Кризис на Центавре

– Кто такой Макс?

– Макс и Дэйв являлись командирами групп охраны. Обеспечивали безопасность па митингах.

– А это кто? – продолжал допрос Кирк, указывая на Смита.

– Владзилович, я тебя предупреждаю! – зашипел тот, но тут же умолк, увидев направленный на него пистолет Зулу.

– Его настоящая фамилия Хольцман! – выпалил Владзилович.

Кирк изумленно посмотрел на бывшего “Смита” и спросил:

– А вы часом не тот гениальный ученый, о котором…

– Я его сын! – гордо ответил Хольцман.

Видя, что Баркли по-прежнему неподвижен, Кирк связал Хольцмана и примотал конец веревки к ножке массивного стола. Затем еще раз обыскав главу Лиги, он связал и его. Потом капитан обратился к остальным.

– Владзилович, Макс, я принимаю ваши оправдания и предоставляю возможность заслужить, если не прощение, то смягчение приговора. Зулу! Дайте им оружие. Нам нужна еще хотя бы пара человек. Время, отведенное Бурком, истекло.

Отдавая это распоряжение, Кирк исходил из соображений, что эти двое действительно являлись мелкими сошками и вряд ли знали о реальных планах руководителей Лиги.

Зулу передал им по пистолету, и в этот момент раздался истошный вопль Хольцмана:

– Подонки!!! Вы предаете память моего отца! Вы предали свою расу! Все человечество!

Он продолжал кричать, пока не охрип, и, дождавшись, пока Хольцман зашелся от напряжения в кашле, капитан сказал:

– Еще раз заорешь, влеплю из парализатора прямо в морду! Усек?

Хольцман отвернулся, но больше не произнес ни слова. Видя, что он наконец угомонился, Кирк осторожно выглянул в окно. На опушке уже открыто шли приготовления к штурму, и там собралось человек восемьдесят. “Даже тяжелый бластер приволокли, – мрачно констатировал Кирк, наблюдая за приготовлениями. – Ну, ладно же, Бурк! Хочешь драки? Ты ее получишь!” Капитан окинул взглядом Макса, Дэйва и Владзиловича. Министру безопасности нельзя было позволить выместить гнев на этих людях, наивно поверивших в бредовые идеи Баркли и компании.

Снаружи снова раздался усиленный громкоговорителем голос:

– Капитан Кирк, время истекло! Если вы согласны сдаться, вывесьте в окно белый флаг.

За последние дни у капитана сильно расшатались нервы, и голос министра безопасности, привыкшего к повиновению, окончательно вывел Кирка из себя. Он подошел к окну, встал так, чтобы его хорошо было видно, и показал не белый флаг, а жест куда более древний и понятный во всех уголках галактики.

– Очень хорошо! – со злостью ответил Бурк. – Я отдаю приказ о начале штурма!

Наступила напряженная тишина, и вдруг Кирк услышал отдаленный гул, нарастающий с каждой секундой и постепенно переходящий в оглушительный рев, идущий с небес. Он качнулся и повернул голову, пытаясь рассмотреть из окна, что происходит сверху, но вначале ничего не увидел. Однако обратил внимание, что флайеры и штурмовики куда-то исчезли. А оглушительный вибрирующий рокот все усиливался. “Да что же это такое? Уж не землетрясение ли?” Словно в подтверждение его мыс в комнате задрожали предметы, и столешница, подпрыгивая, поползла на край стола. Кирк снова взглянул в окно и с удивлением увидел, как разбегается, бросая оружие, большая часть боевиков, уже готовых к штурму. Остальные, позабыв о шлемах, зажимали ладонями уши. Даже внутри дома, невзирая на хорошую изоляцию, шум становился нестерпимым. Свалившиеся с полок и стола предметы уже не дрожали, а плясали по полу.

