Сражения Космического Десанта (ЛП)

Баллак больше тридцати лет сражался в рядах Очернителей, и они с Кастором прошли через многое, но совместное прошлое не помешало сержанту покачать головой в ответ.

— Ты чуть не погиб на стене, брат. Из-за тебя мы чуть не провалили задание. Тот Храмовник достал тебя, Баллак, и рана не прошла бесследно. Ты стал медленнее.

— Уже прошло несколько месяцев, — запротестовал Баллак. — Я в порядке, могу это…

Очернитель замолчал, почувствовав лезвие боевого ножа у своей беззащитной шеи.

— Ты видел, как я достал его? — спросил Кастор, держа клинок прочным, уверенным хватом. — Когда-то подобный фокус не прошел бы. А сделай я выпад, ты уже был бы мертв.

Ладонь Баллака сжалась на рукояти его собственного ножа, но клинок оставался в ножнах.

— Я все ещё могу служить, — огрызнулся он сквозь стиснутые зубы.

Кастор согласно кивнул.

— Думай я иначе, и в самом деле убил бы тебя собственными руками.

Он убрал клинок в ножны. Слегка осевший Баллак не стал стирать с шеи выступившую кровь, только злобно уставился на Вадета, который выглядел совершенно невозмутимо.

Кастор уже стоял у выхода из барака.

— Нарлек, Сикар…

Нарлек вновь ответил за двоих.

— Мы прикроем для вас пути отхода. Но постарайся не мешкать, сержант.

— Понял тебя, — совершенно серьезно ответил Кастор. Гортанная болтовня зеленокожих становилась громче, сообщая о приближении нового патруля. — Выдвигаемся.

В сердце ударного кратера постройки зеленокожих разрастались особенно быстро.

Корявые мостки и ветхие эстакады пересекали горловину котлована паутиной рифленого железа и кровельной жести. Нажимные болты удерживали баррикады на пересечениях главных путей, и лестницы спускались на дно кратера, где орки обустроили неровные посадочные платформы и площадки для поврежденной техники. Ничто не выбрасывалось просто так, и в свете сотен огней, зажженных в металлических бочках, Очернители видели армию зеленокожих, споро трудившуюся в котловане. Среди них попадались и уже виденные космодесантниками крупные, звероподобные орки, но большинство составляли тщедушные гретчины, повизгивающие и хихикающие во время работы. Самоходные орудия, полусобранные танковые шасси, склепанный впопыхах фюзеляж десантного корабля — машина грядущего уничтожения обретала форму на дне кратера. Именно эта строящаяся орда пушек, бронетехники и самолетов беспокоила Виньяра.

И где-то внутри гигантского «сборочного цеха» оставались пленники, за которыми явились Очернители.

Без ауспика Вадет не мог точно определить, где именно среди сотен ангаров, мастерских и хранилищ держали имперских офицеров. По его прикидкам, место должны были выбрать как можно дальше от края, поэтому космодесантник направил магнокуляры в самую глубокую точку котлована. Вершина мрачной скалы астероида все ещё виднелась там, испуская радиоактивный жар своими острыми черными краями.

По контролю биометрии доспеха Вадет понял, что уровень излучения достаточно низок и не представляет для него опасности. Орки, похоже, тоже не страдали от долгого пребывания рядом с огромной скалой, в которую они постоянно вгрызались бурами, взрывчаткой и отбойными молотками. Зеленокожие использовали вещество ядра астероида в качестве топлива, и возможная цепная реакция не беспокоила «шахтеров», весело отгружавших обломок за обломком.

В вокс-канале прозвучал голос Кастора, слегка искаженный помехами от радиации.

— Есть.

Трио Очернителей держало рассыпной строй, но, оставаясь в прямой видимости друг от друга, переговаривались воины только через аудиопотоки шлемов.

Пометив расположение пленников, Кастор переслал информацию на ретинальные дисплеи всех Злобных Десантников. Координаты оказались близки к предположениям Вадета, и он улыбнулся надежности своего чутья.

— Спускаемся. Точка сбора в отмеченном месте, — скомандовал Кастор, и Очернители перешли к вокс-молчанию.

Вадет определил для себя первую цель, оглянулся на своих товарищей, ожидая увидеть их за тем же занятием, но Баллак и Кастор уже скрылись из виду.

