Архив комиссара Каина

— Письменно подтвердите? — спросил я, еще раз позволив своему беспокойству вложить в слова вспыльчивость. — Если на борту скитальца действительно есть крады, то потому что их туда направили тираниды, и они никогда не поместят горстку туда, куда влезет пара сотен.

Как выяснилось, даже это было печальным преуменьшением, но пока я все еще находился в блаженном неведении относительно этого конкретного факта, моя первоначальная догадка волновала меня сильнее.

Любые последующие разговоры были эффективно прерваны несколькими неприятным моментами, когда снова заработали двигатели и "Громовой ястреб" внезапно наклонился, его нос поднялся, когда пилот выровнялся на том, что осталось от старой посадочной палубы Искупителя. Затем зажглись бортовые внешние прожекторы, ярко осветив окружающие металлические дебри, и от маленького кружка техножрецов послышался вздох, несмотря на то, что большинство из них, несомненно, считало, что такая очевидная демонстрация эмоций в обычных обстоятельствах была несколько ниже их достоинства.

Но я не мог их за это винить. Металлический ландшафт был по-своему весьма впечатляющим, хотя и бесспорно мрачным. Он раскинулся под нами, заполняя иллюминаторы до зубчатого горизонта пустошью скрученных и деформированных пластин обшивки, отрезанных структурных элементов и какими-то остовом сервисного судна, очень неприятно напоминающим мне размеры нашего "Громового ястреба". Чем бы это ни было, оно столкнулось слишком быстро, чтобы можно было опознать останки, но странность в пропорциях запутанных обломков заставила меня подозревать, что это было судно ксеносов. Однако до того, как я привлек к нему внимание Драмона и спросил его мнение, он пропал из вида и наш спуск стал еще более крутым.

Даже в те дни, я столько раз заходил на посадку, что не мог сосчитать, и схватился за подлокотник своего кресла, когда пилот головокружительно развернул нас. Гравитационное поле на борту секунду или две неприятно колебалось, пока синхронизировалось с местным и установило несколько иное положения пола. Теперь, вместо спуска, мы, кажется, приближались к твердой стене потресканного металла и, хотя я разумом знал, что наш пилот был более чем компетентен, я с напряжением неосознанно ждал удара, на котором настаивало мое подсознание.

Конечно же, его не последовало. Еще до того, как стихло эхо брюзжащих проклятий Юргена в адрес родни членов экипажа, внешний слой покинутого корабля сменился стенами посадочной палубы.

— Кажется, он все еще может функционировать, — сказал Яффел, его тон добавлял не высказанное "я же говорил".

— В самом деле, похоже, — согласился Драмон, — но внешность зачастую обманчива.

— Совершенно верно, — согласился Яффел, — но мы должно быть без проблем сможем закрыть двери и выровнять давление в зале.

Встроенные в корпус люминаторы ярко отражались в матовом от возраста металле стен, их опоры были более тонкими и лучше сработанные, чем те, которые я привык видеть на борту кораблей Империума. На периферии посадочного дока были разбросаны таинственные механизмы, которые казались какими-то простыми и более компактными. Понятия не имею, что это означало, кроме смутного понимания, что наши бесстрашные охотники за археотехнологиями потерпели неудачу в самый последний момент и что возможно все полезное уже было утащено поколениями назад; но Яффел и другие, казалось нисколько не унывали, и без умолку щебетали друг с другом, указывая на предметы пальцами и механодендритами подобно малолетке в кондитерском магазине.

Окончательный удар пробежался по моему позвоночнику и вой двигателей смолк до такой степени, что я смог снять свои наушники. Последовав примеру, разбрасывая перхоть, Юрген качнул головой.

— Ладно, это было достаточно быстро, — прокомментировал он, проверяя свой лазган, когда спрыгнул на пол из своего кресла для астартес, — в следующий раз лучше взять табуреточку.

— Хорошая мысль, — сказал я, разминая затекшие ноги и раздумывая, почему об этом сам не подумал. Под ногами все еще слабо дрожала палуба, что казалось немного странным, и я начал оглядываться вокруг, чтобы понять причину.

