Дредноут: Судьбы войны 1

Клингоны описали полукруг и продолжили атаки «Звездной Империи» с ее незащищенной стороны. Белоснежный корпус дредноута опять засиял белыми, красными и зелеными искрами.

– Пайпер! – голос капитана добрался до моего сознания. – Возьмите на себя навигационный контроль.

Я оторвалась от ужасов, высвечивающихся на экране, и посмотрела в глаза капитану. На меня вдруг нахлынули воспоминания.

– Что? О, сэр… вы меня не поняли, я не могу – ведь я никогда не…

– Бросьте, лейтенант. Возьмите на себя это дело.

Его тон все решил за меня.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, я села за навигационную панель, негромко бормоча:

– Хорошо… но если я наломаю здесь дров, то виноваты все равно будете вы.

Я подавила в себе отчаяние или, во всяком случае, попыталась это сделать. Три видневшихся на экране корабля клингонов оставили в покое разбитый корпус «Звездной Империи» и направились в нашу сторону.

– Будьте внимательны, капитан. – Бархатистый голос Кирка все еще звучал в моих ушах. Мои руки, лежавшие на клавиатуре, дрожали.

– Курс минус 822. – произнес он. Теперь капитан сидел в своем кресле, и его голос, его опыт воздействовали на меня через мое левое плечо. Я пыталась сделать все, что полагается в таких случаях, выполняя приказы так, как меня этому учили, но холодившие мою кровь три корабля клингонов не давали мне сосредоточиться, заодно превращая мои пальцы в негнущиеся палки.

– Пайпер, – угрожающе повторил он.

– Но… это поставит нас под их перекрестный обстрел.

– Проектируйте, лейтенант, как я сказал. Сейчас.

– Они сотрут нас в порошок. И я не могу… Он схватил меня за плечи и попытался вытащить из кресла. Надо мной младший лейтенант Мейерс своими тонкими пальцами стучала в стекло монитора переднего обзора. Она детализировала этот смертельный для нас курс и передавала цифры в рубку Зулу. Я закрыла лицо руками и смотрела на экран, наблюдая сквозь пальцы разворачивавшуюся там картину. У меня осталось слишком мало времени даже на то, чтобы встать.

Клингоны подошли к нам одновременно с обеих сторон, предварительно спустившись сверху. Жерла их фазерных установок горели красным огнем. Ни один корабль, даже «Энтерпрайз», не устоит против залпа максимального заряда фазерных установок с минимального расстояния и сразу с трех сторон.

Если бы я могла зажмуриться, то наверняка сделала бы это. Но, видимо, у меня была другая судьба: заглянуть смерти в лицо.

– Зулу, залп по цели в квадрате 0,005 с последующим уклонением Т-минус 4000 метров. Затем пируэт Рингольда. Немедленно.

– Приказ принят.

Сразу после звука его хриплого голоса я почувствовала странное распирающее ощущение в собственном желудке. Экран монитора наблюдения поплыл перед моими глазами. «Энтерпрайз» совершал этот чертов пируэт.

Корабль скрипел, стонал, боролся с собственной искусственной гравитацией, возникавшее при этом перегрузки буквально вколачивали вас вглубь наших кресел. Все это было на грани моих физических возможностей.

«Энтерпрайз» аккуратно маневрировал между тремя сконфуженными клингонами, едва не касаясь своим корпусом их бортов, но мы все же вырвались в открытый космос и, совершая маневр, покатились словно гигантское колесо, посылая при этом наугад залп за залпом.

Их возмездие не заставило себя долго ждать. Тонкие красные лучи появились сразу с трех сторон. Но мы были уже далеко.

– Доложите данные с кормовых сканнеров, – приказал капитан Кирк.

Экран монитора погас, затем зажегся снова, на нем застыло изображение кораблей клингонов, которые уже вели огонь друг по другу!

Мостик заполнился победными криками младшего офицерского состава.

Пируэт Рингольда. Хм…

– Прекрасный выбор военной стратегии, капитан.

Надо мной, словно статуя, склонился мистер Спок.

– К сожалению, корабли клингонов имеют неплохую защиту, и у нас слишком мало шансов победить при соотношении 3:1.

