Путь эльдар: Омнибус (ЛП)

Корабль прорвался сквозь портал на невероятной скорости: только что отсек был пуст, и вот пустоту заполнил блестящий черный корпус. На его поверхности мерцала тусклая цветная рябь, темно-красные и синие волны катились от акульего носа к тонким хвостовым плавникам. Он медленно опустился и завис прямо над платформой, слившись с собственной тенью.

Открылся округлый люк, и в полумраке возник диск тусклого белого света. Морланиат подался вперед, его сердце заколотилось быстрее.

Язык пандуса вытянулся к полу, и в люке появились три фигуры. Их доспехи были похожи на те, что носили ожидавшие в доке экзархи, но гораздо тяжелее, более искусной работы и древнее: это Пикирующий Ястреб, Темный Жнец и Жалящий Скорпион. Их богато украшенное оружие — великолепные инструменты уничтожения, настоящие произведения искусства времен, предшествующих Грехопадению, спасенные из руин цивилизации.

На первом были крылья, мерцающие тысячью цветов, доспехи — в пятнах синего летнего и зимнего серого камуфляжа, шлем, украшенный гребнем из одного пера, в одной руке он держал изогнутый клинок, а в другой многоствольный лазбластер. На втором были черные доспехи с высеченными на них золотыми костями, шлем в виде черепа с красными глазами — образ самой Смерти, в руке — укороченная сюрикеновая пушка. Последним шел Скорпион, именно к нему был прикован взгляд Морланиата, и связь между ними крепла по мере его приближения. Его желто-зеленые доспехи окаймляли обсидиановые ребра, а шлем, с обеих сторон которого потрескивали мандибластеры, изгибался назад чередой пластин подобно хвосту скорпиона. Одна его рука заканчивалась изящной клешней, которую окутывала струящаяся энергия, а другая сжимала эфес жалящего клинка, зубья которого были столь острыми, что вокруг них плясали яркие радуги.

Это были первые экзархи, которые шли Путем Воина сразу после Грехопадения и учились под началом Азурмена. Морланиат узнал их сразу, вспомнив предыдущие встречи и легенды об их подвигах.

Три основателя аспектных храмов: Клич Ветра — Бахаррот, Жнец Душ — Мауган Ра, Теневой Охотник — Карандрас.

Три лорда-феникса — и это было почти беспрецедентным событием — прибыли на Алайток с одной-единственной целью — ради войны.

Прибытие лордов-фениксов было и ответным действием, и катализатором событий. Они почувствовали, что Алайтоку угрожает гибель, и надвигающееся столкновение заставило их действовать. Их присутствие оказало воздействие на дремлющего аватара Кхаина и ускорило его пробуждение. Морланиата все чаще посещали кровавые воспоминания, во время тренировок с воинами он то и дело испытывал приступы кровожадности. Другие экзархи переживали сходные чувства, аспектные храмы и Бесконечный Круговорот полнились нарождающимся гневом Каэла Менша Кхаина.

Перед лицом этих событий совет Алайтока призвал своих величайших провидцев предсказать, что за катастрофа может угрожать миру-кораблю. Они изучили руны Тирианны в готовности услышать ее сбивчивый рассказ о приближающейся смерти. Куда более древние, чем у нее, глаза пристально вгляделись в запутанный клубок вероятностей, проследили за нитями жизни Арадриана и переплетенными судьбами Алайтока.

Все согласились в одном: великая тьма опускается на мир-корабль. Руна человечества чернела при прикосновении, и ясновидцы почувствовали беспричинную ненависть людей, направленную на Алайток.

Автархи призвали экзархов в свой круглый зал, и все самые искусные воины Алайтока собрались в одном месте. Атмосфера зала была накалена их воинственной гордостью и жаждой битвы. Нарастал гнев экзархов, усиливалась ненависть, эти чувства захлестывали душу Морланиата, и он понимал, что совсем скоро произойдет то, чего так ждали все собравшиеся.

Архатхайн, которого сопровождали трое других автархов, обратился к разгоряченной толпе предводителей храмов.

— Все дело в людях, — озабоченно начал он. — Последователи Императора прилетят к Алайтоку с решимостью вступить в столкновение. Почему они пришли к такому решению — неясно, но какое-то проявление неуважения к ним вызвало их возмущение. Подобно тому, как один-единственный булыжник может вызвать обвал, так поступок одного эльдара привел людей к Алайтоку. Хотя провидцы проследили за нитями судьбы, одного последствия не предотвратить: Алайток будет атакован.

