Олимп

– Я провожу тебя день-другой, – произнесла Мойра.

– Серьезно? – удивился похищенный. – С какой стати?

– Вместе веселее.

Мужчина не нашелся, что ей ответить. Уже ступив на ровный газон у подножия башни, он сказал:

– Вы знаете, всего в паре-тройке сотен миль к юго-востоку отсюда постлюди оставили дюжину складов, о существовании которых не ведала даже Сейви. Ей было известно об Атлантиде и молниеносной дороге к небесным кольцам на Трех Креслах, но по жестокой иронии «постов» она не подозревала о соньерах и грузовых космических судах, упрятанных под пузырями. Если, конечно, пузыри еще там…

– Они еще там, – подтвердил Просперо.

Харман обратился к Мойре:

– Ну, тогда пройди со мной до Бассейна, тут всего-то пара дней пути, вместо того чтобы посылать меня на трехмесячную прогулку по дну океана… которой я могу и не пережить. Возьмем соньер и отправимся в Ардис или же полетим на корабле на кольца, включим ток и запустим систему факсов.

Мойра покачала головой.

– Поверь, мой юный Прометей, ты сам не захочешь появиться в тех краях.

– Сейчас там резвится на воле почти миллион калибано, – пояснил маг. – Прежде они были заточены в Бассейне, но Сетебос их выпустил. Твари расправились с войниксами, охранявшими стены Иерусалима, наводнили Северную Африку и Ближний Восток и захватили бы львиную долю Европы, если бы Ариэль не сдержал их.

– Ариэль? – воскликнул мужчина.

Представить себе, как этот крохотный… призрак шутя усмиряет миллион разбушевавшихся калибано – да нет, хотя бы одного из них, – казалось верхом безумия.

– Ему подвластны такие силы, что и не снились вашим мудрецам, о Харман, друг Никого, – изрек Просперо.

– А-а-а, – ничуть не убежденным голосом протянул муж Ады.

Троица подошла к самому краю поросшего травой утеса, где начиналась узкая, змеистая и ухабистая тропинка, сбегавшая вниз, на берег. С такого близкого расстояния Атлантическая Брешь смотрелась гораздо правдоподобнее и почему-то страшнее. С обеих сторон отрезанный от океана сегмент омывали бурные волны.

– Просперо, – сказал мужчина, – ты создал калибано, чтобы справиться с угрозой нашествия войниксов. Но для чего ты позволил тварям распоясаться?

– Я утратил над ними власть, – промолвила аватара.

– С тех пор, как явился Сетебос?

Маг улыбнулся.

– Нет, калибано и сам Калибан перестали повиноваться мне за много столетий до Сетебоса.

– Тогда зачем было вообще создавать этих уродов?

– Для охраны, – ответил старик. И сам усмехнулся.

– Мы, постлюди, – начала Мойра, – просили Просперо и его… спутницу вывести новую расу, достаточно свирепую, дабы не дать саморазмножавшимся войниксам наполнить Средиземный Бассейн и помешать нашим работам. Видишь ли, в Бассейне мы…

– Выращивали хлопок, чай, съедобные и прочие культуры, необходимые для жизни на орбитальных островах, – закончил Харман. – Я знаю. – Тут он помедлил, переваривая слова постженщины. – Спутницу? Это ты про Ариэля?

– Нет, не про него, – покачала головой двойница Сейви. – Понимаешь, пятнадцать веков назад та, которую мы зовем Сикораксой, была еще не…

– Достаточно, – сердито прервал ее маг.

Однако мужчина не унимался.

– Но все, что ты нам рассказывал в прошлом году, это правда? – спросил он у старца. – Сикоракса – мать Калибана, а Сетебос – отец… Или ты снова солгал?

– Нет-нет, – ответил Просперо. – Калибана действительно породили ведьма с чудовищем.

– Хотел бы я посмотреть, как мозг размером с хороший сарай, не наделенный ничем, кроме здоровенных рук, совокупляется с дамой обычного человеческого роста, – заметил супруг Ады.

– Очень осторожно, – проронила Мойра.

«Могла бы придумать шутку посвежее», – мысленно поморщился Харман.

А копия молодой Сейви указала на Брешь:

– Ну что же, в путь?

– Последний вопрос для Просперо, – сказал мужчина и обернулся, но мага уже и след простыл. – Черт, ненавижу, когда он так делает.

– У него было срочное дело где-то еще.

– Да уж, не сомневаюсь. Но я хотел еще раз уточнить, какой смысл посылать меня через Атлантическую Брешь. Это же полная чушь. Я не выживу. Сама посуди, еды не будет…

– Я завернула в дорогу двенадцать съедобных плиток, – заметила Мойра.

