Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I

«Ультио», маневрируя при помощи рулевых двигателей, вышел из варпа в темном секторе астероидного пояса Дагонета. Новейшие технологии маскировки помогали кораблю оставаться почти невидимым, так что он беспрепятственно проскользнул мимо огромных мятежных крейсеров и их агрессивных экипажей и отыскал безопасное убежище на покинутой станции солнечных батарей. После того как блок основных двигателей — вместе с астропатом и навигатором — укрылся в доке станции, передний модуль отделился от корабля и принял вид обычного курьерского катера. Мозг пилота стал понемногу перехватывать информацию со сканеров мятежных кораблей, а потом постепенно изменил окраску катера, так что ко времени прибытия ассасинов в главный космопорт столицы оболочка стала зеленовато-синей, как у кораблей местной флотилии, вплоть до грубо перечеркнутого символа аквилы, выдававшего перебежчиков.

На тот случай, если придется отвечать контрольной диспетчерской станции, Келл поставил к вокс-передатчику Койна. Каллидус уже слышал переговоры, перехваченные при помощи сканеров Тариила, и мог вполне сносно изобразить местный диалект, но их так никто и не окликнул.

Станции больше не существовало, ее здание было уничтожено взрывом, на посадочных площадках и в ангарах еще догорали пожары, искореженные корабли, подбитые в момент взлета, рухнули на складские комплексы и вспомогательные здания. Со стороны подъездных путей доносились оружейная стрельба и глухие взрывы снарядов.

Келл сошел с трапа и осмотрел окрестности, используя прицел своей новой винтовки.

— Сражение было совсем недавно, — заметил Гарантин, спускаясь следом за ним. Неистовый киллер сделал глубокий вдох. — Все еще пахнет кровью и кордитом.

— Они продвинулись вперед, — сказал снайпер, обозревая трупы солдат и штатских, лежавших там, где их застигла смерть.

Трудно было определить, кто в кого стрелял: Дагонет был охвачен гражданской войной и вновь прибывшие еще не могли отличить мятежников от лоялистов. Проблеск лазерного луча внутри одного из крупных терминалов привлек внимание, в следующее мгновение до них донесся треск разрываемого воздуха, и Келл повернулся в ту сторону:

— Но не слишком далеко. Они дерутся внутри зданий. К счастью для нас, эта территория еще спорная. Можно избежать излишних объяснений.

Он забросил винтовку на плечо. По трапу на несколько шагов спустился встревоженный Тариил.

— Виндикар? Что будем делать дальше?

Келл вернулся на борт. Остальные члены карательного отряда собрались на нижней палубе и внимательно смотрели на него.

— Нам необходимо произвести разведку. Надо выяснить, что здесь происходит.

— Межпланетное сообщение с Дагонетом было прервано несколько часов назад, — доложил Тариил. — Если бы можно было захватить пленника и допросить его…

Келл кивнул и повернулся к Койну:

— Каллидус, до нашего возвращения ты остаешься за старшего.

— Нашего? — многозначительно повторила Соалм.

Он кивнул на Гарантина:

— Мы пойдем вдвоем. Обойдем космопорт, посмотрим, что удастся выяснить.

— А, отлично, — обрадовался эверсор, потирая руки. — Разминка.

— Ты уверен, что двоих будет достаточно? — не унималась Соалм.

Келл ничего ей не ответил и подошел к Койну:

— Постарайся, чтобы все остались живы, понятно?

Койн изобразил задумчивость.

— Виндикар, мы же тут все волки-одиночки. Если покажется противник, мой инстинкт прикажет мне бросить всех и уносить ноги.

Келл не попался на его удочку.

— Тогда считай этот приказ испытанием чувства долга, противоречащего инстинкту.

Чудовище сжалось, потом подпрыгнуло в воздух, развевая полами куртки Сабрата, и приземлилось рядом с Гиссосом. Полы его одежды хлопали словно паруса, наполненные свежим ветром, и эти звуки прогнали оцепенение оперативника. Он выстрелил, целясь в центр фигуры, но снаряды прошли насквозь и не задели монстра.