– Да, – пробормотал Кирк, задумчиво рассматривая происходившее на экране. – Весь вопрос в том как склонить чашу весов в нашу пользу. Вам удалось обнаружить на сканнере четвертый корабль?

– Очевидно, он слишком сильно поврежден, чтобы участвовать в дальнейших боевых действиях. Он спрятался за группой астероидов и до сих пор не появлялся оттуда.

Кирк внимательно посмотрел на своего помощника.

– Но все же на сканнерах есть его изображение?

– Его невозможно получить. Эти астероиды содержат аномально высокие концентрации иридия Ховинга. Наши сенсоры не в состоянии проникнуть через такие структуры.

– Понятно.

Он наклонился вперед.

– Лейтенант Пайпер, я хотел бы, чтобы вы заняли место младшего лейтенанта Мейерс за ее сканнером и внимательно следили за этими астероидами, пока клингон не появится из-за своего укрытия. Можете отправляться туда прямо сейчас.

– Да, сэр.

Я поднялась по ступенькам на верхнюю палубу.

Я кое-что знала об иридии Ховинга. Он не блокировал энергию сенсоров, а просто адсорбировал ее. Поэтому на экранах компьютеров астероидное доле было похоже на размытое пятно с более темными вкраплениями – ядрами самих астероидов. Астероидный пояс был довольно небольшим, и в нем помещалось только восемь или десять крупных ядер-камней с хвостом из их обломков длиной в несколько тысяч километров. Единственной моей надеждой могло стать обнаружение какого-либо движения среди этих камней, где-нибудь на периферии астероидного пояса. И все.

– Капитан, клингоны заряжают фотонные торпеды, – предупредил Зулу.

Его голос был вполне спокойным. Обычно так спрашивают: «А не хотите ли чаю?»

– Ухура, попытайтесь выйти на связь со «Звездной Империей», обратился к ней Кирк. – Мы должны выяснить, кто там остался в живых. Какой смысл предпринимать что-либо, если там уже некого спасать. Зулу, попытайтесь маневрировать, но только в пределах сенсорного контроля за дредноутом, мы также должны оставаться вне зоны возможной фазерной атаки клингонов. Спок…

– Я настрою сканнеры на определение живой материи.

– Отлично. Всем вести себя потише. Это очень ответственная операция.

Снова раздалось шипение дверей турболифта.

– Опять вальсируем взад-вперед, причем неизвестно, кто кавалер, а кто дама, – сухо прокомментировал Маккой. – Боже, какие ужасные повреждения.

– Приберегите свои комментарии для обеда, Боунз. Вы хотите что-то сообщить нам?

– Только одно: травмы получили совсем немногие члены экипажа, несмотря на то, что нам пришлось по вашей милости несколько раз перевернуться кувырком. Скотти уже пытался выйти с вами на связь, но, в конце концов, ему пришлось передать через меня: его системы связи вышли из строя на участке выше С-палубы. Он получает информацию, но сам не может ничего передавать.

– Ухура?

– Она вышла, капитан. Восстанавливает внутрикорабельную связь.

Маккой пристально посмотрел на искалеченную «Звездную Империю» и наморщил лоб.

– Хватило даже для такого гиганта. В его привычном сарказме я разглядела и настоящую боль. Я присмотрелась и увидела в глазах доктора неприкрытое сочувствие к этим разбойникам, сейчас, наверняка, чуть живым.

У «Звездной Империи» с командой из нескольких головорезов не было никакого шанса выстоять против целой шайки клингонов. Если последние что-то и умели, так это сбиваться в шайку. Но сейчас доктор страдал, не в силах помочь своим потенциальным пациентам на таком расстоянии.

– Боже мой, Джим, зачем нам все это? – он тыкал пальцем в экран и укоризненно смотрел на капитана Кирка. – Неужели вы на самом деле полагаете, что в этой груде искореженного металла могут остаться живые?

Через динамик коммуникатора прорвался голос Ухуры:

– С вами желает говорить мистер Скотт. Капитан Кирк коснулся нескольких кнопок на своей контрольной панели.

– Скотти, я слушаю.

– Я уже собирался писать завещание, сэр. Тот удар в левый борт, который мы недавно получили, вызвал деформацию опоры ускорителя. Еще один маневр, и она развалится.