Архив комиссара Каина

— Мы мертвы? — вопросил он, разлепляя глаза и вглядываясь в меня с еще меньшей степенью понимания в глазах, чем обычно.

Я покачал головой:

— Не думаю. Полагаю, иначе пора бы уже было появиться и Императору.

Оставив Юргена собираться с мыслями — сколько уж их у него было, — я потянул на себя дверь между отсеками, открывая ее, и шатаясь вышел в основное отделение.

Первое, что меня поразило, был запах оплавленного песка и прокаленного металла, конечно же, но перебитый ими и почти совершенно скрытый от чувств благословенный аромат свежего, чистого, непереработанного воздуха. Я жадно вдохнул его, подобный зависимому, принимающему понюшку обскуры, едва ли не пьяный от притока кислорода. Очевидно, корпус был пробит не в одном месте, хотя были ли эти дыры от орудийного огня, который по нам вели, или последствия излишне поспешного прибытия, я не мог точно сказать. Некоторые из шкафчиков от ударов открылись, разбросав свое содержимое, и я передвигался теперь по щиколотку в упаковках пищевых рационов и обломках, которые, без сомнения, еще обещали пригодиться. Сейчас же думать о них было некогда. Подобно человеку, погруженному в транс, я выбрался к входному люку, карабкаясь по вставшему стеной полу так же упорно и с такими же усилиями, как если бы преодолевал горную гряду.

По прошествии некоторого времени, впрочем, я достиг своей цели и с помощью рычага ручного управления, рассчитанного как раз на подобный случай, заставил крышку люка открыться. Она скользнула в сторону с удивительной легкостью, и я благословил способность к предвидению у Адептус Механикус в целом и у того аколита, который разрабатывал эту деталь, в частности. Яркий прямоугольник теплого чистого света озарил меня, а следом затопил оглушающий чувства поток чистого воздуха. Подтянувшись, я выбрался на корпус капсулы, который все еще ощущался весьма разогретым даже через толстые подошвы сапог и издавал скрипы, щелчки и потрескивания остывающего металла, и приставил руку козырьком ко лбу, нетерпеливо желая осмотреть то место, где мы очутились.

На самой границе поля зрения шевельнулась какая-то тень, и запах свежего воздуха внезапно был совершенно подавлен новым — зловонным.

— Юрген? — спросил я, поворачиваясь к источнику смрада, но, уже произнося эти слова, осознавал напоминание от мыслящей части моего сознания, что это никак не может быть мой помощник.

Начать с того, что он все еще оставался в не слишком хорошем здравии на летном мостике, да и донесшееся зловоние заставило бы его обычный букет запахов сравниться со свежим ветерком ранним весенним утром. Я едва успел заметить присутствие кого-то еще, нависшего надо мной, подобно, как мне показалось, небольшой разъяренной горе, прежде чем орк издал рев ярости и бросился в атаку.

Глава шестая

Оглядываясь назад, я представляю себе все происшедшее так, что зеленокожий был удивлен увидеть меня не меньше, чем я его, иначе, без сомнения, закончил бы бой раньше, чем мое усталое и онемевшее сознание успело толком отметить его присутствие. Но поскольку все случилось именно так, как случилось, несмотря на слабость и неподвижность в моем едва оправившемся теле, во мне сработал инстинкт, и я на чистом рефлексе уклонился от броска противника, развернувшись на каблуке, и нанес свободной ногой удар под колено, пока орк пролетал мимо, рыча, подобно гроксу-самцу, уловившему запах соперника. Мне пришлось пережить секунду паники и сомнения, сработает ли старый приемчик против этого гигантского куска нечувствительных мышц, возвышавшихся на добрую голову над любым человеком, с каким мне вообще приходилось сходиться в драке — даже учитывая тех катачанцев, с которыми мне время от времени доводилось тренироваться, — но, кажется, суставы зеленокожих все же были достаточно похожи на наши, чтобы добиться эффекта. Тварь рухнула на одно колено, вопя еще громче, если такое только можно было возможно, потому как раскаленный металл с шипением прожег грубую ткань штанов, в которые он был одет. Не успев встать, орк снова бросился и тут же повалился спиной вперед в открытый люк с едва ли не комичным вскриком изумления, когда я что есть силы пнул его ногой в лицо, не дав шанса восстановить равновесие. Окрестности огласились звуком мощного удара, а за ним знакомым треском лазгана — два одиночных выстрела один за другим.

