Архив комиссара Каина

— Напротив-напротив, — заверил я его, позволив себе уже откровенно зевнуть сразу за этими словами. — Просто немного засиделся вечером, было много бумажной работы перед предстоящим отбытием.

И то и другое было совершеннейшей правдой, а если он собирался связать оба замечания воедино и сделать неверные выводы, то это ведь не моя вина, не так ли? В действительности же я перекладывал большинство рутинной работы на Юргена, своего зловонного, но неутомимого помощника, и был вполне уверен в том, что он разберется с нею в своей обычной дотошной манере.

Несмотря на не располагающий к себе внешний вид, полное отсутствие навыков поведения в обществе и всепроникающий телесный запах, которым можно было бы свалить и грокса, Юрген оказался идеальным помощником, по крайней мере для меня. Начать хотя бы с того, что приказы он исполнял по-собачьи дословно и упрямо, ибо был лишен воображения настолько, что просто принимал все, что бы я ни сказал ему, без единого вопроса, и это вскорости сделало его бесценным буфером между мною и некоторыми наиболее тягостными аспектами моей работы. С другой стороны, оказалось, что он обладает едва ли не сверхъестественным талантом к добывательству, что сделало мою жизнь намного более комфортной, чем она могла бы быть при других обстоятельствах (и, вероятно, его жизнь тоже, хотя я из осторожности старался не вникать в этот вопрос). В то время, задолго до состоявшейся лишь десяток лет спустя судьбоносной встречи с Эмберли на Гравалаксе, [243] ни он, ни я не были в курсе его величайшего по ценности личного качества, но, даже если мы не осознали этого, несколько раз и оно сослужило нам хорошую службу.

— Тогда, полагаю, мы должны быть вам признательны за то, что вы вообще уделили время, дабы присоединиться к нам, — отозвался Мострю, и в голосе его не было ни крупицы той благодарности, которую он озвучивал на словах.

— Ну, вы же меня знаете, — произнес я, кивая, будто полковник сделал мне комплимент, и наливая себе свежую чашку рекафа. — Долг прежде всего.

Учитывая любовь вальхалльцев к низким температурам, я завел привычку всегда быть уверенным в том, что у меня будет достаточное количество теплого питья каждый раз, когда мне приходилось высиживать собрание старшего офицерского состава подразделения.

— Именно, — сухо подчеркнул Мострю, оборачиваясь обратно к гололиту.

На гололите очертилась звездная карта, в одном из углов которой легко узнавалась Кеффия — по скоплению контактных иконок, означающих позиции собравшихся над нею кораблей имперской армады. Казалось, что теперь на орбите их появилось еще больше, чем мне запомнилось, и я отметил это наблюдение вслух.

Полковник кивнул, слабо стараясь скрыть неудовольствие от того факта, что его прервали:

— Верно. К нашим транспортным судам и кораблям эскорта присоединилась боевая группа из Флота сектора.

Я глотнул рекафа, который внезапно стал горьким, и ощутил, как в глубине живота зарождается неприятная дрожь: сказанное значило, что мы, судя по всему, направляемся в зону крупных боевых действий. И все же я постарался утихомирить зудящее чувство недоброго предчувствия. Даже если и так, мы все равно, скорее всего, высадимся за линией фронта, на приличном расстоянии от основной массы вражеских сил. Именно по этой причине я так старался занять пост в артиллерийской части, такой, где мог бы оставаться как можно дальше от стрельбы; и в целом до сих пор это работало. Исключения из этого правила конечно же были ужасающи, но и из этих инцидентов я вышел, лишь осыпанный почестями героя, и у меня не было причин полагать, будто моя удача не продолжит демонстрировать себя на Перлии, где бы это место ни находилось. Так что я постарался оставаться спокойным и говорить беззаботно.

— Значит, должно быть, большая операция? — опять встрял я, больше для удовольствия вновь перебить поток мысли Мострю.

— Да, именно так. — Полковник кивнул, будто бы мое замечание действительно несло хоть какую-то смысловую нагрузку. — И это только одна флотилия из многих. Подкрепления созываются со всего сектора.

