Песчаные черви Дюны

Она призвала к себе Матерей, обладавших способностями ментатов, и приказала им оценить объем необходимых работ и составить экстренный план восстановления, привлекая для этого наиболее приспособленных к такому труду людей. Где можно взять рабочую силу, необходимую для поддержания нормальной жизни на Капитуле, восстановления и продолжения битвы? Может быть, удастся убедить часть беженцев, спасавшихся с окраинных планет от наступавшего врага, прибыть на Капитул. Но это можно будет сделать только после того, как закончится эпидемия.

Мурбелла устала от попыток простого восстановления, а ведь Капитул был лишь крошечной частью общего поля гигантской галактической битвы, исполинской решающей войны. Самая страшная угроза продолжала нависать во всей своей неотвратимости, наступавший вражеский флот завоевывал одну планету за другой, заставляя беженцев, подобно стадам обезумевших животных, спасающихся от лесного пожара, в панике покидать родные миры. Битва в конце мироздания.

Крализец…

В зал вошла явившаяся с докладом Преподобная Мать. Молоденькая девушка, почти девочка, которую заставили до времени пройти испытание пряностью и которая сумела его перенести. Глаза её приобрели едва заметный синеватый оттенок, который будет становиться все темнее и темнее по мере того, как она будет принимать меланжу. У девушки был остановившийся взгляд, усталость и утомление коснулись самых сокровенных глубин ее души.

— Я доставила ежечасный доклад, Командующая Мать.

С этими словами она вручила Мурбелле стопку листов кристаллической ридулианской бумаги с напечатанными на ней колонками имен.

Вначале сестры подавали информацию в холодном деловом виде — сухие цифры и итоги, но Мурбелла потребовала составления поименных списков. Каждый человек, умерший от чумы, был личностью, каждый рабочий и каждая послушница были солдатами, павшими в войне с грозным Врагом. Их нельзя унижать, относясь к ним просто как к цифрам и итогам. Дункан Айдахо никогда не позволил бы себе такого бездушия.

— Еще четверо из них оказались лицеделами, — сказала девушка.

Мурбелла стиснула зубы.

— Кто?

Женщина назвала имена, едва знакомые Мурбелле, то были малозаметные, ничем не примечательные сестры, не привлекавшие к себе внимания, как и положено шпионам. До сих пор среди жертв чумы было обнаружено шестнадцать трупов лицеделов. Командующая Мать давно подозревала, что Община наводнена вражескими агентами, но теперь у нее в руках были и реальные доказательства. По иронии судьбы, мыслящие машины, видимо, не учли, что их шпионы окажутся подверженными распространяемой инфекции. Лицеделы умирали так же неотвратимо, как и все прочие.

— Сохранить их тела для вскрытия и исследования — вместе с остальными. Может быть, это поможет нам научиться распознавать их при жизни.

Молодая женщина ждала, когда Мурбелла закончит просмотр длинного списка. Когда она дошла до третьего столбца, по спине ее пробежал леденящий озноб и перехватило дыхание. Она пошатнулась словно от сильного удара.

«Джанна».

Ее собственная дочь, младший ребенок, которого она родила от Дункана Айдахо. Много лет девочка откладывала испытание пряностью, так и не достигнув состояния, в котором она смогла бы его перенести. Несмотря на то что девочка была не готова, ее заставили принять Воду Жизни, этот яд, ставший единственным шансом выжить.

Мурбелла была потрясена. Она должна была быть рядом с Джанной, но в творящемся хаосе никто не сказал Командующей Матери, когда ее дочь примет Воду Жизни, да к тому же большинство сестер даже не знало, что Джанна — ее дочь. Истощенные, утомленные помощницы точно этого не знали. И сама Мурбелла, по традиции Бене Гессерит, отдавала все свои силы делам ордена и не спала подряд три ночи.

«Я должна была побыть с ней рядом, пусть даже и не. смогла бы ей ничем помочь и стала бы бессильной свидетельницей ее смерти».

