Армагеддон. Омнибус (ЛП)

— Братья! — вскричал Джарольд. Его голос отразился от многочисленных кранов и подъемников сооружения, охваченного зловещим зеленым сиянием. — Сегодня мы покажем грязным ксеносам, что Армагеддон им не достанется! Сегодня орки узнают, что ни одно злодеяние не останется неотмщенным и ни одна подлость не пройдет безнаказанной. Сегодня мы обрушим божественное возмездие Императора на головы зеленокожих осквернителей этого мира, во имя примарха Дорна и его верного слуги лорда Сигизмунда!

Джарольд взял на прицел очередного орка и снес ему голову массореактивным снарядом.

— Братья! Сегодня нам придется пожертвовать жизнью, чтобы помешать оркам одержать еще одну победу здесь, на Армагеддоне. У нас новая цель. Мы не покинем эту планету, пока не убедимся, что зеленокожим никогда больше не удастся использовать телепортер или их военного идола. Сегодня хороший день для того, чтобы встретить смерть!

Со скрежетом разрываемого металла окутанные электрическим сиянием клешни пробили пыхтящий двигатель орочьего полугусеничного вездехода, бронепластины которого расплавились от теплового выстрела мультимелты.

Когда дым и пламя рассеялись, дредноут Черных Храмовников с мрачным удовлетворением увидел, как еще более внушительный и причудливо украшенный почтенный Родоман шагает через обломки, стремясь достичь кордона крестоносцев. По пути он раздавил извивающегося орка своей огромной ногой, а второго — раненого водителя вездехода — вытащил из кабины и, сомкнув багровые когти огромного силового кулака, оторвал ксеносу голову.

— Нет, брат, — прогремел древний. — Прошу прощения за то, что возражаю тебе, но сегодня вы не умрете.

Поравнявшись с Храмовниками, Родоман обратил свою мультимелту против орочьего мотоцикла и поджег его топливный бак. Машина и наездник исчезли в облаке ослепительного пламени.

— Отдать свою жизнь за то, чтобы остановить это богохульство, — не ваш жребий, — решительно продолжил почтенный Родоман. — Ваша задача еще не выполнена. Вы должны выжить, чтобы сражаться дальше.

Джарольд слушал Багрового Кулака, не перебивая, и одновременно выцеливал орка с огнеметом, сидящего в кузове еще одного полугусеничного вездехода.

— Это мой бой, брат, — твердо сказал Родоман. — Я должен завершить то, что начал с моими братьями-Кулаками пятьдесят лет назад.

Древний был прав. Это не их битва. Уничтожение военного идола орков никогда не являлось их целью. Их все еще ждал где-то брат Ансгар. Долг Джарольда и остальных крестоносцев состоял в том, чтобы найти чемпиона. Они дали клятву.

Однако все это не отменяло того факта, что крестоносцы были окружены превосходящими силами врага; надежды повернуть ход сражения в их пользу почти не оставалось, и даже флот не мог их отсюда вытащить.

Невероятное сооружение, в тени которого укрылись космодесантники, гудело и звенело, когда пули орков и энергетические лучи рикошетили от его столбов и опор.

— Как по-твоему, ты сможешь вычислить принцип его работы? — спросил Джарольд у технодесантника.

— Все машины орков примитивны и чужды нам, — ответил Исендур. — Но я могу предсказать успех с семидесятипроцентной вероятностью.

— Тогда приступай к работе, — велел Джарольд. — Во имя Императора, я бы многое отдал, чтобы эта штука заработала и запеленговала наш флот на орбите. И чем скорее, тем лучше.

Разогнавшийся полугусеничный вездеход взорвался с глухим хлопком, угодив под шквальный обстрел тяжелых орудий.

Стоя плечом к плечу против надвигающейся орды, дредноуты Джарольд и Родоман определили новую цель — и боевой мотоцикл разлетелся ливнем осколков.

Всего в паре метров от них погиб брат Хорвар, обезглавленный орком, большая часть тела которого была заменена на механические протезы. Гневно взревев, Джарольд вырвался из круга и шагнул вперед. Приблизившись к убийце, он выкрикнул литанию ненависти и изрешетил аугментированное тело ксеноса огнем болтера и штурмовой пушки.