Теперь у меня начался зуд в ладонях. С каждой секундой происходящее выглядело все серьезнее. Мострю что-то подкрутил на гололите, отцентровывая его на системе в нескольких субсекторах от нас, которая в ином случае совершенно ничем бы не выделялась. Заметив, что направление к ней действительно было по ходу вращения галактики, Дивас ухмыльнулся мне, и я кивнул в ответ, подтверждая его правоту.

— И направляются все эти войска, как видно на карте, к Перлии.

— Которая, мнится мне, ничем особенно не примечательна?

Мострю покачал головой:

— Не примечательна. Кроме того факта, что на нее нацелились вот эти.

Картинка в гололите внезапно сменилась, вызвав пару изумленных вздохов у кучки офицеров вокруг нас. Двое же из тех, кто был постарше, вздрогнули и рефлекторно потянулись к личному оружию, не сумев сразу подавить первый импульс.

— Это орк, — произнес я.

Мне уже случалось видеть их голограммы и даже пару законсервированных тел, когда я еще учился в Схола Прогениум, но этот по сравнению с теми выглядел куда более внушительным. Я предположил (как выяснилось позже, совершенно напрасно), что Мострю сделал масштаб проекции больше, чем один к одному, для драматического эффекта. Существо было весьма мускулистым, ничем не уступая остальным своим соплеменникам и даже, если это только возможно, превосходя их, а также было облачено в самодельную дырявую броню, по-видимому собранную из разнообразных кусков металлолома. Кроме того, в его распоряжении был грубо сработанный болтер — настолько огромный, что им мог бы пользоваться разве что один из Астартес, — который существо держало в одной из своих уродливых рук так, будто это был какой-то пистолетик, в другой при этом удерживая огромный боевой топор. Маленькие глазки пристально смотрели из-под низких надбровных дуг.

— Не просто орк, — отозвался Мострю. — Как считает лорд-генерал, это их вожак Гаргаш Корбул. Он объединил зеленокожих семи племен и объявил Вааагх! [244] против имперских миров по всему субсектору.

Орочье слово он произнес с очевидным отвращением и, как мне предстояло вскорости выяснить, с объемом звука и слюней, который даже отдаленно не мог передать его смак. Позволив нам еще несколько мгновений полюбоваться отвратительным орочьим полководцем, Мострю переключил изображение обратно на звездную карту.

— На сегодняшний день они ударили здесь, здесь и здесь, — указал он на системы, которые при этом окрасились зелеными значками контакта с орками. — В основном эти вторжения были сдержаны, по крайней мере на некоторое время. Критической точкой является именно эта, Перлия, потому как здесь располагаются основные имперские индустриальные мощности. Если они смогут совладать с ней, у них будут все ресурсы, чтобы проехаться по всему субсектору.

— Так давайте убедимся, что они не смогут этого сделать, — произнес я, подводя итог.

Мострю кивнул.

— Вы так говорите, будто в этом нет ничего сложного, — произнес он. Его холодные голубые глаза на секунду глянули прямо в мои, и мне пришлось подавить дрожь, которая едва ли была вызвана привычкой обитателей ледяного мира заседать при настежь открытых окнах. — Будем надеяться, что вы правы.

Примечание редактора

Поскольку, как обычно, Каин не утруждает себя расширением контекста, похоже, едва ли не любое место в его повествовании одинаково хорошо подходит, чтобы прервать авторское изложение обзором очередной ситуации, в которой он неожиданно оказывается. Книга, из которой взят этот отрывок, описывает все важнейшие вопросы не хуже и не лучше, чем большинство научно-популярных рассказов о Первой осаде: читатели, которые желают далее углубиться в детали, могут быть отосланы к 37-томному «Вааагх! и мир: Осада Перлии и прилегающих систем». (Если бы автор не был трагически убит упавшей на него стопкой рукописей, прежде чем сумел закончить свою работу, этот труд, безусловно, считался бы наиболее точным по данному вопросу. Но даже в таком виде он остается непревзойденным источником справочного материала для любого, кто интересуется всеми мелочами первых девяти недель двухлетней военной кампании.)