Со всеми этими трагическими событиями, громоздившимися одно на другое, Мурбелла упустила из виду жизнь собственного ребенка. Сначала Риния, теперь Джанна — и обе погибли от рискованного испытания. В живых остались только две дочери: Джейнис, сражавшаяся где-то на переднем крае войны с мыслящими машинами, и Танидия, не знавшая своей матери и служившая теперь в Наступательной Миссии. Обе они сильно рисковали, но по крайней мере им не пришлось столкнуться со страшной заразой.

— Погибли двое моих детей, — произнесла она вслух, но девушка не поняла ее. — Что подумал бы обо мне Дункан?

Мурбелла положила доклад на стол, потом закрыла глаза, сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки. Указав на имя Джанны, она сказала:

— Проведите меня к ней.

Девушка взглянула на колонку имен, подумала и ответила:

— Тела этих людей уже доставлены в космопорт. Сейчас их грузят на орнитоптер, который вот-вот должен взлететь.

— Тогда поспешим. Я должна ее увидеть.

Мурбелла выбежала из зала. Оглянувшись, она увидела, что молодая женщина бежит следом. Все чувства Командующей Матери притупились, но она должна, обязана сделать это.

Они сели в транспортер и понеслись в космопорт, где уже гудел двигатель орнитоптера. По пути молодая Преподобная Мать включила аппарат связи и спокойным голосом потребовала информации, а потом приказала водителю ехать по специальной трассе.

На всех взлетных площадках шла непрерывная погрузка мертвецов на большие грузовые орнитоптеры, которые поднимались в воздух, как только заполнялись отсеки. Раньше, в лучшие времена, умерших сестер Бене Гессерит хоронили на огородах или в садах. Тела разлагались, давая пищу растениям, удобряя почву. Теперь же люди умирали так быстро, что большие грузовые суда едва справлялись с их транспортировкой.

Молодая Преподобная Мать показала водителю нужную площадку, где рабочие грузили трупы в орнитоптер. Сверток за свертком исчезали в большом грузовом отсеке.

— Она должна быть где-то здесь, Командующая Мать. Вы… вы хотите разгрузить машину, чтобы поискать и найти нужное вам тело?

Когда они вышли из транспортера, Мурбеллу зашатало, но она сумела успокоиться и взять себя в руки.

В этом нет необходимости. Это же всего лишь ее тело, а не она сама. Я удовлетворю свою сентиментальность тем, что провожу это тело в последний путь в дюны. — Отпустив девушку, Мурбелла поднялась на борт орнитоптера и села рядом с женщиной-пилотом.

Здесь на борту моя дочь, — произнесла Мурбелла. Потом она замолчала и принялась мрачно смотреть в иллюминатор.

Орнитоптер сильно тряхнуло, и он поднялся в воздух, гулко хлопая огромными крыльями. Им понадобится полчаса или около того, чтобы долететь до пустынного пояса, она позволит себе отсутствовать в Убежище всего лишь час, но как он ей сейчас нужен, этот час…

Даже лучшие из Общины Сестер, прошедшие самое жесткое тестирование, были поражены реальной трагедией — но не до такой степени, чтобы опустить руки и сдаться. Учение Бене Гессерит показывало им, как управлять своими основными эмоциями, как жертвовать частным во имя общего, как видеть за мелочами целостную картину. Но при виде того, как в течение нескольких дней вымерло девяносто процентов населения планеты — это была катастрофа, истребление, — эти барьеры были сломаны у многих даже самых стойких сестер. Долг Мурбеллы — поддержать моральный дух среди уцелевших.

«Мыслящие машины нашли жестокий и эффективный способ уничтожить нас, отнять у нас самое ценное оружие — людей, но нас не так-то легко разоружить!»

— Командующая Мать, мы на месте, — доложила женщина-пилот, достаточно громко, чтобы перекрыть рев двигателя и шум крыльев.

Мурбелла открыла глаза и ее взору предстала огромная чистая пустыня, по поверхности мела песчаная поземка, кое-где порывы ветра взметали в воздух крутящиеся облака пыли. Пустыня сияла благопристойной чистотой, не важно, сколько мертвых тел было здесь захоронено. Она видела, как другие орнитоптеры, снижаясь, садились на гребни дюн и открывали грузовые отсеки, чтобы извергнуть груз — сотни завернутых в черный пластик мертвых тел. Мертвые сестры падали в песок, как блестящие обугленные чурки.