Битва за Коррин

За трибуной для выступлений засветился экран, на котором появилась карта планет Лиги с указанием наличных военных сил на каждой из них. Черным цветом были обозначены планеты, все еще находившиеся на строгом карантине. Потери от болезни резко уменьшили численность армии Джихада. Лига не предпринимала наступательных действий после отвоевания Хонру. В армии было множество кораблей, но не хватало здоровых солдат, которыми можно было бы укомплектовать экипажи. В разгар эпидемии пришлось рассредоточить силы армии, чтобы обеспечить карантин и вывоз беженцев.

— Может быть, нам стоит попросить когитора Видада снова обратиться к Омниусу с мирными предложениями? — спросил представитель Хагала.

Емкость с мозгом древнего философа стояла на столе рядом с председательствующими. У емкости стояли два посредника — глубокий старик по имени Ките и молодой монах по имени Родан. Ките произнес тихим голосом:

— Когитор много лет не покидал Зимию, и он хочет вернуться на Хессру, чтобы посоветоваться со своими коллегами когиторами.

Великий Патриарх вперил в представителя Хагала гневный взор.

— Вы предлагаете сдаться на милость Омниуса?

— Кто-то может предложить что-то лучшее во имя нашего выживания?

— У нас нет на это времени, — возбужденно возразил Фейкан. — Взгляните на изображения! Омниус уже готов к запуску флота.

Когитор задумался, отчего электрожидкость окрасилась в яркий голубой цвет. Потом Видад заговорил через свой громкоговоритель:

— В таком случае я советую эвакуировать Салусу Секундус. Машинный флот приблизится к планете не раньше, чем через месяц. Покиньте планеты, и Омниус не сможет одержать победу.

— Но это больше миллиарда людей, — простонал вице-король.

Представитель Гиназа громко кашлянул, привлекая к себе внимание.

— После эпидемии осталось много вымерших, пустых планет, где можно разместить много беженцев.

— Это неприемлемо, — заявил Квентин, не веря своим ушам. — Мы не можем просто взять и спрятаться. Даже если мы сумеем вовремя эвакуировать Салусу, ничто не помешает Омниусу уничтожить все остальные планеты Лиги одну за другой. Лига погибнет в тот момент, когда мы покинем ее столицу. — Он сцепил руки, словно хотел задушить невидимого врага, но потом взял себя в руки, надев на свое красивое лицо маску непроницаемого спокойствия. — Именно теперь — если, конечно, нам хватит времени — мы должны предпринять решительные действия.

Все присутствующие обратили взоры на верховного главнокомандующего Атрейдеса, который молча сидел в стороне, возле сцены. Хотя он очень молодо выглядел, лицо его выражало боль и горе в связи со смертью любимой супруги. Однако Вориан встал и, собравшись с силами, заговорил твердым, не дрогнувшим голосом.

— Мы уничтожим их, — сказал он стальным тоном. — Это единственное, что мы можем сделать в сложившейся ситуации.

Некоторые члены Совета издали недоуменные звуки, а вице-король почти истерически расхохотался.

— Отлично, это действительно очень эффективное и простое решение. Мы просто берем и уничтожаем мыслящих машин. Остается только удивляться, отчего это мы не сделали этого раньше!

Верховный главнокомандующий сохранял полное спокойствие. Квентину было от души жаль начальника, когда он подумал о своей любви к Вандре. Но он надеялся, что Вориан найдет утешение в том, что Лероника прожила долгую, осмысленную и богатую жизнь, окруженная любовью семьи, что нечасто встречается в такое тяжелое и тревожное время. После столетней войны и страшной опустошительной эпидемии на долю людей выпало столько горя, сколько не по силам вынести человеку.

Вориан держался только за счет своего гнева. Ему хотелось что-то разрушить, причинить кому-нибудь боль, чтобы унять собственные страдания, терзавшие сердце. Форма, обычно тщательно подогнанная и отутюженная, сейчас была помятой и плохо сидела на Вориане. Склонный к соблюдению формальностей и субординации, Квентин обычно очень неодобрительно относился к неопрятному виду военных, но сейчас он старался не обращать на это внимания.