— Брат Исендур! — окликнул он, перекрывая вой орков и дикую какофонию их орудий.

Дредноут не обращал внимания на бьющие в его адамантиевую броню снаряды, словно удары были всего лишь комариными укусами.

— Скажи, что у тебя есть хорошие новости!

— Я подчинил себе то, что можно было бы назвать машинным духом этого устройства, установив связь через одного из моих сервиторов и покорив его литургическим процессированием. Используя его передатчики, я определил местонахождение нашего флота и корабля-кузницы «Голиаф»…

— Брат! — завопил Джарольд, рассекая орка от пояса до шеи болтерной очередью. — Телепортер готов?

— Так точно, брат, — ответил Исендур. — Он готов.

— Тогда начинай эвакуацию!

Пока два дредноута сдерживали наседавших орков болтерами и кулаками, пушками и мультимелтой, отряд Храмовников по команде Джарольда начал отступать к гигантскому излучателю. Крестоносцы ни разу не повернулись спиной к врагу, и каждый их шаг стоил оркам дюжины бойцов.

Никогда Храмовники не отступали перед лицом превосходящих сил противника, но у братьев из крестового похода «Солемнуса» не оставалось другого выхода. Они не могли бросить свои жизни на ветер до тех пор, пока их священная миссия не будет завершена. Им еще предстояло найти тело брата Ансгара и отплатить орочьему вождю Моркруллу Меченому за все, что орки Кровавого Шрама сотворили с крепостью ордена на Солемнусе.

Они все дали клятву — каждый из братьев-крестоносцев, от послушника до инициата, от технодесантника до апотекария, от дредноута до маршала и от капеллана до чемпиона, — что не опустят оружия, пока их обет не будет исполнен. И сейчас им представилась возможность продолжить бой.

Орочий телепортер, предназначенный для переноса такого колосса, как «Таптун», на другой фронт, был настолько громаден, что все выжившие бойцы Джарольда уместились в круге проекционной пластины под излучателем.

Они уйдут отсюда вместе. Так хотел брат Джарольд. Неважно, сработает ли их план и телепортер доставит космодесантников на борт «Голиафа», или машина рассеет их атомы между звезд, — они шагнут в неизвестность вместе. Позади оставались лишь двое: один из сервиторов-техников Исендура, который должен был запустить программу телепортера, и почтенный брат Родоман из ордена Багровых Кулаков.

— Брат Джарольд! — позвал Исендур. В бесстрастном голосе технодесантника прорезалось что-то вроде нетерпения. — Мы ждем только тебя.

Джарольд развернулся к Родоману, собираясь заговорить, но вместо этого прикончил метким выстрелом хромоногого, размахивающего секирой орка.

— Ступай, брат, — сказал Родоман, прежде чем Джарольд успел произнести хоть слово. — Ступай навстречу своей судьбе и дай мне встретить мою.

— Это было для меня честью, — твердо проговорил Джарольд.

— Взаимно, — ответил древний.

— Умри достойно, брат. За примарха!

— За Дорна! Теперь иди.

Родоман направил очередной разряд мультимелты в центр скопища орков. Тепловой выстрел выжег все в радиусе десяти метров от дредноута.

Уходя, брат Джарольд вызывающе повернулся к оркам спиной и направился к своим братьям, столпившимся под гудящим излучателем телепортера. Древний, словно само воплощение императорского гнева, прикрывал его отступление огнем.

Безостановочно стреляя, Родоман начал бормотать литанию служения Дорна:

— Что есть твоя жизнь? Моя честь — это моя жизнь.

Орк рухнул, сраженный очередью его штурмового болтера.

— Что есть твоя судьба? Мой долг — это моя судьба.

Другой орк задергался на когтях его силового кулака.

— Что есть твой страх? Поражение — это мой страх.

Отступая за спину Родомана, брат Джарольд в последний раз продемонстрировал оркам свое презрение, вызывающе крикнув:

— Никакой жалости!

— Никаких колебаний! — отозвался второй дредноут, подхватив его боевой клич.

— Никакого страха! — проревели они в унисон, стукнув оружием о священные доспехи в дерзком салюте.