Похищенный лишь усмехнулся.

– Ладно, еды не будет через двенадцать дней. Питья никакого…

Постженщина достала из рюкзака нечто мягкое, изогнутое, почти плоское, немного похожее на винный мех из туринской драмы, только совершенно пустой и с узенькой трубочкой на выходе. Принимая подарок, Харман почувствовал исходящую от его поверхности приятную прохладу.

– Это гидратор, – пояснила Мойра. – Окажись в атмосфере хоть мизерная доля влаги, он соберет воду и очистит ее для питья. А если не снимать термокожу – будет фильтровать каждый твой выдох и капли пота. В общем, смерть от жажды тебе не грозит.

– Я не взял с собой термокожу, – признался мужчина.

– А я положила в рюкзак. На охоте пригодится.

– На охоте?

– Вернее сказать, на рыбалке, – поправилась собеседница. – Можешь в любое время протиснуться сквозь защитное поле и погоняться за рыбами. Ты уже плавал в этом костюме под водой на орбитальном острове Просперо и знаешь: молекулярный слой защищает от чрезмерного давления, а респиратор дает возможность дышать.

– Ну а где, по-вашему, взять наживку?

Мойра сверкнула зубами точь-в-точь как Сейви:

– Акулы, киты-убийцы и многие другие глубоководные твари отлично клюнут на твое собственное тело, Прометей.

Харману было не до смеха.

– С чем же я выйду на акулу, кита-убийцу или другую глубоководную тварь, на которую захочу поохотиться? Может, сражу ее наповал моим остроумием?

Спутница вынула из рюкзака и протянула мужчине ружье.

Черное, короткоствольное, оно было гораздо тяжелее и не столь изящно с виду, как дротиковые винтовки колонистов, но дуло, рукоять и спусковой крючок смотрелись очень похоже.

– Оно стреляет пулями, а не хрустальными дротиками, – пояснила Мойра, – и при помощи пороха, а не газа, как ты привык… Хотя принцип действия тот же. В рюкзаке три обоймы боеприпасов. Шестьсот боевых патронов. Под водой они способны создавать перед собой вакуум, дабы вода не замедляла движения. Чтобы снять с предохранителя – вот он, – нажми большим пальцем на красную точку. Отдача намного сильнее, чем у винтовки, но ты привыкнешь.

Супруг Ады несколько раз поднял оружие, прицелился в бескрайнее море и, убедившись, что предохранитель на месте, убрал ружье в заплечный мешок. Опробовать можно будет и после, в самой Бреши.

– Подкинуть бы в Ардис хотя бы десяток-другой таких игрушек, – мечтательно произнес он.

– Отнеси для начала эту, – сказала постженщина.

Харман едва не бросился на нее с кулаками.

– Отсюда больше двух тысяч миль пути! – рявкнул он. – Не знаю, как быстро я смогу идти, даже если научусь охотиться на вашу чертову рыбу и если ваша хреновина под названием «гидратор» завтра же не испортится. Ну, сколько? Двадцать, тридцать миль в день? Получается двести дней на одну лишь дорогу до восточного побережья Северной Америки. Это при условии, что дно будет плоским … А я уже вижу на картах ближней и дальней сети: впереди треклятые горы, целые гряды! Плюс ущелья – глубже Большого Каньона в Колорадо! Гигантские валуны, скалистые расщелины, складки коры на тех участках, где дрейф континентов заставлял перемещаться целые массы земли, бездонные пропасти в местах активности тектонических плит, в результате которой вскрывалось океаническое дно, извергая наружу потоки лавы. Да и само оно постоянно меняется: коварное, каменистое, неудобное для ходьбы! Положим, за год я как-нибудь доберусь до берега; так ведь оттуда чуть ли не тысяча миль до Ардиса. И это через джунгли, кишащие динозаврами, саблезубыми тиграми, войниксами! А ты и твой киберкосмический мутант можете квант-телепортироваться куда пожелаете. Ну, возьмите же меня с собой! Или вызовите соньер из какого-нибудь укромного местечка, где вы прячете свои игрушки. Несколько часов перелета, и я был бы дома, помогал бы своим товарищам… Так нет же, вы посылаете меня на верную гибель. Ладно, представим, что я перенесу дорогу. Но за долгие месяцы путешествия Ада и все, кто мне дорог, наверняка умрут: их убьет или выродок Сетебоса, или войниксы, или зима, или голод. За что вы так со мной?