Небеса Перна

— Нет, в Южном холде сейчас более раннее время, и нам лучше немедленно объяснить все Торику, — поморщился Ф’нор.

— Он еще устроит скандал, почему ему доложили об огненном шаре, — прибавил Сибелл. Потом он хихикнул; его глаза, казалось, мерцали в свете огней холда.

— Я бы просто рассмеялся в ответ, — сказал Ф’нор.

— Я думаю, он пожалеет о том, что у него так много… как бы это сказать… «незарегистрированных» холдов на побережье, — насмешливо фыркнул Сибелл. — Вот тут-то правда и выйдет наружу! Впрочем, К’ван, должно быть, знает это.

— Нам лучше отправиться в путь прямо сейчас. Он будет ждать нас вместе с Синтари у старого Вейра.

— Попытаемся противопоставить слухам факты, — сказал Сибелл.

Ф’нор невольно подумал, что не завидует Сибеллу, которому досталась такая задача. Идаролан недобро усмехнулся:

— И особенно прислушивайтесь к тем слухам, которые будут распространять Очистители.

— Но это ведь природная катастрофа, верно? — спросил Ф’нор.

— И сообщила о ней — «Иокогама», — словно бы вскользь заметил Сибелл.

— Нам чертовски повезло, что в небе у нас есть хотя бы один такой «глаз», — ядовито проговорил Идаролан.

Ф’нор подумал о прыжке во времени. Он не сомневался в том, что информаторы Торика назовут ему точное — вплоть до минуты! — время, когда на Посадочной площадке поняли, что огненный шар представляет угрозу. Он как раз пришел к выводу, что перемещаться во времени не стоит, когда заговорил Кант’:

«Рамот’а говорит — нет! Мы не знаем, что еще нам придется делать сегодня».

«Хорошо, Кант’. Считай, я уже получил свой выговор».

«Но это же не так!» — слабо запротестовал дракон.

«Ты слишком хорошо меня знаешь».

Вновь забили барабаны; Сибелл на прощание помахал рукой Ф’нору и Идаролану и отправился разбираться с поступившим сообщением. Удостоверившись, что Идаролан удобно и безопасно устроился за его спиной, Ф’нор «показал» Кант’у картинку скал Южного холда — ночных скал.

«Рут’ — не единственный дракон, который всегда знает, когда он находится», — напоследок заметил Кант’.

Когда они прибыли в Южный холд, Ф’нор поймал себя на странном ощущении: словно бы они попали вовсе не туда, куда собирались: слишком спокойной была картина, представшая их глазам. Мирно покачивались на волнах в гавани корабли, огни на мачтах бросали мягкие отсветы на ступени причала… здесь все было спокойно, в то время как на Посадочной площадке царил хаос. В Форт-холде царила атмосфера напряжения и бурной деятельности…

Бесшумно и, как надеялся Ф’нор, незаметно для любого человека, находящегося на земле, Кант’ заскользил в теплом воздухе над спящим холдом к старому Южному Вейру. Ф’нор с болезненной четкостью осознавал, что вот сейчас, в это мгновение, на другой стороне планеты цунами обрушилось на Вейр Залива Монако. Оставалось только надеяться, что там достаточно драконов, чтобы спасти всех мужчин, женщин и детей…

Новости, которые он принес Торику, были вовсе не такими страшными — хотя, возможно, сам Торик с этим не согласится. Идаролан был практически уверен, что утесы Южного холда достаточно высоки, чтобы противостоять цунами и защитить сам холд. К сожалению, цунами обрушится и на берега по обе стороны от холда: карты Идаролана и вычисления Эррагона однозначно указывали на то, что волна цунами пойдет на запад единым непрерывным фронтом. С одной стороны, это ослабит волну, с другой — даже в этом случае ее силы хватит на то, чтобы разрушить прибрежные холды. Значит, население этих холдов придется эвакуировать, а также придется угнать внутрь материка стада с пастбищ в низинах, которые неизбежно будут затоплены. Однако Ф’нор помнил, что в свое время, когда дельфины предупредили Торика о «сильном, сильном ударе», он действовал недостаточно быстро, чтобы существенно уменьшить нанесенный ураганом ущерб.