— Так или иначе, но это будет нашим последним сражением. — Вориан Атрейдес поднялся на трибуну и замолчал на мучительно долгое мгновение. Тишина давила ему на плечи, пока он собирался с мыслями, удерживая в душе гнев и горе. — После просмотра этих изображений ни у кого не может возникнуть и тени сомнения в том, что это все наличные силы Омниуса, которые он собрал в один кулак. За прошедшие два дня мы отправили еще одиннадцать спейсфолдеров на разведку к другим планетам Синхронизированного Мира. Все разведчики доложили одно и то же. Их доклады подтверждают сделанный нами вывод.

Два разведчика погибли, вероятно, из-за навигационных ошибок, но сообщений остальных было достаточно.

— Мы убедились в том, что все оборонительные силы, все флоты покинули эти планеты машин. Все планеты без исключения. Омниус собрал на Коррине все силы для нанесения решительного завершающего удара.

Великий Патриарх мрачно кивнул.

— Предполагается, что мы затрепещем перед таким флотом.

— Предполагается, что мы все умрем. — Вориан улыбнулся и заговорил более напористо: — Но Омниус не понимает, что такая тактика может оказаться его слабостью, если мы, конечно, сумеем ею воспользоваться.

— О чем вы говорите? — спросил вице-король О'Кукович. Вместо того чтобы отвечать политику, Вориан посмотрел в глаза Квентину. Взгляд серых глаз Атрейдеса стал острым и колючим, как мелкие осколки разбитого стекла.

— Разве вы не понимаете? Собрав силы для массированного удара, Омниус сделал себя уязвимым во всех остальных местах! Пока флот всемирного разума летит к Салусе Секундус, мы можем нанести удары по всем без исключения планетам Синхронизированного Мира, которые остались без защиты.

— Но как мы сможем это сделать? — тонким, как у ребенка, голосом крикнул Великий Патриарх.

— Мы должны совершить что-то неожиданное. — Вориан скрестил руки на груди. — Только так мы сможем победить.

Квентин возвысил голос, стараясь успокоить зашумевших членов Совета. Он понимал, что у Вориана есть план, и, вероятно, этот план единственный, который может спасти человечество.

— Объяснитесь, верховный главнокомандующий. Какое оружие мы сможем использовать против мыслящих машин?

— Атомное оружие. — Вориан обвел взглядом возбужденную аудиторию. — Огромное количество импульсно-усиленных ядерных боеголовок. Мы можем превратить каждую планету Синхронизированного Мира в радиоактивный пепел, как мы сделали это с Землей девяносто два года назад. Если у рода человеческого хватит мужества снова применить атомное оружие, то мы сможем искоренить Омниуса на всех его планетах — бомбардируя их одну за другой. Мы уничтожим каждое воплощение компьютерного всемирного разума, так же как они собираются уничтожить нас.

— Но у нас нет времени! — снова пропищал Великий Патриарх Ксандер Боро-Гинджо, ища взглядом поддержки среди других членов Совета. — Машины скоро запустят флот! Мы же видели съемки!

— В настоящее время флот стоит у Коррина и на нем производятся последние приготовления к отправке. У нас есть несколько недель на нашу подготовку к отражению нападения на Салусу. И даже после того, как флот машин будет запущен, пройдет еще месяц, прежде чем они доберутся до нас, как это уже верно подметил когитор, — сказал Вориан, ожидая реакции.

Квентин внезапно взглянул на Фейкана. Оба поняли, что имел в виду Вориан Атрейдес.

— У Омниуса есть только корабли с традиционными двигателями.

— Но у нас есть выбор, — бесстрастно произнес Вориан Атрейдес. — Месяц — это больше чем достаточно для уничтожения всех планет Синхронизированного Мира — если мы воспользуемся кораблями, свертывающими пространство. Мы можем повторить нашу славную победу на Земле на многих других планетах. Мы уничтожим всех роботов — без колебаний и рассуждений, — всех до единого.

Квентин шумно втянул воздух, прокручивая все возможные решения.

— Но спейсфолдеры весьма ненадежны. Статистика корпорации «ВенКи» позволяет утверждать, что процент потерь равен десяти. В каждом рейде на планеты машин мы будем терять корабли. У Омниуса сотни цитаделей. Коэффициент потерь будет… ужасным!