Кирк, тоже зажав уши, лихорадочно пытался сообразить, что же могло вызвать такую вибрацию, и вдруг то, что он увидел, буквально потрясло капитана. Подобного зрелища ему еще не приходилось видеть за всю жизнь. Над долиной, заслоняя собой солнце и почти полнеба, зависла километровая туша космического корабля. Что это за корабль – гадать не приходилось. Это был его родной “Энтерпрайз”! Капитан видел, как мечется в бессильной злобе Бурк, пытаясь вернуть на место разбегающихся солдат. Но громаде галактического крейсера он ничего не мог противопоставить.

Единственное, что теперь осталось министру безопасности, – это с достоинством удалиться. Немного успокоившись и оценив ситуацию, он засунул руки в карманы и опустил голову. На этот раз его переиграли. Перес, видя как тяжко его другу, подошел ближе и положил Бурку на плечо руку.

– Ладно, Нат! – крикнул он в самое ухо, стараясь перекрыть грохот. – Ты сделал все, что мог! Но они слишком сильны даже для тебя!

Бурк отвернулся и, не говоря ни слова, зашагал к командирскому флайеру. Перес, заткнув пальцами уши, поспешил за ним.

Стоя у окна дома, Кирк чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Его корабль пришел сюда за ним. Чтобы спасти своего капитана. И Кирк был благодарен всем: экипажу, кораблю, самому Господу Богу за то, что ему довелось такое увидеть.

В окружении защитных полей “Энтерпрайз” сиял ослепительно белым светом на фоне безоблачно голубого неба. “Какая красота!” – думал Кирк, прикрывая ладонью глаза. Несколько дней назад ему еще довелось видеть свой корабль со стороны, но это было на орбите, где все, что создано руками человека, кажется крошечным в сравнении с бесконечностью вселенной.

Наконец корабль медленно опустился и коснулся поверхности Центавра. Кирк не помнил, был ли он когда-нибудь так же счастлив, как сейчас. “Прав Спок, – думал он улыбаясь, как дитя, – большие дозы радости могут повредить здоровью!” С волнением осматривая поверхность корабля, капитан заметил, как открылись створки шлюзового отсека, и в проеме появились члены экипажа. Кирк настежь распахнул входную дверь и, вздохнув полной грудью, направился к своему второму дому.

Глава 25

Запись в вахтенном журнале:

"Галактическое время 7520,7. Лейтенант Ухура докладывает, что получен приветственный сигнал крейсера “Худ”, который прибудет на стационарную орбиту Центавра в 7521,5 по галактическому времени. “Худ” продолжит спасательные работы на планете, дав “Энтерпрайзу” возможность отправиться для ремонта на звездную базу N7. Вокруг Центавра наблюдается снижение ионизации пространства, и сегодня, впервые за две недели после взрыва в Новых Афинах, удалось провести сеанс транскосмической связи. Лейтенант Ухура связалась со Штабом Звездного Флота и передала информацию о положении на Центавре, о ходе выполнения приказа Командования. Доклад включал ходатайства о представлении к награде особо отличившихся офицеров: Спока, Зулу, Чехова, Скотта, Макферсона, Ухуры и Флорес. Экипаж получил благодарность лично от адмирала Бучинского."

С того момента, когда Кирк вернулся на “Энтерпрайз”, прошло уже семь дней. Все это время ушло на оказание помощи населению Новых Афин и ремонт корабля. Когда звездная база N7 объявила, что оборонная система Центавра не функционирует, со всех планет Федерации в район бедствия отправились корабли. С Земли, несмотря на потерю трех санитарных кораблей, послано еще три. А на орбите Центавра находились уже более двадцати различных судов. Они доставили на планету медперсонал, оборудование и медикаменты. Корабли продолжали прибывать, и вокруг Центавра снова становилось тесно. Саулу Вайнштейну, по-прежнему руководившему госпиталем, теперь помогали сотни квалифицированных специалистов. Кирк, воспользовавшись полномочиями, полученными от Штаба Флота, объявил в Новых Афинах военное положение и назначил Вайнштейна главным врачом. Комендантом этого района, по его же приказу, стал Тадеуш Хейс. Делая такой выбор, капитан нисколько не ошибся, и бывший шеф статистики прекрасно справлялся со своей работой. “Не удивлюсь, – думал Кирк, – если этот парень скоро станет заметной политической фигурой”.