— Изумительно, — сказал Яффел на секунду оторвавшись от иллюминатора, затем довольный собой повернулся к Драмону, — автономные переключатели, кажется, все еще функционируют.

Конечно, я не понимал, о чем он там говорит, но суть мне была достаточно ясна: корабельный дух машины должно быть все еще приглядывает за ангаром, даже после стольких тысяч лет, потому что массивные двери, закрываясь, заскользили так равномерно и совершенно четко, что даже отдавало какой-то жутью. На "Ревенанте" таким же механизмом управлял бы десяток членов экипажа в скафандрах, и такое же количество накачивало воздух в зал, когда бы они запечатались. Здесь, кажется, сам корабль был способен это сделать.

— Кто закрывает двери ангара? — спросил Юрген, поднимая свой лазган, когда всмотрелся в иллюминатор, очевидно в любой момент ожидая бегущую к "Громовому ястребу" из засады орду.

— Дух машины корабля, — сказал ему техножрец, несомненно, смакуя возможность разъяснить чудо Бога-Машины, несмотря на то, что мой помощник не проявлял понимания тонкостей технологии. (Должен признаться, для меня все эти чудеса тоже оставались за гранью. Так же, как и работал ли механизм, или работал не так как мне нужно, и, если нет — это проблема технопровидца. В первую очередь, именно из-за этого нам нужны техножрецы).

— Он явно осведомлен о нашем присутствии.

— Будем надеяться, что только он один, — сказал я, рассматривая тени на предмет движений. Я не знал, могут ли генокрады выжить без воздуха [660], но давным-давно научился, что никогда не стоит недооценивать врага. Драмон взглянул на меня, на инфопланшет в руке и успокоительно кивнул.

— Ни один из КОТов не зарегистрировал движения, — сказал он, — так что, кажется это обоснованный вывод.

— Пока, — сказал я.

— Пока, — согласился Драмон и надел свой шлем. Когда он заговорил снова, его голос был немного приглушен внешним воксом.

— Я сразу же дам тебе знать, как только будет замечено движение.

Он пошел к ближайшему воздушному шлюзу, несомненно намереваясь сделать все необходимое, чтобы дать нам что-то, с чем мы могли бы дышать снаружи, но до того, как он вошел туда, я увидел маленькие завитки, наплывающие на иллюминатор тумана.

— Я думаю, за тебя уже сделали всю работу, — сказал я, начиная понимать, почему он и Яффел так остро желали получить древние технологии, которые делали такие чудеса возможными. Как только они будут изучены, то несомненно смогут быть полезными для Империума в таких областях, что даже я не могу вообразить. Однако, несмотря на огромные гипотетические дары, тут же находилась реальная и непосредственная угроза от генокрадов, и я решил ни на секунду не ослаблять бдительность.

— Да, кажется так, — согласился технодесантник.

Он жестом указал на посадочную рампу, наконец-то приглашая всех.

— Воспользуемся этим фактом?

— Безусловно, — согласился я, решив хотя бы выглядеть так, словно был уверен, что останусь в живых через несколько часов и шагнул за ним.

Глава восемнадцатая

Первым моим впечатлением, когда ботинки коснулись плит палубы вполовину младше Империума [661], было удивительное ощущение покоя. Древность и размер похожего на пещеру ангара придавали ему что-то от духа собора, и хотя у меня никогда не было достаточно времени для всех этих песен и вони [662], должен признаться, что в тех редких случаях, когда мне приходилось входить туда, я находил эти места приятно умиротворяющими. Потолок был высок и лишен изогнутых опор, которые я ожидал увидеть на борту судна военного Флота, но нависающий над всем барельеф Аквилы на дальней стене, был достаточно обнадеживающим, даже если она была сделана в манере, из-за которой казалась парящей в воздухе без особой поддержки своего веса. Конечно, воздух был затхлый, но не хуже того, чего можно было ожидать, спускаясь на нижние уровни среднего улья? и я обнаружил, что ложное чувство узнавания окружающей обстановки немного помогло мне вернуть непринужденность — настолько, насколько это было возможно при данных обстоятельствах.