Будучи уверен, что Юрген вполне способен разобраться с проблемой, я снова прикрыл глаза от солнца и быстро огляделся, стараясь различить, откуда пришел противник и был ли он один.

Конечно же, так далеко, чтобы последнее предположение оказалось верным, наше везение простираться не могло. Грубые, утробные крики эхом раскатились по барханам вокруг, и со своей возвышенной позиции наверху корпуса спасательной капсулы я сумел разглядеть еще два зеленых пятна, движущиеся с ошеломительной скоростью в нашем направлении. Быстрая рукопашная стычка с их собратом не дала мне достаточно времени, чтобы вполне впитать весь ужас и отвращение от образа твари, с которой мне пришлось сразиться, но наблюдения за этими вполне хватило, чтобы разглядеть весь их поразительный гротеск.

Сказать, что открывшийся вид не заставил меня внутренне содрогнуться от страха, значило бы соврать. Несмотря на мое самоуверенное заявление в адрес Диваса, что твари эти не казались такими уж мощными, и относительную простоту, с которой мне удалось расправиться с первым из атакующих, я был достаточно смышлен, чтобы понимать, насколько серьезную угрозу для меня они представляют. В первой стычке мне повезло, это я осознал в полной мере, и только инстинкт и рефлексы, отточенные годами тренировок, позволили мне в полной мере воспользоваться запальчивостью моего противника, да и вмешательство Юргена не повредило (ну, разве что собственно орку, но это было и к лучшему).

С одной стороны, бегущие в нашем направлении существа были весьма корпулентными, и на их телах бугрились такие мышцы, которые раньше я видал только у огринов. Даже катачанцы определенно выглядели бы слабаками рядом с любым из этих монстров. Крошечные красные глазки злобно уставились из-под излишне крупных надбровных дуг, но, в отличие от голографических реконструкций, которые мне доводилось видеть, они светились злонамеренностью и чем-то, что, не будучи в прямом смысле слова интеллектом, было в то же время инстинктивной находчивостью, которая весьма во многих случаях вполне заменяла оный. За век с лишним, что прошел с момента той первой ошеломительной встречи, я имел возможность гораздо больше узнать об этих существах, и одним из наблюдений относительно них — которое, как я убедился, подтверждалось на практике снова и снова — было, что списывать их со счетов как примитивных, лишенных рассудка скотов — скорейший путь на кладбище (или, что гораздо более вероятно, к самим оркам в желудок). Несмотря на свою массивность, передвигались они споро, с особенной грацией, которая совершенно не вязалась с их внешним видом, когда каждое движение было, насколько только возможно, экономным и точным.

Это наблюдение более всего остального оказалось способным вдохнуть страх в мое сердце. Какой бы огромной ни была чистая сила их массивных мышц, она оставалась под контролем и четко направлялась владельцами, несомненно, на одну-единственную цель — мою скорую кончину.

— Комиссар!

В проеме люка появился Юрген, баюкая в руках лазган из оружейного ящика капсулы; и — благослови Император моего помощника на целую вечность — через разнообразный набор подсумков и разгрузочных ремней, которыми, по обыкновению, он был украшен, оказался продет цепной меч, оставленный каких-то несколько часов назад, завершив последнюю тренировку. Я с благодарностью принял у него эту ношу, одновременно вынимая лазерный пистолет из кобуры на поясе, и ощущение оружия, вновь оказавшегося в руках, мгновенно позволило мне почувствовать себя намного уютнее. Мой помощник повернулся, чтобы взглянуть на атакующих, и его лицо приняло выражение, напоминающее ухмылку довольного жизнью человека. Только позже до меня дошло, что, только-только расправившись с орком, свалившимся в нашу капсулу, он должен был быть в столь же приподнятом состоянии духа, как и любой вальхаллец в подобной ситуации.