Песни Перна

Глава 11

Менолли с Т'гелланом доставили яйца в Бенден в целости и сохранности. Всего их в кладке оказалось тридцать одно, и не единое не разбилось по пути — так заботливо укутали их в двойной меховой мешок, прихваченный для путешествия через Промежуток. Столь богатая добыча вызвала в Вейре целый переполох — народ сбежался поглазеть на яйца. Лесса, которую известили заблаговременно, не преминула явится и тут же стала отдавать распоряжения. Она велела принести с Площадки Рождений корзину горячего песка, положить в нее яйца и поместить у жаровни. Корзину надлежало время от времени поворачивать, чтобы тепло распределялось равномерно. Пощупав яйца, Лесса сделала вывод, что, судя по твердости скорлупы, от рождения их отделяет не меньше семи дней.

— Что ж, — как всегда резковато заключила она. — Пока хватит. Главное, в день Запечатления мы теперь сможем наградить самых достойных яйцами файра. — Похоже, эта мысль привела ее в отличное расположение духа, и она улыбнулась Менолли. — Манора сказала, что ноги у тебя еще не совсем зажили. Поручаю тебе присматривать за кладкой. Фелина, сними с девочки эти дурацкие сапоги и переодень ее в приличное платье. Наверняка у нас в кладовых найдется что-нибудь подходящее, а то вид у нее, как у пугала.

С этими словами Лесса удалилась, оставив Менолли под перекрестным огнем множества глаз. Фелина, высокая, стройная женщина, у которой черные брови красиво изгибались над зелеными глазами, подвергла девочку придирчивому осмотру, потом послала одну помощницу за одеждой в кладовую, другую — за сапожником, чтобы он пришел снять мерку для обуви, а подвернувшегося под руку малыша за ножницами.

— Надо тебя постричь. Кто же это тебя так обкорнал? Можно подумать, ножом кромсали! Ведь у тебя чудесные волосы. Ты не проголодалась? Т'геллан уволок тебя из кухонной пещеры, не дав даже слова сказать. Ну-ка, тащите сюда вон тот стул да придвиньте столик поближе. И нечего стоять здесь, глазеть. Лучше принесите девочке чего-нибудь поесть.

— Сколько Оборотов тебе сравнялось? — спросила Фелина, закончив раздавать приказания.

— Пятнадцать, — борясь с подступающими слезами, пробормотала вконец сконфуженная Менолли. Горло у нее болезненно сжималось, грудь теснили рыдания: девочке не верилось, что все это происходит с ней — люди с ног сбиваются, чтобы привести ее в порядок и принарядить! А Лесса даже улыбнулась — видимо довольна, что они привезли столько яиц! Похоже, можно не опасаться, что ее могут отправить домой, в Полукруглый. Только бы остаться в Вейре, пусть ей даже не закажут новые башмаки, не дадут новую одежду…

— Пятнадцать? Значит, недолго тебе осталось ходить в воспитанницах, — разочарованно протянула Фелина. — Посмотрим, что скажет Манора. А то я бы тебя с удовольствием взяла.

Тут девочка не выдержала и разрыдалась. И сразу же поднялась суматоха — ее файры заметались по пещере, готовые вцепиться в лицо любому, кто обидит Менолли. Красотка налетела на Фелину, которая протянула руку, желая утешить плачущую девочку.

— Что тут за шум-гам? — раздался властный, звучный голос. Все, кроме файров, расступились, пропуская вперед Манору. — Ну-ка утихомирься, — велела она надрывно вопящей Красотке. — А вы все, — она махнула рукой собравшимся, — спокойно занимайтесь своими делами. — Так почему Менолли плачет?

— Взяла и разрыдалась ни с того ни с сего, — ответила Фелина, так же озадаченная, как и все остальные.

— Просто я счастлива, счастлива, счастлива, — сквозь слезы выдавила Менолли, сопровождая каждое слово громким всхлипыванием.

— Ничего удивительного, — понимающе заметила Манора, сделав знак одной из женщин. — День сегодня выдался на редкость беспокойный и утомительный. Ну-ка, выпей вот это, — она взяла из рук вернувшейся женщины кружку. — Сейчас все разойдутся по своим делам и дадут тебе спокойно передохнуть. Ну вот, так-то лучше.