— Не стоит размышлять о недальновидных решениях людей. Наша задача — подготовиться к войне и разобраться с ее последствиями. Странники вернулись на Алайток с печальными известиями. Имперские корабли прокладывают путь через Море Грез, двигаясь в нашем направлении. Для того, чтобы ускользнуть от них, времени недостаточно: они слишком близко, и Алайток еще не обладает достаточными запасами энергии. Наши звездные корабли преградят им путь и воспрепятствуют тому, чтобы они добрались до нас, но люди руководствуются неверными заключениями и упрямы. Вполне вероятно, что они попытаются проломить оборону Алайтока и принести войну в наши дома. Хотя они рассчитывают на преимущества неожиданного нападения, нас не застали врасплох.

Эту информацию автарх изложил спокойно, но теперь взволнованно повысил голос.

— Мы не оставим это абсурдное деяние безнаказанным! В безрассудство людей трудно поверить, хотя их невежество нам прекрасно известно. Мы должны защитить в битве не только Алайток, но весь наш народ. Если люди подумают, что могут безнаказанно нападать на миры-корабли, то нам, как виду, придет конец. Они должны осознать неосмотрительность своих действий, получив от нас максимально кровавый урок. Они трусливы и суеверны. Мы напишем для них новые легенды, мифы о том, как эльдары жестоко покарали их за недальновидность, и они усвоят их плотью и кровью.

Архатхайн медленно расхаживал по окружности возвышения, обводя ярко-синими глазами собравшихся экзархов. Его губы изогнулись в усмешке.

— Мы питаем к вам отвращение! Мы, свободные, боимся вас, живого напоминания о последствиях проявления слабости и потворства своим желаниям. И правильно вас остерегаются, ибо души ваши прокляты Кхаином. Вы — разжигатели войны и убийцы. Тем из нас, кто прошел Путем Воина, прощены совершенные жестокости, и мы обрели покой. Вы же загнаны в ловушку, наслаждаясь своими кровавыми деяниями, упиваясь ненавистью и яростью.

Но нам, свободным, вы нужны. Без экзархов все мы погибли бы. Вы влачите бремя нашей вины. Вы стоите между нашими хрупкими душами и упадком, которые несет с собой война.

Он продолжал кружить по возвышению, напрягшись, сгорбившись, сжав кулаки, понизив голос до резкого шепота.

— Настало ваше время! Люди стремятся уничтожить наши прекрасные дома. Они посмели развязать войну против нас! Вы — наши кровавые посланцы. Вы — помазанные Каэла Менша Кхаином убийцы, наша воплощенная месть, наш олицетворенный гнев. Вы беспощадны, и это правильно. Наше выживание не оставляет места состраданию, продление нашего существования зависит от того, как те, кто не задумывается, исполнят невероятное.

— Ощутите теперь, как пульс Кхаина бьется в ваших жилах. Мы, те, кто свободен, также чувствуем это. Но в наших жилах — всего лишь холодная струйка по сравнению с тем, как раскалены его свирепостью ваши сердца. Аватар пробуждается. Почувствуйте его зов. Дайте ему то, в чем он нуждается.

Автархи и экзархи как один повернулись к главному входу, который располагался на самом верху зала со ступеньками. Там, на фоне льющегося сзади оранжевого света, вырисовывался одинокий силуэт. Это была Лидейрра — экзарх Храма Полуночной Молнии аспекта Сверкающих Копий. На ней были серебряные с золотом доспехи, в руке она держала огромное копье с наконечником длиной с ее руку и шириной с лицо, — Суин Деллэ, Стенающий Рок, оружие аватара.

— Узрите Юного Короля! — провозгласил Архатхайн. — Ваш дар Кхаину в обмен на пробуждение его аватара.

Издавая свирепые вопли, экзархи подняли правые кулаки, приветствуя Юного Короля. Избираемый из их числа, Юный Король был их духовным лидером в течение пятисот дней и по завершении этого срока передавал корону очередному. Для большинства это правление проходило без жертвоприношения, для немногих правление завершалось в крови, их душа предлагалась Кхаину, чтобы вдохнуть жизнь в металлическую оболочку аватара Кхаина.