Архив комиссара Каина

— Уверен, что вы сумеете построить их в бой, если на нас насядут, — подбодрил я его.

Гренбоу невесело усмехнулся.

— Я сказал им в случае орочьей атаки переключаться на автоматический огонь, — объяснил он, — и просто держать спусковой крючок зажатым, пока не иссякнет батарея.

Видимо, какие-то чувства при этих словах отразились на моем лице, потому что он добавил, пожав плечами:

— Знаю, это преступный расход боезапаса. Но, по крайней мере, так они смогут некоторое время держать зеленокожих на расстоянии, пока мы их отстреливаем. А если не смогут, то растрата зарядов будет последним, о чем мы тогда будем волноваться.

— И мы сможем пополнить их позже, — убежденно сказал я. — На базовом складе будет еще куча батарей.

— Мы сделаем так, что все туда доберутся, — заверила меня одна из рекрутов, жилистая молодая женщина с холодными глазами и татуировкой на лице, вне сомнения принадлежавшая к тем подозреваемым бандитам, о которых упоминал Тайбер.

Она с видом собственника опиралась на тяжелое орудие командной машины, являвшее собой, судя по внешнему виду, своего рода крупнокалиберный пулемет; как мне явственно представилось, женщина эта была из той породы, что с презрением отвергла бы любое предложенное ей стандартное личное оружие, лишь бы завладеть самым разрушительным стволом, на который только могла наложить руки.

— Не сомневаюсь, — согласился я.

— Привет, комиссар, — подошла к нам Фелиция, нагруженная перекинутой через плечо сумкой с чем-то издававшим металлическое звяканье, которую она поддерживала одной рукой и механическим хвостом.

Как я предположил, там были инструменты. За ней следом плелись двое гражданских, оба с подобными же тюками, которые они затем передали ей, а техножрица закинула один за другим через бронированный задний борт грузовика с грохотом, достаточным, чтобы несколько наиболее нервных рекрутов обернулись к ней с оружием на изготовку, тут же, впрочем, расслабившись и изо всех сил постаравшись изобразить на лицах полную невозмутимость. Двое мастеровых, как я предположил, ныне рекрутированные в качестве ее помощников, похоже, стали ее подручными на более или менее постоянной основе.

— Явились напутствовать перед отправлением?

— Просто убеждаюсь, что все в порядке, — возразил я. — Например, что вы не опоздаете на наш маленький поезд.

Она рассмеялась, карабкаясь на борт грузовика, сопровождаемая гораздо менее грациозными подручными. В теории, путешествуя на последней машине в колонне, они могли вовремя остановиться и прийти на помощь любой из остальных, случись какая-то поломка, без того, чтобы разворачиваться и возвращаться. А это, как нас проинформировал Колфакс, было как раз тем, чего лучше избегать на избранных нами окольных дорогах; учитывая, что его гражданской обязанностью было следить, чтобы они вообще оставались проезжими, я был склонен доверять его мнению на этот счет.

— Не опоздала бы и за целую галактику, — заверила она меня, в то время как ее внимание уже было поглощено поврежденным воксом. — Ух ты, досталось же этой штуковине.

— Вы можете ее починить? — спросил я, ибо мысль о такой возможности только что пришла мне в голову.

Если бы ей это удалось, мы могли бы использовать вокс-установку в качестве передающей станции, увеличив таким образом радиус действия наших микрокоммуникаторов, а также получив возможность прослушивать возможные передачи от каких-то еще оставшихся в округе имперских боевых единиц. Если поблизости были еще отряды СПО, то они должны, как и мы, направляться к складам, так что допустимо было предположить, что они окажутся в зоне приема, по крайней мере в какие-то моменты времени.

— Могу попробовать, — живо откликнулась Фелиция, уже тыкая куда-то внутрь корпуса вокса своим механодендритом. — Но, учтите, без обещаний.

— Конечно же. — И я двинулся дальше.

