязным и густым, по стенам кубриков потекли ручейки солоноватой крови.

— Демоны! — сплюнул Аларик.

— Гирк разорвал завесу, — предположил Холварн.

— Вот почему это следует сделать нам, — заявил Аларик. — Вот почему никто другой не сможет убить его.

С верхних палуб долетел звук тысячи бормочущих голосов. Завывающие и нечеловеческие, они были отголосками штормов, которые сотрясали варп. Каждый голос был частью гласа самого бога, и теперь все демоны хлынули на «Беспощадный».

— Вверх, — приказал Аларик. — За мной. Навяжем им бой, убивайте всякого, кто встанет у нас на пути! Мы — острие его копья, братья!

Дворн боком приблизился к двери в дальнем конце кубрика, держа наготове молот. Хотя Дворн был столь же опытен в обращении со штурмболтером, как и любой другой Серый Рыцарь, он предпочитал сражаться лицом к лицу, разить молотом демонических тварей. Аларик не знал Астартес сильнее Дворна. Он был рожден для того, чтобы врываться в помещения и уничтожать врагов, которые могли поджидать его внутри.

Визикаль и Холварн прислонились к переборке рядом с Дворном.

— Давай, брат! — приказал Аларик.

Дворн сорвал дверь с петель. Рев, что обрушился на него, был бурей нечистой силы, вырвавшейся с дальних палуб.

Дворн открыл дверь во влажное, пульсирующее сердце корабля, вонючую массу плоти, озаряемую красноватым биолюминесцентным свечением. Демоны с мерцающей, неестественной плотью текли вдоль стен и потолка ненасытной волной, которая поднялась из самых глубин ада.

— Подходите ближе, отрыжка варпа! — проорал Дворн. — Сойдемся в бою, в пламени гнева Императора!

Узлы переливающейся плоти каждую секунду превращались в десятки новых конечностей и глаз. Из разлагающейся массы вздувались одноглазые и однорогие чудища. Хохочущие создания с лицами-черепами и кровавой кожей. Гибкие скачущие существа, невыразимо изящные и оттого отвратительно соблазнительные.

Аларик выставил вперед ногу и крепко стиснул алебарду, будто копейщик, готовый встретить несущегося на него всадника.

Волна обрушилась на них бурей плоти и скверны, вскипающей прямо из варпа.

Ксанте преклонила колени, словно в молитве, но она не молилась.

В кромешной тьме ангара она могла притвориться, что совсем одна. Но здесь находилась еще сотня душ, прикованных к полу или стенам, хотя они хранили молчание. Они молчали уже много недель. В начале путешествия, когда их согнали из камер в ангар корабля, люди кричали, хныкали и молили о милосердии. Теперь они поняли, что экипаж их не слушает. Люди, которые ходили по кораблю в масках и плотной одежде, ни разу не заговорили с пленниками, неважно, о чем те спрашивали: хотели ли они узнать, куда направляется корабль или что их ждет. Даже дети перестали задавать вопросы.