К’ван вместе со своей госпожой Вейра Адреей, мастер Синтари и четверо командиров крыльев Южного вышли из тени, как только Кант’ опустился на пахнущую цветами ночную землю. Пять пар сине-зеленых глаз засияли во мраке, когда коричневый дракон тихо загудел, приветствуя собратьев, и направился в их сторону. К’ван раздал всем ручные фонарики.

— Ночь сегодня безлунная, — сказал молодой предводитель Вейра; в отсветах фонарика блеснули белые зубы — он улыбался. — Р’март тоже хотел прилететь, но мы отговорили его — объяснили, что у него и так обязанностей будет не меньше нашего.

Ф’нор поклонился Адрес, кивнул остальным бронзовым всадникам и принялся снимать летную одежду. На плато дул прохладный ветерок, что немало порадовало всадника.

— У меня есть свой фонарик, — сказал Синтари, посветив на старую дорогу, ведущую от Вейра к холду.

Не успели они дойти до первого поворота, как были остановлены властным окриком:

— Кто идет?

— Ф’нор, всадник Кант’а. — Ф’нор осветил фонариком свое лицо.

— К’ван, Адрея, М’линг, Н’бил, С’дра, Х’редан, — откликнулся предводитель Вейра, также осветив сначала свое лицо, а потом и лица тех, чьи имена он назвал.

— Идаролан и Синтари, — в свою очередь назвался арфист.

— У нас срочное сообщение лорду Торику с Посадочной площадки, — объявил Ф’нор.

— Очень срочное и очень важное сообщение, — с достоинством выступая вперед, добавил Идаролан, — так что вам лучше немедленно провести нас к нему!

— Но сейчас глубокая ночь! — возразил голос из темноты.

— А с каких это пор несчастье не может приключиться среди ночи? — Идаролан продолжал уверенно идти вперед, и охраннику пришлось отступить с его дороги.

— Ты говоришь как Идаролан, — растерянно проговорил он.

— И, если ты не знаешь, как выглядит предводитель твоего Вейра, значит, у тебя серьезные проблемы, приятель, — язвительно заметил Синтари.

— Сюда, мастер-арфист, предводитель Вейра К’ван! Сюда! — суетливо проговорил охранник и, когда они проходили через широкую площадь, прибавил: — Вы же его разбудите, а не я!

Ф’нор оказался не единственным, кого рассмешили эти слова.

По счастью, к ним вышла Рамала со светильником в руках; вглядевшись в лица пришедших, она повела их в главный зал, спросив только:

— Что, скверные новости?..

— Может быть, для Южного и не такие скверные, как для остальных, — заметил Идаролан.

Женщина остановилась и пристально посмотрела на него.

— Не будешь ли ты так любезна, чтобы разбудить Торика? — спросил Идаролан.

— Да уж, лучше это сделать мне, — сказала она, жестом предложила им сесть, зажгла светильник, после чего немедленно скрылась во мраке. Прислушавшись, собравшиеся услышали сонный и возмущенный рык Торика: тот был явно недоволен тем, что его поднимают с постели посреди ночи. Затем Рамала вернулась и сказала, что если они сами зажгут остальные светильники, то она принесет им свежего кла. — Или вина, если вас это больше устроит.

— И того, и другого, — напрямик сказал Ф’нор. Стакан вина ему сейчас не помешал бы. Ему казалось, что завтрак в Бендене был давным-давно, и, хотя на экстренном собрании на Посадочной площадке им удалось немного перекусить, есть хотелось до рези в желудке.

Синтари и двое бронзовых всадников зажгли достаточно светильников, чтобы осветить эту часть зала. Они как раз уселись в конце длинного стола, когда послышалось шарканье сандалий по камню. Идаролан усмехнулся, раскладывая на столе карты и бумаги. Он готовился к спору с Ториком.

Лорд-холдер вошел в зал в расстегнутой рубахе и мятых коротких штанах; его мрачное и недовольное лицо стало еще мрачнее, когда, остановившись на пороге, он оглядел тех, кто ожидал его за столом.

— Проклятье! В чем дело? Это что, заседание какое-то, что ли?

— В Восточное море примерно в двенадцать часов двадцать минут по времени Посадочной площадки рухнул огненный шар, — без обиняков заявил Ф’нор.

— Столкновение планеты с тем, что, как мы полагаем, является обломком кометы, породило цунами, — продолжил Идаролан. — Вы, как я полагаю, помните, что произошло, когда началось извержение вулкана, открытого Пьемуром?