На его болтере не имелось глушителя, как у Нарлека и Сикара, поэтому на всем пути вниз, к помеченному ангару, Вадету можно было действовать только клинком. Вновь повернувшись к своей жертве, Очернитель перескочил невысокий край баррикады, окружающей котлован, и вытащил боевой нож.

Баллак предпочитал убивать вблизи. По его мнению, не существовало лучшего способа убедиться в смерти врага, чем взглянуть ему в глаза и увидеть, как угасает в них жизнь. Тем не менее, любимым его оружием был не нож, а цепной клинок, висящий сейчас на спине.

Именно этим мечом, вкусившим крови постчеловека, Баллак сразил Тиамеда в поединке чести, принесшем ему трофейную броню и вечную ненависть Черных Храмовников. И в этой же самой дуэли Баллак получил глубокую рану, все ещё не залеченную до конца и ослаблявшую его.

По ночам она начинала ныть, но боль всегда была единственной подружкой в постели воина, не считая воспоминаний о минувших битвах. Действительно беспокоило Баллака то, что рана замедляла его в бою. Теперь Кастор наблюдал за ним, и нужно было доказывать свое право оставаться в рядах Очернителей. Никто и никогда не покидал элиту Злобных по собственной воле или в качестве наказания, единственным путем оставалась смерть, но к ней Баллак ещё не был готов.

Какое-то движение далеко вдали, слева, привлекло его внимание. Разглядев Вадета, он начал следить за тем, как воин прокладывает себе отмеченный трупами путь по мосткам.

Собственный счет убийств Баллака тоже возрастал, и лезвие ножа уже покраснело от пролитой орочьей крови. Пригнувшись, он скрылся за краем баррикады, зная, что опасности быть увиденным нет. Вадет не замечал, что за ним наблюдают, и, зарезав очередного орка так быстро и незаметно, что это впечатлило даже Баллака, добрался до пересечения мостков. На каждом из ответвлений слонялось по одному дозорному, третий торчал прямо на пути Вадета, не подозревая о приближении Злобного.

— Кастор сказал, что я задолжал тебе жизнь, — прошептал Баллак, наводя болтер на цель. Дождавшись краткого затишья в промышленном шуме под ними, он снес голову третьему орку.

Кровь и мозги забрызгали броню и лицевой щиток Вадета, уже собиравшегося вонзить нож во врага. Отзвуки выстрела, убившего дозорного, все ещё разносились по котловану. Очернитель дернулся в поисках укрытия, но тут же понял, что это не было промахом какого-то неудачливого орка. Невидимый стрелок знал, что делает.

Несколько зеленокожих в непосредственной близости повернули головы, пытаясь определить источник звука. Сначала они смотрели в сторону стрелка, но тот уже исчез, скрывшись из виду. И тогда взгляды всех орков обратились на Вадета.

Двое дозорных на развилке завыли от ярости, ещё трое их товарищей уже карабкались наверх со своих наблюдательных постов. Через металлическую решетку под ногами Вадет заметил двух других орков, тычущих пальцами в его направлении и гортанно зовущих сородичей.

Пробормотав что-то под нос, он убрал нож и взял в руки болтер.

«Баллак», подумал Злобный. «Этого стоило ожидать».

Вадет свалил первого врага выстрелом в шею, но град сплошных зарядов орочьего оружия уже обрушился на космодесантника.

Где-то внизу улыбался Баллак, быстро петляя в тенях. Его путь чудеснейшим образом очистился от орочьих патрулей.

— Долг уплачен, — пробормотал он, последний раз оглядываясь на Вадета, отступавшего по мосткам и уводящего за собой зеленокожих. — Жизнь за жизнь.

Кастор ведь не уточнял, чья именно.

Баллак встретился с сержантом у северной стороны ангара, в котором держали имперских офицеров. Сперва он прошел мимо, не обнаружив хорошо скрытую позицию Кастора, и исправил ошибку лишь после того, как тот прошипел ему из теней: «Сюда».

Теперь оба стояли на четвереньках в ржавом воздуховоде, идущем внутрь строения, и Баллак, стараясь оставаться в тени, наблюдал через металлическую сетку за обстановкой в главном отсеке ангара.