Менолли послушно выпила все до дна. Это не было снотворное зелье, но питье чуть горчило. Постепенно девочка почувствовала, что дышать стало легче, напряжение отпустило ее, и она смогла расслабиться. Оглядевшись, она увидела, что рядом с ней осталась одна Манора. Женщина сидела, безмятежно сложив руки на коленях, от нее исходило дружелюбие и тепло.

— Ну что, пришла в себя? Теперь тебе нужно посидеть спокойненько и поесть. У нас не так уж часто появляются новые люди, так что первое время вокруг тебя неизбежно будут суетиться. Но это скоро пройдет. Так сколько яиц вы нашли на берегу?

Манора оказалась приятной собеседницей, и скоро Менолли уже показывала главной смотрительнице собственноручно изготовленное масло и объясняла рецепт его получения.

— Я считаю, Менолли, что ты прекрасно вышла из положения, хотя иначе и быть не могло — ведь тебя учила сама Мави.

Услышав имя матери, Менолли внутренне сжалась. Левая рука сама стиснулась в кулак, и девочка почувствовала, как болезненно натянулся тугой рубец.

— Может быть, послать весточку в Полукруглый? — спросила Манора. — Сообщить, что ты у нас, жива и невредима?

— Нет-нет, пожалуйста, не надо! Меня там не ждут. — Она разжала изуродованную ладонь. И… девочка запнулась и чуть было не сказала «стыдятся». — Здесь я смогла бы принести хоть какую-то пользу, — торопливо добавила она, указывая на корзинку с яйцами.

— Как хочешь, Менолли, как хочешь. — Манора встала. — А теперь поешь, мы с тобой еще поговорим позже.

Подкрепившись, Менолли почувствовала себя гораздо лучше. Век бы сидела так в уголке у очага да глядела, как вокруг кипит работа. Но скоро явилась Фелина с ножницами и принялась ее стричь. Потом кто-то сменил Менолли на ее посту рядом с яйцами, пока она переодевалась в новое платье — первое за всю жизнь: как самая младшая в большой семье она вечно донашивала чье-то старье. Затем пришел сапожник и не только снял мерку для новых башмаков, но еще и обещал к вечеру прислать свободные шлепанцы из мягкой кожи, чтобы она могла надеть их на забинтованные ноги.

Приодетая, с аккуратно подстриженными волосами, Менолли так изменилась, что перед ужином Миррим чуть не прошла мимо, не узнав подругу. Менолли втайне побаивалась: а вдруг теперь, когда всем известно, что у нее целых девять файров, Миррим начнет ее сторониться, но нет, ничуть не бывало. Шлепнувшись на стул напротив Менолли, Миррим с энтузиазмом принялась расхваливать прическу, платье и шлепанцы подруги.

— Слыхала я про ваши подвиги, но забежать никак не могла: Манора меня совсем загоняла — то туда, то сюда, то вверх, то вниз, ну ни минутки свободной не было!

Менолли стоило большого труда не рассмеяться — Миррим говорила в точности, как Фелина.

Миррим, склонив голову к плечу, еще раз оглядела Менолли. — В этом новом наряде ты так похорошела, что я тебя еле узнала. Вот если бы нам еще удалось заставить тебя хотя бы изредка улыбаться…

Тут на плечо Миррим опустился маленький бронзовый файр. Ласково прильнув к ее шее, он с любопытством поглядывал на Менолли.

— Это твой?

— Да, его зовут Толли. А еще у меня есть двое зеленых, Реппа и Лок.

И я хочу сказать, что трое для меня — в самый раз. Как тебе удалось выкормить девятерых? Ведь они такие прожорливые!

Менолли принялась рассказывать, как она возилась со своими питомцами, и постепенно последние следы неловкости растаяли.

Тут и ужин подоспел. Не обращая внимания на уверения Менолли, что она вполне может обслужить себя сама, Миррим принесла еды на двоих. К их столу подсел Т'геллан и, к удивлению Менолли, ухитрился соблазнить Красотку взять у него с ножа кусочек мяса.

— Зря удивляешься, — снисходительно заметила Миррим. — Эти обжоры готовы хватать еду у любого, кто предложит. Но это, конечно, не значит, что кто их кормит, тот и хозяин. Девять — это же с ума сойти можно… — она так забавно закатила глаза, что Т'геллан прыснул.