Существо, назвавшее себя Копьем, ринулось вперед, и Гиссос, получив мощный удар в грудь, не удержался на ногах и отлетел к груде огромных бутылей. Высокие сосуды от толчка раскатились в разные стороны, а Гиссос, поморщившись от боли в спине, попытался встать на ноги.

Копье отбросил свою куртку, а потом со странной для такого создания бережливостью расстегнул пуговицы на белой рубашке и аккуратно ее снял. Обнаженная выше пояса плоть чудовища менялась на глазах и становилась вишнево-красной, словно дубленая кожа. Гиссос увидел, как из грудной клетки монстра к нему протягиваются чьи-то руки, а потом показался и профиль кричащего лица. Лица Йозефа Сабрата. Обнаженные руки Копья стали раздуваться и расти, кисти превратились в пухлые обрубки плоти, твердые и блестящие на вид. Вместо пальцев остались костяные лезвия с болтающимися на них обрывками розовато-черных нервных тканей.

Гиссос прицелился и выстрелил в то место, где должно было находиться сердце, но рука опустилась и приняла снаряд на себя. От чудовища распространилась волна гнилостной вони, рана мгновенно наполнилась шипящей жидкостью и стала затягиваться.

Тело страшного существа не переставало хаотично изменяться. Оно отвратительно скручивалось, дрожало, пульсировало, и оперативника внезапно поразила мысль, что внутри чудовища находится кто-то еще и отчаянно рвется наружу.

Безглазое лицо повернулось в его сторону, огромные челюсти разошлись, выпустив струйки слюны, и тогда Гиссос снова обрел способность говорить.

— Это ты убил их всех.

— Да, — послышался ответ, похожий на сдавленное бульканье.

— Почему? — спросил Гиссос, пятясь назад, пока не уперся спиной в груду бутылок. — Именем Терры, что ты такое?

— Нет никакой Терры, — с явным удовольствием забулькало в ответ чудовище. — Есть только террор.

Гиссос опять увидел призрачное лицо, на этот раз проступившее на раздувшемся плече Копья. Оно явно кричало ему и о чем-то умоляло.

«Беги, — разобрал он по движениям губ. — Беги, беги…»

Дрожащими руками оперативник поднял пистолет, невзирая на леденящий ужас, прицелился в голову монстра. Гиссос на своем веку повидал немало существ, которые не укладывались в рамки привычных представлений, — странные формы чужих рас, немыслимые извращения варпа, темные проявления худших сторон человеческого характера, — но это было самым невероятным из всех. Если ад существует, то этот монстр мог появиться в реальном мире только оттуда.

Копье поднял свои руки-клинки и потер одно лезвие о другое.

— Еще один, — протянул он. — Еще на шаг ближе.

— К чему?! — отчаянно вскрикнул Гиссос.

Монстр шагнул вперед, и оперативник выстрелил ему в лицо.

Копье просто передернул плечами. Первый удар сверху вниз отсек правую руку Гиссоса повыше локтя, и вместе с ней на пол упал пистолет. Вторым колющим движением рука-клинок пронзила ему кожу, грудную клетку и легкие, пока не вышла из спины вместе с потоком темной крови.

Гиссос еще не умер, когда Копье начал рвать его на куски. Последнее, что отметило угасающее сознание, был чавкающий звук пожираемой плоти.

Они пробрались ближе к месту, где шел бой, и услышали выстрелы и крики раненых. Со стороны открытой стоянки каждые несколько секунд раздавалось отрывистое уханье автоматического орудия.

По пути им попалось множество убитых, и эверсор начал с того, что остановился и осмотрелся, чтобы определить, каким оружием сражались погибшие. Но он не нашел ничего, достойного его внимания; в основном это были стабберы модели «Найр» да случайно попадавшиеся лазганы. Гарантин всегда недолюбливал лазерное оружие: оно было для него слишком хрупким, слишком легковесным и слишком часто подводило в самый разгар работы. Ему нравилась обнадеживающая тяжесть баллистического оружия, увесистый толчок отдачи при выстреле, басовитый гул снарядов, вылетавших из ствола, или пронзительный вой игольных зарядов. Массивное комбинированное оружие в закрытом броней кулаке устраивало эверсора как нельзя лучше. Это была его мечта, воплощенная в оружейном металле.