Поколения

Пикар сделал паузу, занося записи в бортовой журнал, и посмотрел через открытый дверной проем на нескончаемый поток персонала в коридоре... Кто-то из членов команды нес личные вещи, которые им удалось спасти из своих кают, некоторые тащили уцелевшее оборудование, другие несли раненых на носилках. Освещенный лишь аварийными огнями, коридор вел в направлении открытого люка, за которым простиралась зеленая равнина и залитое светом солнца небо Веридиан-Три.

– Компьютер, – сказал Пикар, поворачиваясь в своем кресле к окну, в котором виднелись вершины далеких гор, – закончить записи. Мне бы хотелось чашечку чая "Эрл Грэй". Горячего. – Он оперся локтями о полированную поверхность стола в конференц-зале. Его собственная каюта была превращена в обломки, и у него до сих пор не было времени покопаться в них. Вместо этого он был занят работой здесь, в одном из немногих мест, где функционировала связь и компьютеры корабля.

– Этот сорт в настоящее время недоступен, – прогудел компьютер. – Выбор сортов чая ограничен: банчу, ежевичный или Тиреллианский мятный.

Пикар вздохнул:

– Ладно, не надо.

Неожиданная тень упала на стол. Он поднял глаза и увидел Гуинан: она улыбалась, стоя в дверях.

– Рада видеть тебя снова. – Казалось, она оставалась прежней даже в этом хаосе и ужасные события совсем не затронули ее.

– Я тоже рад тебя видеть, – он ответил ей улыбкой. – Я хотел спросить...

– Я знаю... – выражение ее лица стало загадочным. – И я хотела извиниться за то, что недооценивала тебя, Жан-Люк. За то, что боялась, что ты не вернешься.

– У меня были причины. Веридиан-Четыре. Эта команда.., и ты, Гуинан. – Он заколебался. – Почему ты мне все тогда не рассказала? – Он развел руки, обводя поврежденную комнату и то, что было за открытой дверью.

Она ответила не сразу, а прислушалась к резким, серебряным голосам птиц снаружи. Гуинан повернулась к окну и сказала:

– Некоторым вещам суждено случиться. Так, тебе было суждено спасти Веридианскую звезду. И это... – она обвела взглядом окружающую картину. – Это тоже должно было произойти.

– Но несколько членов команды погибли, – сказал тяжелым голосом Пикар. – Мы потеряли семнадцать...

– Да... – Гуинан грустно кивнула, в ее глазах отразилось понимание. – И именно так все должно было произойти. Смерть не всегда поражение, Жан-Люк. Это – часть рождения, это путь, которым идет Вселенная. – Она сделала паузу. – Я была в местах, где жители плакали при рождении и праздновали смерть. Наверное, это не такая уж плохая идея – воспринимать все в развитии.

– Так значит, мне было суждено спасти Веридиан-Четыре и большую часть команды, – сказал Пикар, – но не этих семнадцать?.. – Он еле заметно покачал головой:

– Если бы ты только мне сказала...

Она перебила его:

– ..ты вернулся бы в еще более далекое прошлое, чтобы спасти их в любом случае. Я знаю. Именно поэтому я не сказала тебе. – Она печально, устало вздохнула. – Иногда это не легко – знать о каких-то вещах. – Она подняла глаза и огляделась по сторонам. – Я буду скучать по этому кораблю...

Пикар кивнул. Чувство глубокого облегчения от того, что он спас население Веридиан-Четыре и свою команду, было омрачено потерей этих семнадцати и потерей корабля. Он горевал по нему.., не так сильно, конечно, как по Роберу и Рене, но все же чувствовал скорбь.

Однако он не ощущал злобы и гнева от потери, как тогда, когда услышал о смерти своего брата и племянника. Опыт, приобретенный им в нексусе, и встреча с капитаном Кирком изменили его, помогли оценить то, что было временным, то, что мелькало и уходило в небытие.., как раз из-за его непостоянности.

– Я хочу поблагодарить тебя, – сказал он Гуинан, – за то, что ты помогла мне в нексусе. За то, что познакомила меня с Кирком. – Голос его смягчился, и он сказал ей то, что еще не открыл никому:

– Он вернулся сюда, на планету, со мной и погиб, помогая остановить Сорана.

– Я знаю, – сказала Гуинан очень тихо; на этот раз в ее взгляде не было веселья. – Это тоже должно было произойти. Иногда Вселенная может быть очень справедливой. Он умер так, как всегда хотел, – изменяя ход событий.

При этих словах Пикар резко поднял голову, вспоминая последний вопрос, который задал ему Кирк; затем его губы расплылись в еле заметной улыбке:

– Я надеюсь, что когда придет мое время, Вселенная будет так же добра ко мне.

Она потянулась через стол и положила свою теплую руку на его.

– Я думаю, что так и будет, Жан-Люк, – сказала она и улыбнулась. – Так и будет...

Диана Трой стояла посреди руин грузового отсека, сканируя их своим трикодером в поисках признаков жизни.

Как никто другой, она осознавала, насколько близко они все на этот раз подошли к порогу смерти. Созданная воображением картина того, что могло произойти, как и видения, посетившие ее на мостике вскоре после катастрофы, все еще не отпускали Диану, возникая в ее сознании с ужасающей реалистичностью.

В то же время она чувствовала себя освобожденной, помолодевшей после того мимолетного прикосновения смерти. Это помогло ей вспомнить, что было самым важным, и избавиться от тревоги за Ворфа и Билла и не волноваться о том, что скрывало будущее.

Она разговаривала с ними обоими и поняла, что они чувствовали то же, что и она: были просто благодарны судьбе за то, что остались живы, и хотели, чтобы любые отношения развивались естественно, своим путем.

С момента катастрофы она успела поговорить со многими членами команды, пытаясь помочь им справиться с эмоциями. Удивительно, но создавалось впечатление, что капитан словно родился заново. Трой ожидала, что потеря "Энтерпрайза" ударит по нему с удвоенной силой, но Пикар воспринял это нормально и, казалось, справился со своей скорбью по поводу смерти племянника и брата.

В гораздо большей степени она была озабочена состоянием Дэйты. В этот момент Диана стояла рядом с ним, глядя на обломки разрушенных перегородок и оголенные, перепутанные цепи.

Выражение лица андроида было несколько встревоженным, но он держал себя в руках, направляя трикодер на груду обломков.