Следующий грузовик был занят Эриоттом и самыми тяжелыми с медицинской точки зрения пострадавшими, по большей части просто до крайности истощенными выпавшими на их долю злоключениями, но в некоторых случаях и с более выраженными последствиями плохого обращения со стороны орков: переломами, вывихами и внутренними кровотечениями. Наш дружелюбный ветеринар поднял на меня взгляд, едва я подошел.

— Комиссар, — поприветствовал он меня таким тоном, будто мы встретились на какой-нибудь официальной вечеринке.

Несмотря на растущее во мне нетерпение закончить обход, мне пришлось замедлить шаг.

— Доктор, — отозвался я, заставив его иронически улыбнуться, — как ваши пациенты?

Он лишь пожал плечами, на секунду показавшись совершенно вымотанным свалившейся на него ответственностью. Затем благодушный вид вернулся.

— Если бы они были моими обычными клиентами, половину я уже усыпил бы. — Улыбка его стала немного менее натянутой. — Но, учитывая особенный характер этих среднего размера пациентов, мне приходится рассчитывать на время и анальгетики. Небольшая молитва Императору тоже не мешает. — Он понизил голос. — Для наиболее тяжелых случаев я мало что могу сделать, честно говоря. Лишь держать их в стабильном состоянии до того момента, пока мы не найдем нормального медицинского оборудования.

— Значит, их шансы выше, чем были бы без вас, — заметил я, оставляя его, насколько можно судить по лицу, немного более вдохновленным, чем ранее.

Несколько следующих багги были набиты гражданскими. Затем я достиг грузовика, занятого тем, что осталось от отряда Браво. С Тайбером я уже переговорил, так что теперь прошел мимо, обменявшись лишь несколькими словами и кивнув Норберту, который путешествовал с ними, надзирая за некоторыми наиболее ценными из наших запасов. Их машина была примерно в середине колонны, подобно начинке в сэндвиче, между двумя группами гражданских машин и двумя грузовиками ополчения. Когда я проходил мимо беженцев, волна радостных приветствий, казалось, преследовала меня, раскатываясь на моем пути, и я на секунду задумался, не следует ли мне утихомирить их, но, едва мы запустим двигатели, любая попытка скрытного передвижения все равно не будет иметь смысла. Лучше уж позволить людям спустить лишний пар. Вскорости дела наши должны были снова пойти много хуже, так что следовало дать им испытать довольство собой, пока это возможно.

Солдат Тарвил в переднем грузовике более или менее управлялся со своей импровизированной командой бойцов. Если что и было плохо, так это их лишняя уверенность в себе и горячечное желание поскорее начать мстить зеленокожим, поэтому я отозвал их командира, чтобы переговорить с ним наедине.

— Вам, возможно, придется немного их приструнить, — сказал я.

Он кивнул:

— Знаю. В том настроении, в каком они сейчас, можно вести себя опрометчиво. Я подожду до тех пор, пока один из них слишком занесется, и осажу перед всеми, прежде чем что-нибудь случится. Таким образом, мне придется облаять одного, а научатся все.

— Может сработать, — согласился я. — Но если хотите моего совета, вам придется быть с ними как можно более жестким, едва мы отправимся. Это разведка боем, а не увеселительная прогулка.

Он оказался достаточно умен, чтобы послушаться, — это я могу про него сказать точно. Когда все-таки началась стрельба, несмотря на мое дурное предчувствие, он построил их в бой гораздо лучше, чем я мог ожидать.

Следующим был наш собственный багги, где уже ждал готовый к отправлению Юрген, так что мне оставался лишь ведущий грузовик, где обретался ополченский сброд, ведомый солдатом Хаскомом, и наш местный проводник Колфакс. Я кратко переговорил с обоими, подчеркивая жизненно важный характер нашего предприятия, но стараясь при этом не внушить им большей напряженности, чем они и без того чувствовали.

— Я вас проведу, будьте спокойны, — заверил Колфакс, забираясь в грузовик на место рядом с водительским.

Хаском с сомнением посмотрел на дорожного рабочего:

— Уверены, сэр, что не хотите взять его в свою машину? Я полагал, вы собираетесь сами вести колонну.

Я покачал головой: