Кризис на Центавре

– И никакой он на самом деле не страшный.

– А чего это у него там, в коробке? Наверняка что-нибудь незаконное!

– А фараон молодец, крутой мужик! Такому не попадайся.

– Интересно, дружков Хольцмана тоже взяли, или он тут один был?

Сержант и его пленник слышали большую часть из того, о чем говорили в толпе, и через пару минут полицейский ехидно заметил:

– Видишь, Хольцман, это и есть те самые люди, которых ты пытаешься “спасти”. И как тебе это нравится?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, сержант. Надеюсь, что скоро все выяснится…

В этот момент взгляд блюстителя порядка остановился на коробке, которую задержанный все еще держал на коленях.

– Хольцман, что у тебя там? Какое-нибудь пакостное чтиво, да? Очередная порция отравы для умов. А ну-ка открой, я посмотрю! – сержант слегка дернул дулом пистолета. – Давай, давай, открывай!

"Вот и все, – обреченно, и в то же время с холодным спокойствием подумал человек в сером плаще. – Я уже не в силах что-либо сделать. Все кончено”.

– Что ж, сержант, – сказал он вслух, – я охотно выполню ваше приказание.

Но вместо того, чтобы открыть коробку, тот, кого называли Хольцманом, провел рукой по крышке и легонько нажал на известную одному ему точку.

"Не сдавайтесь, друзья мои!” – было последней его мыслью.

В то же время внутри коробки отключилось магнитное поле, удерживавшее в равновесии небольшое количество антивещества, и оно вступило в реакцию с молекулами дешевого картона…

Новоафинский порт и все, что находилось в радиусе восьми километров от него, исчезло в тысячную долю секунды, а над планетой взошло чудовищное, четвертое по счету солнце.

Глава 2

– Ххра-а-а-а-сп!…

Джеймс Кирк недовольно пошевелился во сне.

– Ххр-а-а-а-сссп!…

Кирк слегка приоткрыл глаза. Сенсорный датчик тут же отреагировал на изменение его состояния, и на тумбочке возле кровати включилась настольная лампа. “Что за шум?… – еще с трудом соображая, подумал он, – Интересно, откуда это? Кажется, где-то недалеко…"

– Храаззззз-крак!!!

Последний резкий щелчок заставил капитана галактического крейсера “Энтерпрайз” проснуться окончательно.

"Из вентиляции! – наконец догадался он. – Неужели что-то в системе воздухообеспечения?"

Кирк рывком откинул одеяло и тут же зажмурился от моментально вспыхнувшего полного освещения. Он опустил ноги на пол и вдруг почувствовал странный холодок, похожий на тот, что бывает ранним осенним утром где-нибудь на Земле.

– Так… – произнес капитан уже вслух. – И температура падает. Похоже, у нас неприятности.

Он подался корпусом вперед, собираясь встать с кровати, но в ту же секунду распластался на полу каюты, буквально раздавленный непомерно возросшей массой собственного тела.

"Кажется, повезло, – подумал Кирк, с хрипом втягивая в себя воздух, – не ударился ни обо что головой”. Он попробовал пошевелить руками, затем ногами. Кажется, ничего не было сломано. Похоже, сейчас он весил не менее двухсот пятидесяти килограммов или, если перевести на “бабушкину кухонную систему”, как ее называет Боунз Маккой, – более пятисот пятидесяти фунтов. Это означало, что сила тяжести, которая поддерживается генератором искусственной гравитации на уровне земной, возросла по меньшей мере в два раза. “Итак – воздух, холод, гравитация. Неполадки в экологической секции. – Кирк напрягся, подтянул руки к груди и уперся ладонями в пол. – Надо срочно связаться с командным пунктом…"

Он изо всех сил оттолкнулся и…, стремительно взмыл вверх. Сила тяжести внезапно исчезла совсем.

Это было настолько неожиданно, что капитан едва успел перевернуться в воздухе и уперся в потолок ногами, а не макушкой. Однако сила инерции оказалась слишком велика, и его снова, словно резиновый мячик, отбросило к полу. Совершив очередное сальто, Кирк постарался приземлиться как можно мягче и погасить скорость. Попытка оказалась не совсем удачной, и его снова подбросило к потолку, но на этот раз значительно медленнее, и капитан успел ухватиться рукой за край журнального столика, прочно фиксированного к полу. От этого рывка в воздух взмыли бумаги и все остальное, что находилось на столике. “И черт с ним!” – подумал Кирк, главное, что ему наконец удалось стабилизировать собственное положение в пространстве. Он определил расстояние до своего рабочего стола, рассчитал необходимую силу и оттолкнулся от опоры.

Капитан медленно поплыл через каюту, не сводя глаз с пульта селекторной связи, на котором уже вовсю мигал сигнал вызова. На краю основной панели зеленый цвет индикатора работы систем корабля сменился на ярко-желтый, и тут же раздался настойчивый зуммер, означающий общую тревогу.

– Отключить сигнал тревоги! – крикнул Кирк в сторону компьютера, уже подлетая к столу.

Но зуммер продолжал звучать. Капитан повторил команду, но компьютер опять не среагировал.

– Так, в довершение всему, отключился прием звуковых сигналов.

Наконец Кирк приблизился к столу и, зацепившись за него ногой, опустился на пол.

– С мягкой вас посадкой, – проворчал он, пытаясь устроиться в кресле.

Становилось все холоднее и, поймав парящий в воздухе махровый халат; капитан сунул руки в рукава и нажал клавишу включения внутренней связи.

На экране, будто за стеклом аквариума, то приближаясь, то удаляясь, появилось лицо дежурного офицера Павла Чехова. Капитан заметил, что под его правым глазом появилась некоторая припухлость, обещающая скоро превратиться в роскошный фингал.

– Докладывайте, мистер Чехов! – приказал Кирк.

– Тревога по желтому уровню, капитан! – с легким русским акцентом доложил молодой лейтенант. – Состояние нулевой гравитации по всему кораблю. Отключена система вентиляции и температурного контроля. Кроме того, перестали функционировать некоторые компьютерные программы хозяйственного обеспечения. В настоящее время компьютер не реагирует на вербальные команды и полностью остановилась работа пищеблока.

– Это понятно, мистер Чехов, – прервал его капитан. – Как там служба безопасности?

– Практически все датчики функционируют нормально и информации о каких-либо нарушениях не дают. В то же время у нас уже есть пострадавшие: на командном пункте некоторым потребовалась срочная медицинская помощь. К счастью, ничего серьезного. Я еще не получил доклад дежурного офицера из медчасти и сейчас пытался связаться непосредственно с доктором Маккоем. Но внутренняя связь, видимо, из-за каких-то неполадок затруднена.

Чехов отвернулся от объектива и сказал кому-то несколько слов. Услышав ответ, он снова заговорил с капитаном.

– Капитан, только что вышел на связь мистер Спок. Он направляется на командный пункт. Еще хочу сообщить, что мистер Скотт уже находится в машинном отделении, а Чиф Макферсон сегодня дежурный на капитанском мостике и ответственный за силовые установки. Он был здесь, когда все это началось.

– Хорошо, мистер Чехов. Итак, тревога по желтому уровню! Поднимайте всех, и немедленно! Распорядитесь, чтобы дежурный по лазарету обеспечил вентиляцию возле коек больных. Как угодно! Если хочет, пусть бегает по палатам и размахивает возле них полотенцем. И пусть санитары срочно соберут сведения и доложат мне обо всех, кто находится без сознания или не может самостоятельно передвигаться!

Кирк прекрасно понимал, что в состоянии нулевой гравитации вокруг головы лежащего без движения человека собирается и постепенно сгущается облако углекислого газа. Спящие или неподвижные члены экипажа через какое-то время могут элементарно задохнуться, даже если на расстоянии вытянутой руки будет свежий воздух. Кроме того, при отключенной вентиляции концентрация кислорода в корабельном воздухе была достаточной для поддержания жизни только в течение трех часов. Все это делало проблему воздухообеспечения наиглавнейшей. И решать ее нужно было немедленно.